Чтобы удержать мощную рукоять Анферта, прилагалась пара невероятно огромных чёрных кольчужных рукавиц, покрытых сверху серебряными чешуйками. Каждый палец рукавицы угрожал шипом, а широкая пластина в виде рыбьего хвоста защищала запястье. Они были сделаны из простого железа, ведь здесь требовалась тяжесть, как и для сапог из жёсткой кожи с железными мысами.

Венчал всю эту красоту необыкновенный шлем с драконьим гребнем в форме головы свирепого вепря, через забрало которого можно было разглядеть лишь свирепые глаза воина.

— Это самые прекрасные и дорогие доспехи на всём севере, — торжественно произнёс Кув Дэкс. — Средоточие накопленных за века знаний, опыта, и искусной работы. Носи их с достоинством, молодой пеладан.

Нибулус только кивнул, преисполненный благоговения.

— А ещё одного такого же, но сиреневого нет?

— О, пора уже взрослеть, господин Нибулус!

* * *

Стоял прекрасный вечер. Чистоту тёмно-синего неба над турнирным полем нарушала россыпь облаков, пламенеющих в лучах заходящего солнца. Мягкое золотое сияние гаснущего на западе светила омывало зелёные лужайки и жёлтые зубчатые стены Винтус-холла. Высоко на степах, где развевался красно-бело-чёрный флаг клана Винтусов, стоял одинокий караульный. Розоватые закатные лучи отражались от начищенного шлема и сверкающего наконечника копья сонного стража, который наблюдал за тренирующимися внизу воинами.

Нибулус был на верху блаженства. Запах свежескошенной травы, приносимый прохладным ветром, щекотал ноздри при каждом вдохе, а высоко в небе носились ласточки. Он любил весну больше других времён года: деревья оживали, покрываясь молодыми зелёными листочками; головокружительные ароматы наполняли воздух; и как бы сильно ни грело солнце, свежий ветерок всегда мог охладить жаждущую душу. Дрожь предвкушения и восторга окатывала молодого пеладана каждый раз, стоило ему услышать свист рассекаемых воздух клинков, лязг ударов и вопль боли. Звуки, раздающиеся сегодня с турнирного поля, напомнили Нибулусу его тренировки перед каждым новым походом, и придали сил.

Сейчас возбуждение было ещё сильнее, ведь он вышагивал в новых доспехах, вооружённый Анфертом. Собственный вид вызывал в нём трепет — почти бог.

Мафусаил, который шёл рядом в свободном развевающемся одеянии пустынника, представлял собой полную противоположность облачённому в железо другу. Он также нёс огромный изогнутый двуручный меч, изукрашенный рунами, — шамшир. За спиной Зилвафлоза болтался огромный лук цвета слоновой кости и колчан из мягкой кожи, украшенный яшмой, бирюзой, лазуритом и бериллами.

— Ты ведь не намерен тащить с собой всё это железо, верно? — спросил Мафусаил друга.

— Почему бы и нет? — несколько заносчиво ответил Нибулус.

— Потому что доспехи тяжелы и занимают много места, а мы собираемся в поход на недели, даже месяцы, и дойдем до самых холодных земель. На этот раз не будет телег, чтобы сложить туда вещи...

— У меня в жизни не было доспехов лучше, — начал неторопливо объяснять Нибулус, словно оцепенев от восторга. — И если ты думаешь, что я способен отправиться в мой первый поход без них, то ты действительно чужак, как все говорят. Я собираюсь носить их каждый день, всю дорогу туда и обратно, может, даже буду спать в них. И снимать не собираюсь... да готов навсегда срастись с ними.

— Это в тебе говорит выпивка.

— Нет, это говорит истинный пеладан.

Они вышли на поле и начали тренироваться. Вскоре к ним присоединился восьмой член грядущего похода — молчаливый наблюдатель, который на совете сидел в первом ряду. Солнце не поблекло при его приближении, хотя вполне могло бы.

— Здравствуй, Одф, — холодно приветствовал пришедшего Нибулус.

Пеладан надеялся, что наёмник хочет только понаблюдать, но, к несчастью, тот тоже решил размяться.

— Это — Мафусаил Зилвафлоз, воин из Эсифа, — начал знакомить мужчин Нибулус. — А это — Одф Аглекорт, наёмник из Рег-Наховии.

— Паулус, — поправил его наёмник.

— Конечно, он называет себя Паулусом, когда работает на пеладанов, — объяснил Нибулус.

Мафусаил прекрасно осознавал, сколь бесцеремонно он уставился на наховианца, но глаз отвести не мог. Покрытые лесами земли Рег-Наховии не слыли гостеприимными. Эти суровые и дикие края лежали к востоку от Охотничьих Равнин Полгов. Кроме частых кровавых набегов брунамарских горцев с северо-востока, нашествий алчных и жестоких полгов с запада, помимо постоянных вторжений ужасных двухголовых Эттинов восемнадцати футов ростом, которые каждую зиму спускались со Илдьернских гор на северо-западе, Рег-Наховию разрывала жестокая междоусобная борьба. Их племена, или кланы, почти не взаимодействовали и встречались только в сражениях.

Угрюмая, покрытая лесами земля взращивала жестоких и озлобленных людей, не доверяющих друг другу и враждебно относящихся к чужакам. Они были известны своей жестокостью, а кроме того, слыли искусными вояками и охотно шли в наёмники.

Судя по внешности Паулуса, он не был исключением. За все годы воинской жизни Мафусаил ещё никогда не видел человека, выглядящего столь мрачно и угрожающе. Одетый во всё чёрное, семи футов ростом, Одф — или Паулус — одним своим видом вызывал тревогу, беспокойство и даже страх. Его вкрадчивые движения необъяснимым образом нагнетали вокруг ауру смерти.

Некоторые сравнивали Паулуса с вороном — символом смерти у пеладан, однако правильнее было бы уподобить его чёрной вороне. Подобно падальщику, он незаметно передвигался по Нордвозу, словно терпеливо выжидая чьей-либо смерти. Ровно подстриженные чёрные волосы, резко очерченное заострённое лицо с похожим на клюв носом и остро заточенный меч в полторы ладони шириной — вот что видели со стороны. Угольно-серая накидка до колен почти полностью скрывала чёрную кожаную тунику и штаны, общую картину дополняли высокие иссиня-чёрные сапоги. Он не носил ни щита, ни доспехов; длинный чёрный плащ с капюшоном, отделанный медными пластинами, закрывал его плечи подобно двум сложенным за спиной крыльям. Тёмно-серый капюшон, который он почти никогда не снимал, украшали воткнутые слева два длинных чёрных пера.

«Что у него с лицом?» — думал Мафусаил. И чем больше он смотрел на наховианца, тем сильнее ощущал беспокойство.

Паулус остановился напротив пеладана.

— Поосторожней с ним, Нибб, — сказал с улыбкой Мафусаил. — Он может оказаться серьёзным противником.

Тренировочный бой начался. Даже по меркам пеладанов он оказался нелёгким.

Двое противников, стоящих лицом друг к другу, выглядели так неравнозначно: полностью экипированный наследник военачальника, массивный, горделиво выпрямившийся, против высоченного, привычно сутулящегося оборванца. И всё же, как только от распорядителя прозвучал сигнал к началу, Нибулус тотчас почувствовал меч, прижавшийся к его горлу.

— Первая победа за тобой, — признал пеладан чуть ослабевшим от страха голосом. Нибулусу стало ясно: против такого противника одних сияющих доспехов маловато.