встаёт, и Зейд следует за ним. Последний смотрит на меня и мою тарелку с лапшой рамен, поджав губы, как будто он только что упустил шанс проявить себя. У первого напряжены плечи, и он расхаживает по кафетерию. Это длится ровно до тех пор, пока хватает сил, а потом он драматично зевает и приходит в замешательство при виде очереди, которая только что образовалась у стойки.

Крид с минуту оглядывается по сторонам, прежде чем до него наконец доходит, что это не Бёрберри: это реальный мир. Здесь, в Борнстеде, он не Крид Кэбот, экстраординарный человек из Внутреннего круга, он просто ещё один студент. Потом, конечно, группа хихикающих девчонок подбадривает его встать вперёд в очереди, и я изо всех сил стараюсь не вздохнуть.

Может быть, реальность слишком разная для разных людей? Может быть, для Крида, слишком богатого, слишком красивого для его же блага, никогда не стоять в очереди — это реальность?

— После этого ты не хочешь взглянуть на музыкальные комнаты? — спрашивает Зак с другой стороны от меня. Я оглядываюсь и вижу, что он изучает меня. Он тренировался почти каждый день в течение нескольких месяцев; мне кажется, что я его почти не видела. Но… стал ли он взрослее за лето? Потому что это похоже на правду. Я знаю, что парням требуется больше времени, чем девушкам, чтобы повзрослеть (как физически, так и эмоционально), так что вполне возможно, что Зак только что, наконец, закончил своё взросление.

— Я не уверена, что буду продолжать играть на арфе, — признаюсь я, накручивая немного лапши палочками для еды, в то время как Тристан смотрит в свою тарелку и не делает ни малейшего движения, чтобы её съесть.

— Почему нет? — спрашивает Винд, и в его голосе звучит почти раздражение от такой перспективы. — Принцесса, ты знаешь, что, когда ты играешь, моё сердце поёт, — он делает ещё глоток чая, в то время как парни Шарлотты прыскают от смеха через стол. Ну, вернее близнецы и Спенсер. Рейнджер и Черч, похоже, невосприимчивы к таким мелким поступкам.

— Я не говорю, что больше никогда не буду играть — я бы не смогла так поступить с собой, но я не думаю, что присоединюсь к университетскому оркестру, — я откусываю кусочек лапши, чтобы пресечь дальнейшие вопросы, когда Шарлотта, моргая, смотрит на меня с другого конца стола.

— Ты играешь на арфе? — спрашивает она, поднимая глаза к стропилам и люстре из оленьих рогов над нами. — Боже, разве теперь я не кажусь неудачницей?

— Тебе виднее… — поддразнивает Спенсер, и она пинает его под столом. — У Шарлотты не так много талантов, — объясняет он, но несмотря на то, что он придирается к ней, в его бирюзовых глазах заметна теплота. Парень влюблён не на шутку. Очевидно, он не единственный.

Студенты мужского пола проходят мимо и повторно разглядывают великолепную белокурую снежную зайку, которую они все проигнорировали накануне. Рейнджер замечает это, и его глаза следят за нарушителями с немалой долей злобы.

Я оглядываюсь в сторону раздачи.

Крид всё ещё стоит в очереди за тарелкой лапши рамен, прислонившись к ограждению, как будто ему просто слишком скучно, чтобы утруждать себя тем, чтобы стоять прямо. Он тоже выглядит немного растерянным, как будто никогда раньше не пробовал рамен.

— На это больно смотреть, — шепчу я Миранде, притворяясь, что не изучаю задницу её близнеца в слишком обтягивающих джинсах, которые на нём надеты. — Что с ним не так? — предполагается, что вы сами выберете белковый продукт, тип бульона и начинку. Он ничего не заказывал.

— Впервые пробую простолюдинскую еду, — объясняет Миранда совершенно серьёзно. — Я имею в виду, что мы и раньше пробовали рамен, но только в Токио.

Типа, я смотрю на неё, чтобы понять, не шутит ли она, но она лишь улыбается в своей обычной манере, совершенно ничего не замечая. Тристан, однако, замечает это и ухмыляется, поднимая ложку так, что лапша соскальзывает и плюхается обратно в миску.

Когда я смотрю в его сторону, его взгляд… напряжённый. Я чуть не подавилась кусочком вареного яйца.

— Ты это слышишь? Еда простолюдина. Крестьянская еда. Наши вкусовые рецепторы настолько обострены, что всё, что мы можем ощутить, — это соль.

— Хе-хе, — фыркает Зейд, с грохотом ставя полный поднос справа от меня. Он ухмыляется Тристану, заставляя другого парня нахмуриться. — Я вырос на «Доритос» и «Маунтин Дью», братан. Так что говори за себя. — Мой маленький парень-рок-звезда плюхает свою неэлегантную задницу рядом со мной и обводит языком одно из своих колец в губе. Виндзор хмуро смотрит на него, явно раздосадованный тем, что его сместили. — Так случилось, что мне нравится дешёвая плебейская еда.

— Плебейская? — Черч вежливо расспрашивает. — В смысле, еда плебеев? — он улыбается в свой кофе, уставившись в стол и ни на кого больше не глядя. — О, верно. У вас там, в Бёрберри, довольно странные традиции, не так ли?

— Когда Тристан говорит еда простолюдина, на самом деле он имеет в виду моя новая ежедневная норма; я на мели, — Виндзор внезапно встаёт и перешагивает через скамейку, улыбаясь в затылок Вандербильту, прежде чем снова посмотреть на меня. — Мне нужно кое-что проверить в административном офисе. Я встречусь с вами позже, миледи.

— Звучит неплохо, — я почти вздрагиваю, когда он наклоняется рядом со мной, запечатлевая тёплый поцелуй на моей щеке, прежде чем уйти. Я не должна была позволять ему так дразнить Тристана, но он заплатил за то, чтобы тот был здесь, так что, полагаю, я должна позволить ему подколоть его пару раз, прежде чем положу этому конец.

— Чао-какао.

Виндзор подмигивает и машет Шарлотте и её парням, прежде чем удалиться. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть ему вслед, я более чем привыкла к тому, что принц занимается делами за кулисами. Я просто надеюсь, что в этом году не будет ставок не на жизнь, а на смерть, мести или Клуба Бесконечности. В любом случае, это в некотором роде одно и то же.

— Давай встретимся позже и организуем кутёж? — спрашивает Чак, вставая и придавая форму телефона большим пальцем и мизинцем, которые она прикладывает к уху.

— Кутёж? — спрашивает Спенсер, и близнецы смеются.

— Это значит веселиться, расслабляться, разговаривать, — отвечают они в унисон, заставляя Крида резко остановиться у края стола. Он и Миранда обмениваются взглядами, прежде чем посмотреть в их сторону.

— Вы хотели что-то добавить? — Тобиас — или, думаю, это мог быть Мика, поскольку я не могу отличить их друг от друга — спрашивает, упирая руки в бока.

— Ничего, — хором отвечают Кэботы, и на моих губах