театра Дину Морисовну Шварц. На своей первой встрече с труппой, коснувшись темы «съедания» труппой художественных руководителей театра, Товстоногов заявил: «Должен сразу предупредить: я несъедобен».

В истории театра началась новая эпоха. В течение 33 лет, до самой своей смерти, Товстоногов возглавлял БДТ, подобно зодчему, терпеливо и настойчиво возводил творческое здание театра, учитывая возможности труппы в целом и каждого актера в частности, внешние обстоятельства и собственные режиссерские интересы и пристрастия. У него была своя театральная идея и огромная сила созидания. Он создал театр, который, на протяжении трех десятилетий, неизменно оставался одним из лидеров отечественного, убежден, и мирового театрального процесса. Внутри театра Товстоногов являлся непререкаемым творческим авторитетом. В театре ничто не происходило без его соизволения. Это был хозяин. Все, что делалось в коллективе, было осуществлением его знаменитой формулы: «Театр — это добровольная диктатура». Он был диктатором, лидером, воле которого подчинялись безоговорочно. Но основывалось это подчинение не на должностном уставном самоуправстве, а на таланте и непререкаемости творческого авторитета. Он был энциклопедически образованным, душевно мудрым человеком. И о театре заговорил весь город.

И публика стала осаждать билетные кассы. Вспоминают, что за билетами на премьеру люди занимали очередь глубокой ночью. Эпоху Товстоногова современники окрестили «золотой», а сам театр того периода стали называть «эстетический оазис для ленинградской интеллигенции». Многие говорили, что Товстоногов не руководил театром — он им жил. Он утверждал, что театр — это искусство правды, а его основная цель — достучаться до совести зрителя. Его боялись и очень любили, под его началом в БДТ был собран один из лучших драматических коллективов страны (если не мира).

Все это я узнал потом, когда мне посчастливилось попасть за кулисы театра, где ежедневно готовится праздник театрального представления. Именно праздник.

По своей натуре я консерватор. Спектакли мне нравятся классические. Очень трудно воспринимаю пьесы современных авторов, большой противник антрепризного театра. Когда-то на эту тему мы разговорились с Кириллом Лавровым (1925–2007). Был удивлен близостью наших позиций. Вспоминаются его слова:

— Перед русским театром стоит очень серьезная задача сохранить репертуарный стиль. Недавно в который раз посмотрел по телевизору телефильм «Адъютант его превосходительства», потому что там играют мои любимые актеры и добрые друзья — Владислав Стржельчик, Юрий Соломин. Но, кроме того, обратил внимание, как тщательно сделана эта картина! Много лет назад сделана, но как это хорошо!

Тайны русского театрального искусства — это спектакли БДТ. При этом в современном БДТ продолжают идти многие спектакли Товстоногова, которые не просто сохранены, а живут современной жизнью. Какое это великое счастье! Смотря их, я всегда ощущаю, как режиссер любит актера и уважает автора. Все это передается зрителю, и достигается неповторимый эффект, называемый театральной тайной.

И вот еще что я вынес из «закулисья». С чем-то согласился, а где-то остался при своем мнении.

Некоторые либеральные критики твердят: БДТ — театр старомодный. Сегодня, к сожалению, принято (или кому-то выгодно) таким бездоказательным образом «приговаривать» классические театры, сталкивать их на задворки истории, чтобы на их фоне современные коммерчески выгодные подделки выдавать за бесспорные оригиналы, чтобы ввести в заблуждение неискушенного нынешнего зрителя. Но мода — не то слово, которым разумно оперировать в культурном обиходе и оценивать все в театральном искусстве. Мода культивирует в массах желание быть «как все». Сегодняшний БДТ — славный театр. Мне посчастливилось почти пятнадцать лет жить одной жизнью с ним. И день за днем я видел нелегкую театральную работу. Многие ее сложности открывались мне через актеров, а также через художественного руководителя Кирилла Юрьевича Лаврова.

Да, театр требует от человека особых, даже бойцовских качеств характера, в нем нет равенства. В труппе есть исполнители ролей королей и королев, есть артисты для исполнения маленьких, второстепенных ролей. И не всегда справедливо это деление. Но у каждого артиста должно быть понятие необходимости и выдержки. Есть драмы в жизни, есть трагедии на сцене. Но труппа БДТ, как целостный, могучий организм, способна решать любую задачу. В ней есть здоровая творческая конкуренция, есть и то, что называют закулисными интригами, но все прекращается после третьего звонка — в святой миг начала спектакля…

Я верю, что пройдут годы, все мы и новые зрители, которые по своей малости сегодня еще даже не ходят и не говорят, будут произносить с нежностью и любовью эту ставшую нарицательной аббревиатуру — БДТ. Да, понимаю, что трудно в каждой работе выступить актеру, что называется, на пределе возможного. Но об этом пусть судят критики. Для меня все, что делается в Большом Драматическом Театре, — высококлассно и правильно.

Общение с театральными работниками не проходит бесследно. Прав был Кирилл Юрьевич Лавров: «Театр времени накладывает отпечаток на окружающих его». Я многое узнал, благодарю за это всех, с кем свела меня жизнь.

Театр подарил мне друзей… Они известные актеры, им верят, поклоняются, «на них» собирают полные залы. Они для меня значат больше, чем просто «хорошие друзья». Ну как сегодня представить БДТ без Геннадия Петровича Богачева? Он настоящий и на сцене, и в жизни. Смелый, веселый, щедрый человек. Юмор его искрометен, творчество незабываемо.

Валерий Дегтярь. Его игра заставляет задуматься о смысле бытия, заглянуть в мир собственной души. На сцене его не спутаешь с другим артистом: глубокий голос, запоминающееся своей открытостью лицо. Он лирик, романтик.

Изиля Захаровича Заблудовского (1927–2010) знают все театралы. Он пришел в театр, когда ему не было семнадцати, и служит здесь шестьдесят пять лет. Он не играл главных ролей, но на сцене незаменим. Он — живая история БДТ.

Сергей Лосев. Веселый, с добрым чувством юмора, он может потерять выдержку лишь в одном случае — если кто-нибудь станет покушаться на его роль лучшего шахматиста Большого драматического театра. На юбилеях 47-го Треста он желанный гость, много и с удовольствием на наших вечерах исполняет сатирические сценки — пародии на человеческие нравы.

Валерию Михайловичу Ивченко уже больше семидесяти лет. Я всегда испытываю к нему чувство ученика. При разговоре с ним я подтягиваюсь, внимательно слушаю, зная свой нетерпеливый характер, изо всех сил стараюсь не перебивать. Его хрипловатый, природно-модулированный голос заставляет собеседника проникнуться к артисту уважением и помолчать. Каждая роль Ивченко — интеллект, мастерство, умение анализировать и выразительно доносить суть персонажа до