— Сегодня я посижу в твоем номере.

— А?..

— В кресле посплю, ты не думай.

— Я вообще не думаю! Но я о другом, это бывает не каждую ночь.

— Значит буду спать на коврике столько, сколько нужно, — по-моему, я покраснела, — Ну что еще?

— Мне бы пижаму…хоть майку на крайняк…

— Найдем.

М-да, вот это я попала. Когда мы уходили из ресторана мне казалось, что все смотрят на меня, даже паук в углу (не уверена, что его не прогнал вид Кощея). Я себя вплоть до номера уверяла, что я взрослая женщина и взгляды посторонних меня не интересуют. Врала.

Колдун исчез в своем номере. Что-то там уронил и вернулся с майкой, сообщив, что зайдет минут через тридцать. Мышь бы из меня получилась отменной, за десять минут я сгоняла в душ, смыла с себя соль Балтийского моря нацепила последнюю пару чистых джинс, майку и взгромоздилась на кровать. Спать под чьим-то взглядом будет проблематично.

Только после стука в дверь сообразила, что придется открыть, то есть встать. Кощей в мятых, явно домашних джинсах, черной футболки и с планшетом. Огромный кожаный браслет с янтарем, какой-то медальон под майкой выступал, мокрый ёжик, как после душа. Эта сволочь вгонял меня в неловкость. Я тут, понимаешь, сижу вся помятая, а его хоть на обложку журнала сейчас!

Не дожидавшись моей реакции, сдвинул меня с прохода и уселся в кресло, напротив кровати. После чего стал что-то читать, листать и периодически подписывая, при этом электронная ручка свободно висела, словно в космосе.

— Ложись, засыпай, я тебе не мешаю.

Не мешает он! Он просто издевается!

Я час ворочалась! Принимала позу гусеницы в коконе, позу эмбриона, Ленина в мавзолее, звезды. Мне становилось то душно, то холодно. То от жары выставляла ногу, потом вспоминала, что это не красиво, прятала ее. Отворачивалась, зарывалась в подушки. Развлекалась, но спать не могла.

— Ты спать собираешься?

— Кажется нет, не привыкла, что кто-то смотрит. Чувствую себя подопытной мышью.

— Радует, что не крысой.

— Меня это тоже радует, но не настолько, чтобы спать.

— Что предлагаешь?

— Либо я отдам тебе карточку-ключ, ты выйдешь, а когда усну войдешь, либо просто идешь спать к себе.

— Богатый выбор, но ни того ни другого не получится, я хочу видеть этот процесс. Извини даже снотворное не предлагаю, это может что-то нарушить. Двигайся!

Колдун сел на кровать, запаковал меня в одеяло, и запел колыбельную. Спать расхотелось с концами. Ну, во-первых, я не железная, а Кощей всё-таки мужчина видный, во-вторых сразу стало жарко, в-третьих слышала, как фальшивит. В-четвертых, в-пятых, в-десятых, а сон покинул мой мозг окончательно.

— Никак не помогает.

Сообщила я очевидное, в тот момент, когда песенка про волка пошла на второй круг. Голос стал глуше, а слова «укусит за бочок» угрозой.

— А так?

В воздухе резко запахло озоном, с рук у мужчины слетел серо-зеленый туман, и я отключилась.

Градивник — Бог злого дождя, как правило с градом, его так же называли ведуном или чародеем

[1] Бог злого дождя, как правило с градом, его так же называли ведуном или чародеем.

Глава 9

Мы перебегали из лесополосы в лесополосу и имитировали скопление войск. Сомневаться в адекватности начальства можно, но только про себя.

Прибежим, начинаем рыть, прилетают коптеры. Начинают утюжить минометы. Нашему марафону уже как три дня и вот сегодня поступила команда возвращаться на базу.

Разведка той стороны прознала, что это отвлекающий маневр и перестала отвлекать свои силы на нас.

Но видно задело за живое и нас решили отогнать, начался обстрел. Минометчики в этот раз неопытные попались, видно решили потренировать. Но даже они все ближе и ближе клали снаряды. Они ближе, а моя группа дальше уходит. И так играемся мы в "ху. попадешь".

Жужики наконец улетают, обстрел заканчивается. Мы до КАМАЗа, прыгаем в него и на запасные позиции. Сегодня решили не по дороге ехать, а через поле. Мне дорога крайне подозрительной показалась почему-то, пахло от нее плесенью и кровью. Не стал рисковать. Ну и чешем мы через поле и тут наш КАМАЗ начинает дико вилять и вытворять разные кульбиты.

Борт был открыт, видимость хорошая, обстановка хреновая — заехали краями на минное поле. Свое или чужое, тут не важно. Даже если свои постарались, карту нам не оставили. Как дополнение к этому обстоятельству по нам прилетело, что не знаю, только почуял запах горящего бензина, дальше темнота.

Осознал себя, когда начало темнеть машина получила повреждение и весело догорала, нещадно чадя химией и бензином. Водитель — сержант оттаскивает контуженных поближе к лесу. Журналист оказывал первую медицинскую помощь. Пару минут на «прийти в себя» было. Повезло, всех посекло, выбросило из машины, но дышим! Нужно пересилить себя и встать. Не в первый раз.

Открытая война для меня началась еще в Киеве. Скрытая, когда меня не особо вежливо попросили из Беркута, я же Луганский, вот и п-шел вон. Война пришла в Луганск. 2 июня 2014 года, помню вкус тех шашлыков, холодной водочки и ласкового солнца.

Потом солнце заиндевело. Я видел эти самолеты, но даже до меня не сразу дошел весь ад происходящего. Я как сомнамбула смотрел в небо и ощущал пустоту. Свившую себе колкое гнездовье, где-то в районе сердца.

После авианалета я примчался на подстанцию скорой помощи. Задействованные после авианалета машины уже вернулись. Я только увидел, как их моют. Санитарки, вынув носилки, смывали кровь с себя и из машин. Кругом по асфальту двора текли бордовые ручейки, лежали сгустки крови. Сейчас, когда одна машина приходит с такого вызова, никто не обращает внимание, но тогда все машины были так уделаны… Я просто поверить не мог, что Украина могла такое сотворить.

В тот день, нас, водителя скорой, и бригаду медиков из Луганска отправили забрать раненных беркутовцев в Киев.

Мы забрали первых раненых. Молодой парень с пулевым ранением легкого. Я его даже не сразу узнал — мой напарник из Беркута Дмитрий. Весь утыканный дренажными трубками и капельницами, местами обожжен до кости. У второго было пулевое ранение с раздробленной бедренной костью, его я опознал только в больнице.

Ни одна больничка этого проклятого Киева не принимала их, мчал обратно как никогда. Вообще нам должны были отдать 4х бойцов, но мы двоих не нашли.

Я сотни раз себя корил, что не смог их найти.

Из украинской столицы наша неотложка прорывалась через блокпосты. Что бы сохранить жизнь бойцам «Беркута» врачи