– Через несколько лет, – сказал Корво, – исчез и сам лорд Брисби – судя по всему, он направился на корабле на Гристоль, но не сошел с него в порту. Ходили слухи, что Уоверли организовала его исчезновение, чтобы присвоить его поместье.

– А на самом деле? – спросил Вайман.

– Убила ли она его? – Корво пожал плечами. – Никаких улик не нашли. Но да, поместье досталось ей. Она до сих пор живет там одна. И не жалуется, полагаю, ведь Брисби был очень богат.

Эмили встала из-за стола.

– Простите, – сказала она. – Мне нужно пройтись.

Она весь день бродила по Дануоллской башне. Корво был во дворце, так что ее наконец-то освободили от эскорта, и теперь она наслаждалась изоляцией.

Шагая по коридорам, она встречала придворных, которые кланялись ей и делали реверансы, из уважения поворачиваясь лицом к императрице. Все разговоры в ее присутствии смолкали. Эмили здоровалась со всеми, но настроения ей это не поднимало, ведь она понимала, о чем они все говорили. Кое-кто даже держал в руках собственные алые конверты.

Маскарад у Бойлов.

В конце концов она нашла тихую нишу и немного постояла там, рассматривая гигантский портрет одной из своих предшественниц. Она прочитала табличку, прикрепленную к раме.

– Императрица Лариса Оласкир, 1783-1801, – прочитала она. – Хм. И тебя тоже лишили маскарада. – Тут более низким голосом, изображая лорда-защитника, она добавила: – Но не переживай, тебе бы там не понравилось.

Она еще пару секунд постояла возле портрета, безмолвно крича про себя.

После этого ей стало лучше.

Затем она вдруг решила отправиться в большой зал и пожалела об этом, едва переступив его порог. Центральное место в огромном зале, обычно используемом для приемов в честь прибытия послов, было отведено длинному столу, который простирался от стены до стены, способный уместить не менее двухсот человек. Но по традиции, как только приходили знакомые всем алые конверты, зал на две недели превращался в портновскую мастерскую и галантерею.

Половину массивного стола занимали ткани, свезенные сюда со всей империи: цветастые шелка из Карнаки, рулоны тяжелого темного бархата из Тивии, шерсть в характерную мелкую клетку с острова Морли. В зале суетились с полдюжины швей и трое портных – по крайней мере половина из них обычно работала в знаменитом модном квартале Дануолла в Портновском Углу. Все они выбирали ткани и обсуждали расцветки. Когда Эмили вошла в зал, все стихли и повернулись, чтобы поклониться ей.

Сжав зубы, она улыбнулась и велела продолжать. Когда она подошла к другому концу стола, у нее разбежались глаза.

За тканями и отрезами лежали раскрытые кожаные папки. Эмили склонилась над ними и принялась листать страницы, рассматривая сложные костюмы – там были золотые львы, лиловые павлины, цветастые райские птицы. Рядом с выкройками красовались великолепные цветные иллюстрации законченных маскарадных костюмов.

Рядом с папками на дальнем конце стола лежали маски. Они предназначались лишь для демонстрации возможностей модельеров, ведь ни один придворный ни за что бы не согласился пойти на бал в готовой маске. Маскарад у Бойлов давал каждому повод показать себя во всей красе, надев восхитительный, сшитый на заказ костюм.

Вздохнув, Эмили подняла со стола искусно выполненную голову льва, чтобы рассмотреть ее поближе. Морда была сделана из кусочков желтого и оранжевого вельвета, а в мохнатой гриве блестели золотые нити.

Бал обещал быть чудесным.

Она это знала. Эмили ни разу там не была, но из года в год все складывалось одинаково: сначала придворные две недели готовились к балу, а затем две недели только о нем и говорили.

И каждый год это сводило ее с ума. Единственный ежегодный бал, единственная роскошная ночь музыки и танцев, единственная возможность расслабиться и смешаться с городскими аристократами.

И пойти она не могла.

Эмили посмотрела в фальшивые стеклянные глаза рыжего льва – настоящие прорези для глаз были спрятаны ниже в складках ткани.

Пойти она не могла.

Или… могла?

Она взглянула на остальные маски, лежащие на столе. Там были медведь, лягушка, лиса и нечто странное с фасеточными глазами навыкате и длинными усиками, возможно бабочка. Были и маски птиц – сине-красная, с длинным крючковатым клювом, который выдавался чуть ли не на полметра, и скромная компактная маска с переливчатыми черными перьями и стилизованным коротким клювом. Эта птица напоминала черного воробья.

У Эмили родилась мысль. И эта мысль ей понравилась. Она немного поиграла с ней и почувствовала, как она постепенно захватывает ее разум.

Она могла пойти на маскарад, потому что он был маскарадом. Все будут в удивительных, очень разных костюмах, от простых полумасок, требующих минимума усилий, до более сложных конструкций, представленных в этом зале: масок, закрывающих голову целиком. Само собой, ей придется всегда ходить в маске, но если она не будет ее снимать… никто и не узнает, что она была на балу.

Так ведь?

Эмили вздохнула. Нет, ничего не получится. У нее не будет приглашения. Все они адресованы конкретному человеку, и их необходимо предъявлять лакею, стоящему у двери.

Разве что ей удастся договориться с леди Бойл? Что, если посвятить хозяйку в тайну, чтобы та позволила ей проникнуть на бал… не привлекая к себе внимания.

Корво. Он лучше всех знал леди Бойл, а будучи лордом-защитником, не мог оставаться в неведении. Вообще-то он мог пойти вместе с Эмили, также выбрав себе костюм. По крайней мере, так себе твердила Эмили. И чем больше она это твердила, тем более логичным казался ей новый план.

Она пулей вылетела из большого зала, проигнорировав поклоны швей и портных, и направилась прямиком в покои Корво.

Ринальдо крался по лестнице, ведущей в подвальные складские помещения бойни, и радовался, что эти ступени сделаны из камня, а не из дребезжащего, покрытого ржавчиной железа, как галереи и площадки вокруг аппаратной. Здесь он хотя бы мог двигаться, не боясь, что его услышат.