дальше. — Как вы видите, — звучит голос за кадром, — Город постепенно возвращается к привычной жизни. — В это время на экране появляется машина с вращающимся локатор на крыше, которая медленно едет по улице, притормаживая у припаркованных автомобилей. А голос за кадром: «Но все равно еще встречаются несознательные граждане, которые пытаются припарковаться в неположенных местах где еще не восстановлены запрещающие дорожные знаки. Для поиска их снова вышли на трассу многочисленные авто регистраторы, которые обнаружив нарушителей, тут же сообщает в штаб ликвидации восстания. А дальше происходит следующие. — Машина-регистратор начинает издавать противные, воющие звуки и через мгновение к ней подъезжают уже привычные зеленые эвакуаторы, и начинают готовить к погрузке припаркованные вдоль обочины автомобильчики. Тут на шум из уличного кафе выбегают люди, похоже владельцы автомобилей, заехавших перекусить, и начинают активно мешать эвакуации. Один даже успевает схватить мусорную урну и бросить ее в локатор машины-регистратора. — «Вот еще к сожалению, как у нас реагирует на законные требования властей», — гневно произносит диктор и добавляет суровым голосом, — Но не зря город наводнили отборные части нацгвардии. Таким нарушителя закона грозит неминуемая кара». Тут под звуки сирены к месту происшествия подъезжают два бронетранспортера и омоновский автозак. Нацгвардейцы спрыгиваю на землю и окружают атакующих эвакуаторы людей, направляя на них автоматы. Раздается автоматная очередью над головами застывших в оцепенение владельцев машин с криком «Всем на землю!». Народ замирает в растерянности и в это время из автозака вылетают синие омоновцы с дубинками и начинают винтить и задерживать опешивших людей. «Это к сожалению не единичный случай неповиновения властям. Но начальник нацгвардии заверил, что к вечеру в городе полностью наступит привычная, мирная жизнь», — счастливым голосом сообщил диктор, и на экране появилась реклама женских, не пропускаемых жидкости, прокладок.

— Фу, — потряс головой Сидор приходя в себя от увиденного и вдруг услышал над собой голос: «Предъявите пожалуйста ваши документы». Он повернулся и увидел стоящих с автоматом наперевес трех нацгвардейцев, из-за плеча которых выглядывал испуганно официант кафе.

— Документы, — задумчиво произнес Сидор. — Да я не взял. Я здесь недалеко, в Кремле работаю. Можем проехать

— Точно он, — радостно завопил официант, — Я его сразу узнал по фотографии, как только он вошел в кафе, — И официант достал распечатанный на принтере расплывчатый портрет Сидора со знаком в руках. — Вот. Арестуйте его ребята. А миллион поделим на четверых.

— Так товарищ, вам придется пройти с нами, — навел на Сидора автомат старший.

Сидор покрутил по сторонам головой и вдруг увидел на газете, держащей в руках одним из посетителей фотографию Беломедведева.

— Вон мой документ, — указал рукой на человека с газетой Сидор.

— Где, — не понял нацгвардеец.

— Сейчас покажу. — И Сидор бросился к гражданину, вырвал у него из рук газету и приложив ее портретом к своему лицу, повернулся к нацгвардейцам, — Узнаете теперь?

— Господин Беломедведев, — удивленно произнес нацгвардеец.

— Можем проехать в Кремль, там вам любой министр подтвердит.

— Нет, не надо уже. Извините. Это он нас сбил, — и нацгвардеец схватил за руку испуганного официанта.

— Заберите его и разберитесь. Может он шпион, — помахивая газетой приказал Сидор, возвращаясь к своему столу.

— Взять, — приказал старший, и Нацгвардейцы схватив под руки официанта, потащили его к выходу. За ними с испугом выскочил гражданин, у которого Сидор забрал газетку.

— Ваш заказ, пожалуйста, — подбежал к Сидору, услужливый господин с подносом. — Вы уж извините господин премьер-министр. Я его давно хотел уволить. А вы у нас можете бесплатно всегда обслуживаться.

— А вы кто, — спросил Сидор.

— Я директор. Я понимаю, что сейчас проверками замучают. Вы уж нас простите.

— Не замучают. Идите, — махнул газетой Сидор, и директор кланяясь скрылся за стойкой.

В это время на экране телевизора появилось лицо главной телеведущей с главного канала, и она поставленным голосом сообщила: «А теперь срочная новость. Служба безопасности страны, определила местоположение компьютеров, с которых была осуществлена хакерская атака на систему платных парковок. Туда сейчас срочно направлены элитные подразделения ФСБ. А вы можете проследить в реальном времени за разворачивающейся там операцией по захвату экстремистов». На экране появилась железнодорожная насыпь, заросшая кустами, с торчащими опорами линии электропередач. Камера пошла влево и уткнулась в серый, покосившийся бетонный забор, из-за которого выглядывали разномастные крыши гаражей. «Именно там, в этих старых гаражах на окраине города и засели те самые экстремисты хакеры, которые взломали главный городской компьютер и отключили систему платных парковок, — раздался бодрый голос репортера, и он тут же сам появился в кадре, с микрофоном в руках и синем бронежилете с надписью PRESS. — «Мы, попросили прокомментировать ситуацию начальника группы Антитеррор полковника N», — произнес репортер и на экране появился человек в пластиковом шлеме с расплывчатым изображением на лице. И только по погонам на плечах, можно было понять, что перед нами полковник.

— Сигнал экстремистов удалось вычислить час назад, — искаженным голосом произнес полковник, — И сразу же к этому месту были направлены наши спецподразделения, — камера пошла влево и на экране появились несколько десятков вооруженных бойцов, укрывшихся за выставленными в ряд огромными оранжевыми машинами дорожных служб. В небе над ними завис рокочущий вертолет.

— В настоящее время мы изучаем обстановку. И готовимся к штурму засевших в гараже экстремистов, — продолжил комментировать искаженным голосом полковник.

— И что, они не собираются сдаваться, — уточнил репортер.

— Категорически отказываются. На наши требования открыть ворота в ответ понеслась нецензурная брань на иностранном языке.

— Что означала брань, удалось перевести, — пододвинулся к полковнику, спросил репортер.

— Если коротко, они послали нас на хер, — искаженно ответил полковник.

— И много там этих иностранно говорящих экстремистов, — спросил репортер.

— Пока нам удалось вычислить одного и сделать его фото с вертолета, при помощи специальной аппаратуры, — тут полковник достал из-под бронежилета фотографию и направил ее на камеру. На экране появилось изображение танцующего негра с белозубой улыбкой, показывающего в камеру средней палец руки.

— Это же Каебунджан, — воскликнул Сидор, привставая из-за стола, — Или Каебунсан?

Тут же к столу подбежал испуганный директор кафе: Что-то еще желаете?

— Сделай погромче телевизор, — отмахнулся Сидор и сев, хлопнул себя по лбу ладонью. — Это же гаражи Петровича. Как я сразу не догадался.

— И что вы собираетесь предпринять, — громко, на весь зал спросил репортер.

— Попробую вступить с ними в переговоры, — ответил полковник и, поправив на голове пластиковый шлем, взял в одну руку протянутый кем-то белый флажок на деревянной рукоятке, а во вторую мегафон, и развернувшись пошел в сторону гаражей.

Он шел, медленно удалялся от камеры и не доходя до ворот метров десять, остановился, поднеся мегафон к лицу. «Товарищи хакеры», — раздался еле слышный на удалении