— Не могу я Веньке отказать! Он очень просил помочь.

Вранье, вранье! Очень Вениамин не просил, он просто нанял Андрея. И заплатить хотел, а он зачем-то отказался от денег. Нет, дело не в деньгах, о гонораре он не жалеет. Только странно, зачем было отказываться? Сам Вениамин за любую услугу всегда драл с него непомерно дорого. Работал на совесть, тут ничего не скажешь, но ни разу бесплатно шага лишнего не сделал.

— Венька очень просил. Ему больше не к кому обратиться.

И опять вранье, в чистом виде вранье! Частных детективов — платных детективов — в городе сколько хочешь. Он сам — сам! — захотел, по доброй воле ввязался в это чертово дело. Потому что… Для того чтобы… Оттого что…

Ну да, его просто околдовал, загипнотизировал фильм. Ради того, чтобы его еще раз посмотреть — иметь возможность смотреть сколько угодно! — он и взялся Веньке помочь. А тот, видимо, обо всем догадался. Надо держать себя в руках, не распускаться, а то и Настя подумает, что он свихнулся.

— Настюш, ну чего мы стоим, время зря тратим? Идем. Все готово к торжеству.

— Да у нас ведь никакое не торжество, просто вечер на двоих.

— Да-да, просто. Пойдем.

Они прошли в комнату. Андрей стал выкладывать продукты на стол.

— «Божоле»? А почему «Божоле»? Я думала, ты кагор «Пастораль» купишь. Разве ты забыл? — Настя обиженно передернула плечами.

— Я не забыл, Настюш. — Он опять ее обнял и, как тогда, в прихожей, крепко прижал к себе. — Я помню, что кагор «Пастораль» — для нас с тобой не просто вино, а что-то вроде символа.

— Символ знакомства и радости от того, что мы вместе. — Настя произнесла фразу шутливо торжественным тоном, не выдержала и засмеялась. — А твое «Божоле» для нас ровным счетом ничего не значит.

Для них — не значит. Потому что значило оно что-то — может, Наталья объяснит что? — для Максима. Для Максима, который… поддавшись гипнозу… выбросился из окна своей квартиры. Какой у него был этаж? Не обратил внимания. Надо будет скорее пересмотреть фильм.

Не скорее, а завтра.

— Эй, Андрюш, ты где? Снова незримо отсутствуешь? Я тебя спрашиваю, почему ты, дурья твоя голова, не купил «Пастораль»?

Настя. Ее синее платье совсем не уместно. Уместнее черный костюм и красное платье… Вздор! Выбросить из головы!

— «Пастораль»?

Настя может спасти. Милая Настя! Прижаться к ее синему шелковому плечу и спастись.

— Настенька!

— Андрюшка, ты что? Ты какой-то такой… — Настя испуганно улыбнулась и провела ладонью по его лбу. — У тебя голова не болит? Глаза у тебя… Совершенно сумасшедшие глаза!

— Настенька…

— Прекрати! Разливай вино и перестань сходить с ума. Я уже приготовила закуски.

Андрей посмотрел на стол и очень удивился: все было распечатано, нарезано и разложено по тарелкам — когда Настя успела? Он и не заметил, что она от него отходила. Да что с ним в самом деле? Провалы какие-то.

Андрей открыл вино и разлил по бокалам. Поднялся, чтобы провозгласить тост.

— Настя! Мы знакомы год и четыре месяца…

Боже мой! Что он говорит? Он и тост позаимствовал у Максима, разница только в сроке знакомства и совместного проживания. Прекратить! Перестать сходить с ума! Забыть, забыть!

Невозможно.

— Настенька!

Только Настя может спасти! Показать ей фильм, разделить груз пополам?

Нет, не то!

— Настя! Я прошу… Со мной что-то… Ты мне очень нужна! Я прошу… Спасти! Ты должна…

Нет, не то!

— Я прошу тебя выйти за меня замуж.

Я только хотела обогнать эту раздражающе красную машину, вот уже минут пять ползущую черепашьим шагом впереди меня. На такой скорости это было совсем не сложно и не опасно, хоть улица и узкая, но я не справилась, задела ее. Второй случай за такой короткий путь. Заскрежетало, загрохотало, заорало и — о, боже мой! — кажется, засвистело. Ну, вот и все, не повезло моему шантажисту, сейчас меня остановят, арестуют, — а меня, конечно, сразу арестуют — и ему ничего не обломится.

— Ах ты сука! Ты мне фару разбила! А ну-ка вылезай, я сейчас с тобой разбираться буду!

Я не видела того, кто на меня орал, — сидела, положив голову на руль и изобретая ответ на вопрос «Как, когда и при каких обстоятельствах вы убили свою сестру?» Ответить будет непросто, потому что обстоятельства начисто стерлись из памяти. Я не помню, как и когда!

— Вылезай, идиотка!

Мы с сестрой в последнее время не ладили. Я взяла нож…

— Да она сдохла, что ли? Эй, ты сдохла?

Вероятно, там, снаружи, бугай в кожаной куртке — квадратный подбородок, квадратный затылок. Чего он так орет? Как же это мешает! Обстоятельства нужно изложить четко и ясно, говорить, что ничего не помню, нельзя: для моего спасения это ничего не даст, а милиции только затруднит работу. Надо было вызвать ее сразу. Зачем я убежала? Ведь все равно мне не выкрутиться. Я не смогу, не смогу выдержать! Как только они начнут расспрашивать, сразу все выложу. Я взяла с кухни нож, подошла и зарезала… Скорей бы приехали гаишники и увезли меня, избавили от назойливого бугая.

— Эй, вы как? — раздалось за окном.

Я подняла голову. Там стоял вовсе не бугай — седой пожилой мужчина, вполне приличный. Неужели это он так разорялся?

— Да с ней все в порядке! Притворяться решила? Не выйдет!

Он, он разорялся. Мужчина рванул дверцу, схватил меня за шиворот и поволок из машины.

— Посмотри, посмотри, что ты сделала, дрянь!

Он подтащил меня — все так же, за шиворот — к своей машине и бросил лицом на капот. Замашки мента. Может, он мент на пенсии? А машинка-то у него плохонькая, облезлая «пятерка». Чего ж тогда так разоряться? Кажется, он разбил мне бровь — больно и мокро. Боже мой, какие у него глаза! Совершенно ненормальные, зверские глаза. Как ему права выдали, такому психу?

— Ты смотри, ты смотри! — Он снова рванулся ко мне.

Да где же гаишники? Неужели мне просто показалось, что свистели?

Я отпрянула от него, закрыла голову руками, а потом — наверное, от испуга — вдруг сделала удивительную вещь: резко выбросила ногу по направлению его паха. Никогда в жизни ничего подобного я не проделывала! Да и сейчас не собиралась, это получилось само собой.

Мужчина вскрикнул, согнулся, а я бросилась в свою машину и нажала на газ. Наша мини-авария создала довольно значительную пробку, и мне, чтобы скрыться, пришлось проехать по тротуару.

Я свернула в переулок, оглянулась — вроде преследователей не видно. Посмотрела в зеркало — бровь действительно рассечена и кровит. В аптечке есть пластырь, но останавливаться нельзя, надо как можно дальше отъехать. Наверняка он бывший мент, судя по замашкам. Бежать, в общем, большого смысла нет: если он в самом деле мент, номер мой запомнил и ему ничего не стоит узнать адрес.