Вид был поистине захватывающим: город раскинулся далеко внизу и простирался до самого горизонта. У нее мелькнула мысль, чтобы попытаться сделать серию панорамных снимков, а потом соединить их и создать полную 360-градусную панораму. Заманчиво, но в то же время как-то скучно и технично. Это не та идея, от которой хочется сейчас же схватить камеру трясущимися от бурлящего в крови адреналина руками, надеясь сделать грандиозный снимок!

Она заметила, как маленький мальчик протянул ручку, будто хотел дотронуться до одного из небоскребов вдалеке, его глаза расширились от удивления. И идея пришла в голову! Она могла бы фотографировать реакции людей здесь, наверху, на открывающиеся виды и достопримечательности. Вот прямо сейчас наставник бы так пригодился! А до встречи с Гейбом оставался примерно час…

Раздраженная отсутствием Гейба, Фиона расхотела наслаждаться видами. Она спустилась на лифте обратно на первый этаж в поисках кафе.

Выйдя на улицу, она осмотрелась в надежде увидеть Гейба, но, не найдя его, смирилась с мыслью, что следующий час до встречи будет пить кофе и размышлять. Глупо, что она до сих пор не попросила обменяться номерами телефонов. Фиона отправилась к ближайшей кофейне и, открывая дверь, заметила Гейба: он сидел через три столика, одной рукой держал чашку, а другой – возил пустой пакетик из-под сахара по столу.

Она наблюдала за ним, как пальцем он играет с белым пакетиком. Ему же скучно, да? Хорошо… Он этого заслуживал. Она-то думала, что у него важные дела и именно поэтому он ее не сопровождал. А ему попросту все равно – это ее задело. С мрачным лицом она подошла к стойке и заказала чашку кофе, используя комбинацию языка жестов и кивков, а после направилась к его столику.

Не говоря ни слова, она взяла у него пустую чашку и поставила свою на стол так, чтобы обратить на себя его внимание. Затем она выдвинула стул и села напротив.

Ей было приятно увидеть, что он сначала немного испугался, а затем насторожился.

– День добрый, – сказала она с ледяным спокойствием.

– Как сходила?

– Да прекрасно. – Она сделала глоток кофе, радуясь его насыщенному вкусу.

Он поднял брови:

– Что-то не так?

– Нет. Вовсе нет, – сказала она с беспечной наигранностью.

Поморщившись, он протянул руку за чашкой кофе, но затем, поняв, что она пуста, снова опустил руку.

– Так что не так?

– А почему вы так думаете? – Она ответила, пряча улыбку удовлетворения, – было заметно, как легкая настороженность мелькнула на этом скучающем и безразличном лице.

– Ты кажешься… – Он замолчал, но она не спешила заполнять тишину. А просто ждала и наблюдала, как он пытается подобрать слова.

Теперь настала ее очередь приподнять бровь.

Пожав плечами, он встретил ее сердитый взгляд.

– Просто не люблю толпы и туристические места. И подумал, что тебе будет лучше одной.

– Возможно. Но когда же начнется стажировка? Или следующие две недели вы планируете бросать меня одну рядом с главными туристическими достопримечательностями и прятаться в ближайшем кафе?

– Я не прячусь, – возмутился он, резко выпрямляясь.

– Нет? – спросила она. – По-моему, как раз этим вы и занимаетесь. Я здесь уже четыре дня, и вы не очень-то помогли.

– Вчера мы ходили в студию, а позавчера я был занят. Работал.

– Я этого не отрицаю… но я подумала, что ваша работа предоставила бы возможность наставничества. В ближайшие две недели мне нужно подготовить выставку и портфолио. Предполагается, что вы должны помогать.

Гейб не зашел так далеко, чтобы выглядеть пристыженным, но он поджал губы и опустил сложенные руки. Его пальцы снова теребили пакетик с сахаром.

– Появились какие-нибудь идеи? – спросил он небрежно. Его взгляд скользил мимо нее, ответ явно был ему не особо интересен.

– Несколько, – отрезала она. – Было бы здорово обсудить их с моим наставником, когда они у меня возникли.

– Что ж, теперь у тебя есть шанс, – сказал он с внезапной ухмылкой, от которой ей захотелось ударить его по лицу. – Я весь внимание!

Теперь настала ее очередь поджать губы. Как он это сделал? Поменялись ролями, и теперь она будто капризный ребенок, требующий внимания? Ей это не понравилось. Ни капельки. Потому что она больше не ребенок!

– Знаете что, Гейб? Я пролетела более девяти тысяч миль, чтобы пройти стажировку у одного из лучших фотографов в мире. – Она бросила на него свирепый взгляд. – И вместо этого я получаю второсортную замену, и этот человек даже не может снизойти до того, чтобы хоть чуточку повозиться со мной. – Она почувствовала себя настоящей стервой, когда его глаза расширились на словах «второсортная замена». Хорошо, она и хотела, чтобы ему стало плохо. И если оскорбления сработают, то она с радостью продолжит это делать. – Харука была очень добра ко мне, и она, кажется, думает, что вы занятой трудоголик. Понятия не имею почему… Я не прошу многого, но если я вам в тягость, то, может, вы посоветуете мне кого-то, кто мог бы мне помогать? Или я могу попросить мужа Харуки предложить вам замену.

– Вот не надо этого делать, – сказал Гейб, и она увидела, как он внезапно схватился за стол, как будто пытаясь удержаться, чтобы не подняться на ноги. – Ты этого не сделаешь!

Чувство вины кольнуло ее; нет, она этого не сделает. Их семья так добра к ней, она ни в кое случае не стала бы расстраивать Харуку, но Гейб этого не знал. Она пожала плечами.

– Не вижу, что у меня есть выбор. Вам все это неинтересно. А я приехала сюда, чтобы учиться. Так, может, и к лучшему, если вас заменят? Это позволило бы вам сорваться с крючка. И можете хоть весь день бездельничать в кофейнях!

Гейб пристально посмотрел на нее.

– Я не позволю тебе расстраивать Харуку. Она была очень добра ко мне. – Его губы мятежно скривились, затем он спросил: – Чего ты от меня хочешь?

Фиона почувствовала, как расслабились плечи. Она ощутила триумф, но в то же время разочарование: он так легко поверил, что она способна быть такой безжалостной. Она бы никогда не сделала ничего подобного. Но Гейб же ее не знал; она просто была одной из множества студентов, и он повлиял на нее сильнее, чем она на него. Тогда ее бушующие гормоны и воображение создали между ними волшебную, романтическую связь, которая существовала лишь в ее глупой голове. Привычное чувство стыда угрожало увести ее мысль не туда, и она сдержала их.

– Хочу, чтобы меня учили. Чтобы мой наставник устроил мне настоящую стажировку. Выслушивал мои идеи. Это… смертельно