Собственно, ради этих новичков Магистр и вынес Ковчежец. Ландскнехтам предстояло пройти процедуру Посвящения. Это займет некоторое время, зато потом можно будет не опасаться предательства, бунта и удара в спину. После инициации любой наемник будет так же верен Святой Инквизиции, как верны ей орденские рыцари. Греховные мысли о наживе уйдут. На смену им придут благочестивые помыслы о честном служении Черному Кресту.

О, Черный Крест умеет наставлять людей на праведный путь! Даже самых отъявленных головорезов он легко обращал в преданных слуг.

Йохан снова улыбнулся. Никто из выстроившихся перед его Ставкой охотников за добычей даже не подозревает, какое перерождение их ожидает. Наверное, этот ландскнехтский сброд думает, что дело ограничится очередной ни к чему не обязывающей словесной присягой. Что ж, творить благие дела и изменять человеческую натуру в лучшую сторону можно и без ведома того, кому делаешь добро и кого меняешь.

Подняв над головой Ковчежец, Йохан подал знак. Ударили барабаны, взвыли трубы. И – тишина. И в тишине – зычные голоса глашатаев.

– Именем Великого Черного Креста! Именем Великого Черного Креста! Именем Великого Черного Креста! Именем Великого Черного Креста! – четырежды прозвучало по четыре слова.

Ритуал Посвящения начался.

– Вы все прошли через Скверну! – объявили полковники, стоявшие перед строем. Ротные капитаны переводили слова командиров подчиненным. – Вы доказали, что достойны плыть на запад и сражаться под знаменами Черного Креста. И сегодня каждому из вас будет оказана великая честь. Каждый коснется Черного Креста, и на каждого сойдет его благодать! Окончательное Посвящение сделает вас полноправными ландскнехтами Святой Инквизиции. Да будет так! Именем Великого Черного Креста!

В ответ послышался неровный гул уставших голосов – унылый, без энтузиазма. Ну, это пока без энтузиазма… Йохан продолжал улыбаться. Потом, после инициации все будет иначе.

* * *

В родной раковине, закрытой снаружи сталью, пластиком и золотом, было тепло и уютно. Как всегда. Мясо-жертва было впитано. «Съедено», как ошибочно сказал бы человек.

Много мяса, большая жертва. Так что сил для новой инициации ему сегодня хватит.

Его называли Черным Крестом. Те, кто себя называл Инквизиторами. Но это неважно, как и кто его называет. Важно, кем и чем он был в этом мире на самом деле и кем и чем он еще станет.

Или не станет.

Окружающий мир он воспринимал через крестовидную прорезь, которой одновременно мог видеть, слышать, ощущать, обонять, чувствовать и – главное – влиять. Воздействовать. Не на весь мир, конечно, но на не самых последних в этом мире существ. На разумных и вместе с тем удивительно глупых созданий, перестроивших мир под себя. И погубивших его. И чудом выживших. Чтобы снова попытаться его изменить.

На людей.

Люди, именовавшиеся Инквизиторами, носили его знак на своей одежде и что важнее – внутри себя. Все они были помечены им, а потому оберегали его покой, заботились о нем, питали его, исполняли его волю и поклонялись ему. Они давно стали его послушными орудиями. С их помощью и через них он имел возможность влиять на мир. Воздействовать.

И чем больше было покорных ему людей, тем проще становилось влиять и воздействовать.

Барабаны стихли, умолкли трубы, закончились речи. Вся пышная шелуха спала и развеялась ветром с океана.

Пришло время самой сути. Время инициации, перерождения и начала нового служения.

Его несли к людям, выстроившимся плотными рядами. Нес Магистр. Вокруг шагала хорошо вооруженная и тщательно отобранная стража. Лучшие бойцы. Инквизиторы берегли свой Черный Крест.

Сквозь узкую прорезь были видны лица неинициированных солдат. Лица грязные, уставшие, удивленные, злые и раздраженные.

А вот и первый боец, которому надлежит пройти Посвящение. Выступает из строя. Прячет ухмылку в густых усах, чуть морщится, смотрит насмешливо. Видно, что не воспринимает происходящее всерьез. А зря…

Его подносят ближе. Командир-Инквизитор уже объяснил подчиненным, что надлежит делать. Солдат делает.

Тук. Склоненный лоб касается крестовидной щели. Этого достаточно. Вполне. На лбу человека остается отметина. След. Печать. Метка. Человек меняется. Меняется навсегда.

Глумливая ухмылка ушла с губ, лицо просветлело, глаза заблестели верностью и верой. Фанатизмом. И по мере того как знак Креста впитывается в человеческий лоб, глаза инициированного блестят все сильнее.

У Черного Креста становится еще на одного преданного слугу больше.

Следующее лицо, лоб. Метка.

И – еще на одного.

Следующий.

И – еще.

Следующий…

Еще.

Крестоносцы – истинные крестоносцы, которые носят у себя в голове его знак, его Крест, а не тот, которому люди поклонялись раньше, появлялись из самого разного отребья. Их у него теперь много. Целая армия, посредством которой можно влиять и воздействовать.

А ведь когда-то было иначе.

Продолжая метить людей, Крест погрузился в воспоминания. Он хорошо помнил, как все начиналось. Картинки из далекого прошлого были такими яркими и четкими!

* * *

…Долгий подъем наверх.

Тащить раковину по толстому кривому стволу было непросто. Маленькие, закрытые хитином щупальца с присосками и крючьями, больше приспособленные для точного прыжка, чем для движения по вертикальной поверхности, поочередно впивались и прилипали к шершавой коре, а затем подтягивали тело.

Тогда раковина была его единственной защитой от внешнего мира, в котором опасностей больше, чем остается на земле кровяных брызг после удачной охоты. А охотиться с дерева всегда удобнее.

Он забрался на корявую ветку и укрылся в зеленых мшистых клочьях. Теперь нужно ждать, пока под деревом пройдет очередная жертва. Потом – прыгнуть, упасть сверху, вцепиться. Подчинить своей воле. Повлиять. Заставить не сопротивляться. Впиться перекрестием прорези в плоть. Добраться до мяса. Впитать. Насытиться.

На этот раз жертва была особенной. Еще до того, как она прошла под деревом, он распознал смутные отголоски ее мыслей – связных и логичных, хотя и немного путанных. Существо оказалось разумным. Первая по-настоящему разумная добыча! Он ощущал ее разум и чувствовал уязвимость этого разума. Он мог бы подчинить такой разум, но не только для того, чтобы впитать мясо носителя. Такой разум полезнее использовать иначе. И разум, и его обладателя.

Собственно, он и раньше мог не только лишать своих жертв воли во время впитывания, но и управлять ими. Даже неразумными и полуразумными. Но для этого нужно было все время висеть на голове добычи и постоянно воздействовать на ее мозг. Это неудобно, да и опасно: если носителя убивали, могли убить и того, кого он на себе носит. Чтобы сменить носителя-жертву на носителя-убийцу требовалось время. На то, чтобы убить, времени нужно меньше.