каждым новым местом, я пыталась научиться спать с открытыми глазами и вежливой улыбкой на лице.

К вечеру мы оказались на приеме в здании гильдии, так и не увидев своих комнат. Эдвин, воспользовавшись своей непричастностью к происходящему, наверняка отсыпался где-нибудь, и мы с Томасом страшно ему завидовали.

– Принцесса Одри, Ваше Величество, – передо мной склонился мужчина. На вид я бы не дала ему больше пятидесяти лет, а по тому, как он был одет и как держался, я сделала вывод, что передо мной одна из ключевых фигур местной гильдии. – Позвольте представиться, мое имя Арво Лайне. На этом празднике я представляю интересы Ганзы в Вайтенберге.

– Очень приятно. – Я чуть склонила голову. – Мой спутник и телохранитель, Томас Вайтсвон.

– Знакомое имя… – заметил он, но я не позволила ему развить эту тему, заговорив о том, как мне понравился праздник.

Мы обменивались любезностями минут десять, когда Лайне наконец перешел к делу. Меня и остальных членов делегации приглашали завтра обсудить будущее сотрудничество, и я отметила тот факт, что сказали об этом именно мне, а не министрам, которые находились здесь уже два дня. Значит, в Вайтенберге главной фигурой нашей делегации признали именно меня, и это можно было назвать небольшим успехом: несмотря на все трудности, пока я все же справлялась со своей ролью. Оставалось отстоять наши интересы на завтрашнем собрании.

На следующий день я привела себя в порядок в условиях, подобающих принцессе. Строгое платье, все необходимые украшения, прическа, с которой мне помогла одна из нанятых на время путешествия служанок. Я была готова к встрече с кем угодно.

Когда я спустилась к завтраку, оба брата застыли, будто видели меня впервые, министры смотрели на меня с затаенной гордостью, и их реакция придала мне еще больше уверенности.

На собрание нас отвез личный помощник Лайне, Эдвин вдруг настоял на том, чтобы отправиться с нами: почему-то ему захотелось присутствовать, хотя все время, что мы с Томасом готовили предложение, он не уставал отпускать ехидные замечания по поводу безнадежности нашей затеи.

Со стороны Ганзы людей выступало больше, чем я ожидала. Прибыл не только весь совет местной гильдии во главе с Лайне, среди собравшихся я также узнала одного из принцев Контуары со свитой.

Его присутствие поколебало мою уверенность. Не прошло и года, как его младший брат Ансельм напал на нас с частью армии Контуары и погиб от рук Эдвина. Наша встреча могла обернуться чем угодно, было очевидно, что принц оказался на совете неспроста.

– Принцесса Одри. – Он приблизился ко мне еще до начала совета, чтобы поздороваться. – Эрик, шестой принц Контуары, к вашим услугам.

Его рыжеватые волосы заблестели от помады в свете ламп, когда он наклонился, чтобы поцеловать мою руку в перчатке. Цепкий взгляд скользнул по моему лицу.

– Рад видеть вас в Вайтенберге. Надеюсь, вам оказали должное гостеприимство.

Я ответила на его любезности, и на этом наше общение закончилось, хотя до начала собрания я несколько раз ловила на себе его пристальный взгляд.

Наконец совет начался. Все причастные прошли в большой зал и устроились за круглым столом. Нашу делегацию усадили у двери, окружив двадцатью старшими членами гильдии и принцем с его свитой. Напротив нас, возглавляя всю эту компанию, восседал Лайне с безупречной дружелюбной улыбкой.

– Что ж, начнем, – проговорил он, пододвигая к себе кипу заранее подготовленных бумаг. У всех собравшихся были свои копии, нам же с министрами, Томасом и Эдвином досталась лишь одна на всех.

Сохраняя дружелюбные улыбки и не забывая упоминать наши высокие статусы, собравшиеся по очереди разбирали предложение моего отца едва ли не по словам, объясняя, какие чудовищные издержки они понесут, соглашаясь на него. Их обманчиво уважительные взгляды и дружеские голоса были полны чувства собственного превосходства: нас здесь считали попрошайками из маленькой лесной страны, которой грозит нищета и голод, если она не подчинится более богатым соседям. Ганза несла эту мысль в каждом своем слове.

Доводы Яна и Вильяма отметались, как детский лепет, им не хватало знаний и красноречия, чтобы тягаться с местными волками, скрутившими десятки подобных личностей. На меня они и вовсе не обращали внимания, посчитав красивой девочкой, которая приехала развеяться и, может быть, найти мужа побогаче. Последнее я поняла, когда поймала на себе очередной взгляд контуарского принца: он оценивал меня, словно куклу на прилавке, его глаза так гадко блестели, что захотелось их выжечь.

В конце концов после полутора часов откровенных насмешек перед нами выкатили свиток с их собственным предложением. Хуже мы и представить не могли! Нашим купцам разрешалось торговать на территории Ганзы и якобы пользоваться ее привилегиями, но на деле мы становились их рабами и должны были не только отдавать чудовищную долю выручки, но и платить ежегодный взнос из государственной казны. Более того, в знак дружественности, мы должны были разрешать членам Ганзы беспрепятственно пересекать границы и беспошлинно торговать на нашей территории – это окончательно разорило бы наших торговцев.

После того, как они убедились, что нам ясна суть их решения, нам дали время обдумать их предложение. Ответа они ждали через час, так как не хотели упускать время, ведь до конца торгового сезона оставалось немного, и им не терпелось начать сотрудничество. Иными словами, начать вытягивать из нас столько, сколько получится.

Мы вышли из кабинета в смешанных чувствах.

– Это грабеж, – проговорил Ян, министр торговли, едва не плача от напряжения: он был тихим стариком, который знал, когда стоит поберечь деньги, а когда лучше потратиться. Политика такого уровня его никогда не касалась. – Мы потеряем нашу независимость!..

– Но, если мы не согласимся, следующая зима обернется голодом. Отказ будет воспринят как пощечина, они раздавят нас, как мух, – жестко проговорил Вильям. Он вел дела с иностранцами и был крепче, его характера хватало, чтобы выстоять под давлением. Но не чтобы ответить на него.

Я бессильно опустила руки: мы оказались не в силах продолжать собственную игру, моя идея, казавшаяся блестящим выходом, завела нас в ловушку. Оставалось только терпеливо ждать, когда новые хозяева захлопнут дверцу клетки и станут насыпать по горсточке корма по утрам, если не забудут.

– Томас, что ты думаешь? – спросила я, обернувшись к нему.

Он покачал головой.

– Нельзя соглашаться на это, – произнес он, хмурясь. – У нас есть год, мы найдем выход. Обратимся к соседям с востока.

– Они не в лучшем положении, – заметил Вильям. – Едва ли они способны поддержать нас.

– Но вместе мы будем сильнее, – возразил Томас. – Я считаю, мы должны отказаться и искать поддержки там, куда еще не добралась