А вот второй все еще был занят.

По крайней мере, частично.

Ринальдо поморщился и подошел к нему. Внутри лежало тело – ссохшийся труп в богатой, но истлевшей и запылившейся старомодной одежде.

Однако у тела не хватало обеих рук, одной ноги… и головы. Из шеи на глазах у Ринальдо выполз блестящий от влаги жук и быстро скрылся под телом.

Не в силах отвести глаз, Ринальдо содрогнулся, пытаясь понять, что случилось с этим человеком. Может, произошел несчастный случай, в результате которого он лишился конечностей и головы? Такое было вполне возможно. Их ведь явно отрубил не Босс. Это было… это было уж слишком.

Тут Ринальдо снова посмотрел на верстаки. Вблизи он понял, чем на самом деле были груды тряпья и керамические осколки.

На верстаках грудами были свалены части тел, коричневые, влажные, сочащиеся. Старая мертвая плоть была похожа на заплесневелый хлеб. Одна груда напоминала обрезки из мясной лавки, а рядом с ней лежала целехонькая – от плеча до кисти – рука. Рука была прибита к верстаку, предплечье разрезано вдоль. Прогнившая, похожая на мыло, плоть была разведена в стороны при помощи больших булавок. В человеческом предплечье две кости, но сейчас здесь осталась только одна.

И не керамические черепки казались осколками, а кости. Человеческие кости, скорее всего скелет первого мертвеца, некогда занимавшего теперь уже пустой гроб. Кости были разложены по размеру в отдельные кучки, подобные к подобным. На дальнем конце стола стояли два черепа. Один был цел, а во втором была проделана большая круглая дыра – была срезана почти вся макушка.

Ринальдо медленно выдохнул и снова посмотрел на останки. Неужели Босс был натурфилософом? Это могло бы все объяснить. Они ведь работают с костями? Кости явно кто-то рассортировал. Может, для изучения?

Он подошел к третьему верстаку, на котором стоял сложный медный механизм. Он точно был научным прибором. Иначе и быть не могло. Нахмурившись, Ринальдо обошел устройство и посмотрел сквозь набор концентрических линз.

Они были направлены на грязно-белый предмет размером с ладонь Ринальдо, лежащий на медной платформе. Предмет как будто был сделан из нескольких длинных кусочков кости, связанных вместе в форме восьмигранника. Внутренние углы соединялись другими фрагментами кости. Подобно странному колесу, вся эта конструкция скреплялась вместе блестящей медной проволокой.

Ринальдо заглянул под аппарат, чтобы посмотреть на предмет невооруженным глазом. Изучив его, он заметил на столе еще несколько таких же. Их было с десяток, все более или менее одинаковых размера и формы, хотя «спицы» были сделаны из разных костей.

Каково назначение этих предметов, Ринальдо не знал. Они напоминали ему всякие штуки, которые до сих пор время от времени находили в старых святилищах, расположенных в недоступных местах, на алтарях, где якобы приносили жертвы каким-то бредовым мифическим духам.

Ринальдо мутило. Теперь он понял, зачем Боссу нужны были тела. Он вырезал из костей эти… эти штуки, эти побрякушки и собирал их прямо здесь, на этом верстаке. При этой мысли Ринальдо стало не по себе.

Ему было не привыкать к смерти. Он видел вещи и более жуткие, чем мумифицированные останки людей, умерших не один десяток лет назад. Но расчленять тела ради этих штук? Это было неправильно. Нельзя было тревожить то, что должно было покоиться в земле. Внутри Ринальдо нарастало странное чувство, которое он не до конца понимал: казалось, у него в желудке возник холодный шарик, который с каждой секундой становился все больше.

Пора было поговорить с Галией. Она была здесь, она все это видела и все равно ничего не сказала даже своему старому приятелю Ринальдо.

Что ж, может, теперь скажет.

Ринальдо посмотрел на небольшую кучку поделок и, стараясь не развалить ее, осторожно вытащил одну с самого низа. Коснувшись ее, он почувствовал искру и ахнул, но чувство тут же прошло.

Сунув странный костяной амулет в карман, Ринальдо вышел со склада и закрыл за собой дверь.

Эмили постучала в дверь покоев, которые теперь служили кабинетом лорда-защитника и главы Тайной канцелярии, но ответа не последовало. Она знала, что Корво не слишком любит сидеть за столом. Он вечно жаловался, что ему следует постоянно находиться возле императрицы, а не перекладывать бумажки.

«Черт возьми, возле императрицы его явно нет, а жаль», – подумала Эмили.

Но когда один человек занял сразу две государственные должности, обязанности лорда-защитника были несколько скорректированы. Теперь ему надлежало не только оберегать Эмили. Будучи главой Тайной канцелярии, он должен был управлять целой сетью агентов. Две должности предполагали больше ответственности и больше ненавистной бумажной работы.

А это означало, что порой ему приходилось сидеть у себя за столом, как бы ему это не претило. Однако сейчас в кабинете никого не было. Дверь была закрыта на замок.

Убедившись, что в коридоре пусто, Эмили нащупала у себя на шее серебряную цепочку и вытащила мастер-ключ, которым можно было открыть любую дверь в Дануоллской башне. Она не любила использовать его и редко прибегала к его помощи, но ключ достался ей вместе со статусом и уже не раз оказывался весьма полезен.

И все же ей казалось, что она незаконно вторгается на чужую территорию.

Повернув ключ в замке, она покачала головой и сделала глубокий вдох. Эмили была императрицей Островов, Дануоллская башня принадлежала ей, а потому она могла, черт возьми, ходить куда захочет.

Еще раз повторив про себя эту мантру, она открыла дверь и вошла в кабинет. Она надеялась найти хоть что-нибудь – к примеру, план на день, – что подсказало бы ей, где может быть Корво. Она не хотела отправлять за ним одного из дворцовых стражников, если в этом не было необходимости.

Кабинет представлял собой просторную Г-образную комнату, которая была такой огромной, что вся мебель в ней казалась слишком маленькой. В углу стоял большой дубовый стол, перед ним – два глубоких кресла, а за ним – стул с высокой спинкой. По одну сторону стола вдоль стены тянулись книжные полки, а с другой висел гигантский пейзаж суетливого портового города у подножия высокой горы, скалистая вершина которой была расколота на два неравных треугольных пика.

Это была Карнака, столица Серконоса – картина напоминала Корво о доме.

На другой стороне комнаты, напротив стола, стояла кровать Корво, обычно скрытая резными деревянными ширмами. Сейчас эти ширмы были отодвинуты в центр комнаты и закрывали то место, где, насколько помнила Эмили, стояли невысокий столик и пара диванов.