Смех ведьмы звучал так, будто звенели серебристые колокольчики.

— Какие милые детишки, — нежно сказала она и хлопнула в ладоши.

Что-то изменилось, но я даже не сразу поняла, что именно. И лишь потом догадалась оглянуться — и поняла, что исчезли все следы учиненного нами вместе с котом погрома. Вокруг все выглядело так же, как когда мы только вошли. Разве что кот по-прежнему сидел на попе у стенки, не предпринимая попыток встать. А вот фейка вскочила и моментально перепорхнула мне на плечо. Василий Артамонович лишь проводил ее тяжелым взглядом и дернул самым кончиком хвоста — впрочем, тут же настороженно покосившись на хозяйку.

Ведьма смотрела на нас с ласковой улыбкой.

Да неужели тот скрипучий голос и храп — это она была?! Быть не может!

— А… а вы, — я ткнула пальцем в угол с печью и разворошенной грудой одеял, — вы — там…

Я сделала неопределенный жест, который должен был как-то выразить мой вопрос.

— То есть вот там — это вы? Были?

Ведьма снова хрустально рассмеялась, чуть откинув голову на лебединой шее.

— Иногда не только ежики, — нежно сообщила она, — совсем не то, чем кажутся.

— Так-то, девица, — мирно говорила ведьма, разливая чай из пузатого самовара. Точнее, на самом деле это был какой-то отвар неизвестно из каких трав, но я по привычке предпочла считать его чаем. — А если ты когда встретишь старуху, которая выглядит как старуха, но зовет себя ведьмой, можешь смело плюнуть ей в глаз.

— Что-то не хочется, — честно сказала я.

Красавица только скривилась, пожав плечами.

— Ой, да с большего она тебя сглазит чуток. На доброе проклятие силенок не хватит. Ведьма в силе уж красу-то себе всяко сохранит… аль добудет, коли своей и не было.

Я вздрогнула и на всякий случай еще чуток отодвинулась на лавке. Кто их знает, как они там “добывают”. Я, конечно, не писаная красавица вроде нее, но уж что мое, то мое, никому не дам. Нечего тут.

Ведьма же только весело усмехнулась. Звали ее, как выяснилось, Явлиной, а Баба Яга — это у нее вроде должности. Про костяную ногу я спрашивать не стала — как-то к слову не пришлось, и вообще инстинкт самосохранения никто не отменял. Матвей, кстати, и за столом, пока Явлина расставляла блюда с сушками и пирожками, продолжал сидеть болванчиком, пялясь на нее с блаженной улыбкой. Так и хотелось в ухо заехать.

Что до кота, то он сидел теперь тоже за столом, не сводя напряженного взгляда с феечки и чуть заметно подрагивая хвостом. Впрочем, оказалось достаточно одного небрежного “Цыц!” от ведьмы, чтобы никаких попыток поймать Аю он больше не предпринимал.

— Васька у меня дюже мошкару не жалует, — пояснила Явлина.

— Я вам не муха! — Ая, сидевшая, сжавшись, у меня на плече, оскорбленно стиснула кулачки.

Ведьма только пожала плечами.

— А бесишь точно как муха, — как-то утробно и едва слышно буркнул кот, следя глазами за трепещущими крылышками.

— Явлина, — я решила, раз уж ведьма сама так представилась, и звать ее просто по имени. — А можно его, — кивнула на Матвея, сидевшего на скамье рядом со мной, — как-то… ну… расколдовать? Невозможно же так! А мне с ним еще, между прочим, целую толпу народу искать!

— Да разве же он заколдован? — она насмешливо приподняла бровь. У-уу… ведьма!

— Не знаю, заколдован или нет, но выглядит как пыльным мешком пришибленный. Нет, так-то он у нас и без того не так чтоб сильно умом блещет, но обычно все-таки на человека похож иногда. А в таком виде что я с ним вообще делать буду?

— А что, так уж он тебе и нужен? Может, мне оставишь? Мне бы сгодился… помощником али слугой. Может, со временем и в ученики бы взяла.

— Это уж пусть сам решает. Мне он не сват, не брат, не жених, — настала моя очередь пожимать плечами. Ну, в самом деле, кто он мне такой? Просто… случайный знакомый. Или — так же просто — человек из моего мира. Оказавшийся здесь из-за меня... Хотя, честно говоря, без перепалок с Матвеем и злобных с ним же переглядок было уже как-то не по себе. Будто чего-то не хватало. — А только я его сюда привела, я за него, значит, и отвечаю. Вот если он сам в здравом уме захочет тут остаться — да ради бога, мне-то что. А вот таким оставить мне как-то совесть не позволит.

— Сооовесть, — с таким она изумлением это протянула, будто хотела поинтересоваться, что ж это за зверь такой редкий. Но все-таки удержалась, переглянулась только с котом усмешливо. — Ну раз соооовесть! Тогда слушай, девица. Не насылала я на него ничего. Не колдовство это.

— Да как не колдовство! — нет, ну она мне еще и голову будет морочить!

— Не перебивай! Не колдовство, говорю, а чары.

— А в чем разница?

— В том, что колдовство ведьма насылает, а чары сами дело делают. Потому и снять я их не могу.

— Но… как же…

— Разные способы есть. Есть, к примеру, я слыхала, заморский порошок чародейный, что всякие чары вспять может обратить. Но у меня того порошка нет, а искать его тебе долгонько придется.

Ая на моем плече придушенно пискнула, но, стоило мне оглянуться на нее, покосилась на кота и еще крепче вцепилась ручками в мое плечо, замотав головой.

— Есть и попроще способы.

— Это какие? — Сейчас как скажет, мол, пойди туда, не знаю, куда, принеси то, не знаю что…

Но на мой вопрос ответил кот. Просто и незатейливо.

— Да по башке его тресни. Рассусоливают тут.

— Что?! — я только вытаращила глаза. Нет, ну мне, конечно, хотелось этого придурка треснуть чем-нибудь, и не раз, если честно, но… но! Удары по голове обычно не идут на пользу умственным способностям.

Хотя… раз уж для дела...

На всякий случай я все-таки развернулась на лавке и подергала безучастного Самохвалова за рукав. Потом взяла его за плечи и силком развернула к себе вполоборота — благо он явно витал в облаках и не особо сопротивлялся. Размахнувшись изо всех сил, я отвесила ему пощечину. И еще одну, другой рукой. И, войдя во вкус, собралась уже шмякнуть хорошенько еще разок, но тут кот лениво протянул:

— Не-а.

У меня опустились плечи. В самом деле, взгляд Матвея, ничуть не ставший осмысленнее, снова прикипел к ведьме. На пощечины же он просто не среагировал вообще никак.

— С душой надо! — пояснил Василий. — Что ты его гладишь-то по щечкам, чай не кот. И не ручками надо, твоими-то ручками разве ж треснешь как следует! Надо вот прямо по тыковке. Допустим, коромыслом.

— А хочешь, сковородку дам? — ласково предложила ведьма с каким-то нездоровым оживлением. Что-то, кажется, не любят здесь добрых молодцев. А еще оставь его ей!