даже затачивать, – поясняла Шелли. – Но младенцам не точат резцы для остроты, они же еще не умеют сдерживаться, кусаются. Поэтому им дают стесывать зубы об кости.

У Хелен, кажется, нервный тик на глазу начался.

– У этих Халк... э-э, голинов зубы растут всю жизнь?! Как у кроликов?! Вот у этих здоровяков?! – едва слышно выдохнула человечка.

Да это не супергерои из комиксов, а супер... монстры. Настоящие машины для убийств, у которых еще и арсенал в виде зубов постоянно отрастает заново.

– Ну да. – Пожала плечами Шелли и продолжила рассказ.

Молодые голины, заполучив свой первый топор, считаются "мужчинами" и могут уже приглядывать себе самок. Но в поисках добычи, которую надо накопить для свадебных калымов и для повышения своего статуса в клане, изредка выходят из своих степей в земли других народов, чаще к людям. Хелен уже приготовилась слушать, как голины занимаются разбоем на дорогах, но в Осебрутаже эти здоровяки, как оказалось, всего лишь нанимаются в охрану торговых караванов или еще куда. Вот и Ргол с Торком опять приехали на заработки, останавливаясь как обычно в "Синем пескаре", пока не найдут к кому наняться.

Девушка в который раз удивилась, почему в том краю, где она жила ранее, не видела ранее голинов.

Шелли ей ответила на этот вопрос. Не все люди и не во всех провинциях терпимо относятся к инорасникам, особенно таким, как голины. Та часть Осебрутажа, которая ближе к Котрону, считается самой нетерпимой. Поэтому инорасники туда сами стараются не ездить, и торговцы, ведущие туда свои караваны, не будут нанимать в охрану голинов или шитеров. Шитеров, которые также сильнее людей, как оказалось, тоже часто нанимают в охрану, причем в гораздо больше мест, нежели голинов, которых многие люди попросту не желают видеть.

– Ну это и понятно, – рассуждала Шелли. – Ведь если мы хотя бы можем спокойно носить такую же одежду, как у вас, человеков, можем сдерживаться и даже соблюдать ваш этикет, то попробуй на голина натянуть "лишнюю" одежду.

О правилах поведения у голинов, конечно же, тоже были свои оригинальные понятия. Например, после еды надо обязательно рыгнуть, и чем громче, тем, мол, вкуснее было.

– Такая вот похвала повару, – смущенно говорила Шелли, поглядывая на человечку, как та отреагирует. – Но поэтому мы их сами в нашу столовую не пустим, ты не переживай! Тебе такое не придется видеть.

"Да уж, если у этих Халков такие манеры, то неудивительно, что прежняя изнеженная Хелен даже знать ничего о них не хотела" – фыркнула про себя девушка.

В тот вечер человечка узнала много нового об одной из рас ее нового мира.

– Но ты ведь не съедешь, да? – переспрашивала Шелли, с волнением ожидая ответа. – Из-за голинов?

– Нет, конечно! – ответила Хелен. Вернее, в ней сейчас говорила иномирная Елена, которая не видела ничего зазорного жить в одной гостинице с орками, то есть голинами. – Если от их храпа не будут дрожать стены моей комнаты, то зачем мне съезжать.

– Ты самая невероятная эйра, которую я знаю! – Радостно всплескивала мускулистыми руками шитера.

– Ты же говорила, что только одну эйру и знаешь лично, – не удержалась от подначки человечка. – Разве тебе есть с кем сравнивать?

– О-о! Зато я наслушалась о других эйрах от других гевайн! Говорят, они бывают такими ужасными! Хотя такие красивенькие снаружи, – делилась откровениями Шелли, а человечка с нее посмеивалась.

"Гевайн", как тут же узнала Хелен, это общее название всех нелюдей в человеческих землях, причем из общего жаргона самих же инорасников. Как сами инорасники называют за глаза людей, пока не стала спрашивать.

– Неужели мы, благородные эйры, кусаемся? – похихикивая, интересовалась эйра.

– Хуже! – Усердно кивала шитера, тоже не пряча улыбки. – Но ты не такая!

"Да уж! – мигом испарялось веселье у Хелен. – Я совсем не такая, как местные эйры. Только местные люди не должны этого знать! Чтобы не заподозрили во мне иномирянку. Подозреваю, что настолько чужачку люди точно невзлюбят".

– Да и куда я съеду? – честно признавалась Хелен. – У меня практически не осталось денег. Если я срочно не найду работу, то... как бы мне потом не пришлось съезжать на улицу, ведь я не смогу платить... Если только вы сами меня выгоните.

– Ты что, баронессочка! – возмущено взмахивала руками Шелли, треся головой. – Даже не думай! Никто тебя не выгонит! Живи, сколько надо.

– В долг?

Шелли задумчиво почесала лоб, затем наклонилась ближе и зашептала. Хотя в ее исполнении получалось всё равно громко.

– Братья тебя ни за что не выгонят, даже если ты здесь опять кого-нибудь побьешь...

Брови Хелен начали подниматься от удивления. "Опять кого-нибудь побью? Интересно, кого я здесь уже побила?". Потом вспомнила, что только разочек стукнула зомби-кавалера, но это ведь не считается?

– Шитеры никогда не бросают и тем более не выгоняют на улицу женщин! Запомни, человечка! – громко шептала Шелли, с жаром кивая в такт своим словам. – У нас самочек не обижают! Тем более ты такая... такая маленькая и худенькая. Тебе надо больше есть! – вспомнила девица-шитера и придвинула к человечке тарелку с ягодами, о которой совсем забыли за разговорами.

А Хелен сидела и думала, почему тот маг на городских воротах отправил ее именно сюда, в "Синего пескаря"? Знал же, что она "благородная эйра", но отправил в простенькую гостиницу, где даже орков, то есть голинов селят? Или, видя ее бедственное положение, поэтому и отправил в недорогое заведение, которое принадлежит шитерам? Потому что знал – эти товарищи "бедную самочку" не выкинут потом на улицу, даже если у той деньги закончатся? Да и просто так хозяева за ней присмотрят. Ведь пришел же Шан, когда пьяный студент лез к ней общаться, убрал парня от нее подальше. И даже вернулся, проверял всё ли в порядке, когда она с "вампиром", то есть верталом разговаривала. И также быстро исчез, когда в нем не было необходимости, наверняка понимал, что пугает ее своим видом. То есть местные администраторы охраняют ее – "маленькую и худенькую самочку" – в стенах своего заведения? Да и Шелли еще постоянно подкармливает гостинцами.

У Хелен чуть слезы не навернулись на глаза от благодарности к шитерам, которые помогали ей. Помогали просто так. И если для сравнения взять графа Велинсора, ректора, который упорно не