возвращаются. Я их простил, — высокомерно ответил Отелло. — Как твои дела брат?

— Нормально.

— Только ты не обижайся, брат, — извиняясь, произнес Отелло, — Мне развозчик пирогов не нужен. Мне премьер-министр нужен. Вот если бы ты согласился, я бы прямо сейчас за тобой истребитель выслал.

— У тебя, что нет премьер-министра?

— Есть. Но старый уже. Спит все время. Если ты приедешь, я его сразу крокодилам скормлю, — с надеждой в голосе ответил Отелло.

— Нет, я не смогу сейчас. Пусть твой до пенсии доработает. А потом подумаем, — ответил Сидор, — Ладно, Светке привет передавай. Может в отпуск к вам приеду, — закончил Сидор и выключил телефон.

— В аэропорт теперь, — спросил Петрович, включая зажигание.

— Да. Я впереди с Васей поеду, вы за нами. — Сидор кивнул головой и пошел к своей машине.

Уже стемнело, когда они доехали до аэропорта. Сидор позвонил еще раз Отелло, уточнил номер рейса. Через час, они стояли в зале аэропорта, перед входом в зону погранконтроля, где три недели назад провожали Отелло со Светкой.

— Ну, ладно. «Давай прощаться», — Петрович протянул руку.

— Слушай, Петрович, может ты, с нами полетишь, — предложил Каебунджан (или Каебунсан?).

— Да, нет. А кто пирогами тут без меня заниматься будет, — криво улыбнулся Петрович,

— Чем ты их делать будешь, — спросил Каебу… Ракета пончичный аппарат сожгла, — стал он перечислять, загибать пальцы, — Сейчас гаубица, наверное, уже и гараж добивает.

— И Т тридцатьчетверку тоже, — добавил грустно второй.

— А в Каебуне, у Отелло, новая линия для осетинских пирогов на складе стоит. Поедем?

— Нет, спасибо ребят. Я кредит возьму в банке на оборудование, под залог квартиры. А у меня еще один гараж есть. От тещи остался в Брюлево. Я уже все продумал. Вы уж без меня там, как-нибудь.

В это время диктор объявил начало посадки на Каебунские авиалинии. Они, еще раз попрощались с танцующими неграми, и вышли из здания аэропорта.

— Ты куда сейчас, — спросил Сидор у Петрович, подходя к своей машине.

— Домой.

— Я завтра тоже возвращаюсь. У меня контракт заканчивается. Может вместе пирогами займемся?

— Давай вместе. Будем компаньонами, — согласился Петрович, — Корочки твои у меня остались. Вот. — И он протянул Сидору его удостоверение сотрудника безопасности, — Я тогда печь пироги буду, а ты развозить.

— Отлично. До, завтра, — приободрившись, ответил Сидор, пряча корочки в карман и помахав рукой сел в машину.

Они отъехали от здания аэропорта и выехали на трассу, ведущую в сторону Квасквы. Была уже ночь и пошел снег, ложась на землю и отбивая белым край дороги. Вася включил радио и в салоне зазвучала грустная итальянская мелодия.

— А где у нас ресторан Сан Ремо находится, не знаешь, — спросил Сидор, вспомнив про сегодняшние выступление Челентано.

— Не далеко совсем от Желтого дома, — ответил Вася и сделал по громче.

Когда они подъехали к ресторану, снег усилился. Он летел, красиво переливаясь в свете уличного фонаря. Сидор выше из машины и зашел вовнутрь ресторана.

— Извините. На сегодня уже все места забронированы, — подошел к нему строгий господин мафиозной внешности.

Сидор хотел было достать корочки. Но передумав, махнул рукой, — Привет Челентано от меня передайте, — и развернувшись пошел выходу.

— А вы, кто ему будите, — окликнул его охранник.

— Да уже никто, — не оглядываясь ответил Сидор и вышел на улицу.

Он остановился у витрины ресторана и заглянул во внутрь. Там, среди столиков с хорошо одетыми посетителями, в мягком зеленоватом свете от хрустальных торшеров, на небольшой эстраде стоял с микрофоном в руке, в стильном белом костюме и темных очках Челентано, и через стекло витрины слабо доносился его хрипловатый голос, напевающий знакомый с детства мотив …

Du confessa amore mio

Io non sono piu ill solo, l'unico

Hai nascosto nel cuore tuo

Una storia irrinunciabile

***

Утром позвонила Алиска, сообщив, что самолет прилетел, и они скоро подъедут в Желтый дом. Сидор собрал свои вещи в небольшой рюкзак и, одевшись, сел на диван, с нетерпением дожидаясь их приезда. Снова зазвонил телефон. Это был Петрович.

— Ты, как, — спросил он странным голосом.

— Нормально. Сейчас подъедут. «Отдам печать и к тебе», — со вздохом облегчения сообщил Сидор.

— Нельзя сюда приезжать, — понизил голос Петрович, — У тебя в квартире засада. По всему району шатаются шпики, показывая всем твою фотографию.

— Зачем, — не понял Сидор.

— Ищут тебя. За то, что знаки вытаскивал на Калининской. Забыл, что ли, — тяжело вздохнул Петрович.

— И что же мне теперь делать, — расстроившись, спросил Сидор.

— Уезжать тебе надо из Квасквы. И отсидеться где-нибудь, — предложил Петрович.

— А куда? Если только в Каебун, — подумав, ответил Сидор.

— В Каебун через паспортный контроль надо проходить. А там на тебя уже точно наводка имеется, — рассудил Петрович, — Нет, там тебя уже ждут. Может родственники есть, где в провинции? Надежные.

— Не знаю. Подумать надо, — погрустнел Сидор.

— Ты думай, давай. А надумаешь, звони. Я тебя флагами накрою и вывезу из города, — предложил Петрович и отключился.

В это время дверь лифта беззвучно раздвинулась, и он увидел стоящую внутри, в модном спортивном костюме, загоревшую и улыбающуюся Алиску, из-за спины которой виднелся, старинный гобелен, свернутый в рулон.

— Здравствуй, дедушка мороз, — выходя из лифта, эффектно покрутила фигуркой Алиска.

— Здравствуй внученька, — вставая, протянул ей навстречу руки Сидор.

— Как ты тут без меня, — поцеловав его несколько раз, спросила Алиска.

— Хреново, — кисло улыбнулся Сидор. — Ищут меня злые менты по всей стране. В острог хотят заточить.

— Слышала уже про твои приключения, — зевнув и потянувшись, Алиска присела на диван, и достав сигаретку, закурила. — Чего ты расстраиваешься? Ты премьер-министр, кто тебя посмеет тронуть?

— Был премьер-министр, а теперь рецидивист Сидор Сидоров, — невесело усмехнулся в ответ Сидор.

— А кто об этом знает, — фыркнула Алиска

— Как кто, — удивленно посмотрел на нее Сидор.

— Я, ты, да еще Челентано твой.

— Подожди. А еще он, — запнулся Сидор, — Митрофан Беломедведев.

— За него можешь не беспокоиться, — и она сняла с шейки легкий шарфик и помахала им в воздухе, — Помнишь, я тебе про шарфик говорила?

— Что, — Сидор отшатнулся в сторону. — Ты, это правда? Ты не шутишь? Ты его задушила?

— А чего ты так испугался, маленький, — пожалела его Алиска, — Разве ты не хочешь вместо него стать навсегда? А я тебе помогать буду.

— Нет, — закричал Сидор, — Почему ты меня не спросила? Как ты могла? Я отказываюсь быть Беломедведевым.

— У тебя варианта другого нет, пупсик, — сделала невинное лицо Алиска, — А иначе тебя сразу в тюрьму и надолго, — и добавила серьезно, — Они не любят организаторов цветных революций.

— Я ничего не организовывал. Это случайно все вышло, — продолжал кричать, размахивая руками Сидор, — Нет. Я