Совместный труд сближает, совместные репетиции подталкивают мужчину и женщину к более тесному общению. Я и Самуэль все вечера проводили вместе. Иногда он приходил к нам в комнату – порепетировать выступление в неформальной обстановке. Оказалось, что он не такой уж фанатик перманентной революции, каким себя выставлял. Обычный мужчина, соскучившийся по женскому обществу. Дня за два до урока мужества мы остались вдвоем в актовом зале. Зашла техничка, нас не заметила, погасила свет. Самуэль тут же обнял меня, стал целовать. Мне почему-то стало до того противно, что я вырвалась и убежала. Если бы он не рванул ко мне, как изголодавшийся зверь, если бы не был так уверен, что я отвечу взаимностью, то я бы, наверное, задержалась… на какое-то время.

Вероника вновь проверила пуговичку на халате, потом продолжила:

– Провели урок мужества блестяще, без сучка без задоринки. Чернокожие мужчины смотрелись со сцены очень эффектно, как герои войны, сошедшие с кадров черно-белой кинохроники, но девчонки из общежития заметили, что в отличие от репетиций я и Самуэль держимся на расстоянии. Так началась наша взаимная неприязнь. Казалось бы, между мной и Самуэлем ничего такого не произошло. Он хотел меня поцеловать, я убежала. Был бы он русским, об этом случае вспоминать бы не стоило, но Самуэль затаил на меня обиду, как будто я что-то пообещала, а в последний момент оставила его с носом.

– На репетициях, наверное…

– Не было ничего такого! – перебила Гулянова. – Один раз он меня обнял за талию, я руку убрала, он не обиделся, а тут…

– Как-то мелочно для героя войны.

– Кто сказал, что он герой? Он приехал в чужую страну в берете со звездой и значком, похожим на значок «Отличник Советской армии». Больше про него никто ничего толком не знает. Автобиографию он написал сам, никто ее не проверял. Разнарядку на учебу получил в местном райкоме. А там кто знает, по каким критериям в Советский Союз отправляют? Представь, ты приехал в Африку и стал рассказывать, что у нас зимой по улицам медведи ходят. Поверят ведь? Поверят. У меня знакомые в Москве были, разговорились с местными, они спрашивают: «Вам не страшно жить? Волки ведь по улицам бегают, загрызть могут».

– Какие-то у вас липовые герои революции подобрались.

– Не ты один это заметил. Тимоха как-то сказал: «Если Пуантье и Самуэль – герои войны за освобождение Африки, то почему они на бухгалтеров учиться приехали, а не пошли по партийной линии? Секретарь райкома гораздо престижнее, чем счетовод в сельскохозяйственном кооперативе». Один Санек Медоед ни у кого сомнения не вызывал, но он весь больной, не понять, в чем душа держится.

– С Самуэлем понятно. Ты отказала, он затаил обиду. Потом появился Моро. Он хорошо по-русски говорит? Мне довелось с ним словечком переброситься. «Каг дила?» – передразнил я африканца.

– Придуривается. Адам хорошо владеет русским. Говорит, конечно, с акцентом, но слова не коверкает. Я познакомилась с ним в сентябре прошлого года. Опять-таки общественно-политическое мероприятие! Урок мира. Косу я обрезала, но руководство вновь выбрало меня ведущей. «Приедут из горкома партии, мы не можем ударить в грязь лицом. У тебя есть опыт выступления на сцене, тебе и вести урок». Соведущий – Самуэль.

Приглашенный режиссер, преподаватель из института культуры, посмотрел репетицию, отозвал военрука и говорит: «Меняйте пару. Из зала видно, что мужчина и девушка даже стоять рядом избегают, словно она брезгует его обществом».

Встал вопрос: кого менять? Самуэля нельзя, он – лицо техникума. Герой войны, берет со звездой – чем не реинкарнация Че Гевары? Решили вместо меня ведущей сделать второкурсницу, а меня оставили на вторых ролях.

Адам также участвовал в уроке, что-то рассказывал об агрессивной сущности империализма. Волей-неволей мы стали общаться, и тут я выяснила, что он – отличный собеседник, умный, начитанный, без героического прошлого. Провели урок, но отношения прерывать не стали. Однажды он попросил меня показать город. Мы поехали в центр, и я пожалела, что согласилась на авантюру. Видел бы ты, как на меня смотрели прохожие, особенно женщины. Я по их лицам читала, что они обо мне думают. Больше я на такие эксперименты не осмеливалась, с Адамом за пределы микрорайона не выходила, но этого оказалось достаточно, чтобы по техникуму поползли слухи, что я собралась за него замуж.

Вероника посмотрела на часы:

– Ты есть не хочешь?

– Ха! – удивился я. – Покажи мне холостяка в нашей общаге, который откажется от горячего ужина.

– Вчерашние макароны по-флотски будешь?

– Я и позавчерашние съем, и недельной давности. Макароны по-флотски, с тушенкой – это же деликатес, изысканное кушанье. Я не моряк, но макароны по-флотски уважаю. Тебе помочь?

– Сиди пока. Я разогрею, позову тебя принести.

15

Почти каждый субботний вечер я ложился спать полуголодным. Найти пропитание в этот день было непросто: городские столовые уже не работали, заводская столовая закрывалась в пятницу, в ресторане ужинать было накладно. Каждую субботу приходить в хлебопекарный цех за дармовой яичницей совесть не позволяла. Можно было готовить самому, но мои кулинарные способности не распространялись дальше яичницы. Пару раз я пытался пожарить картошку, но каждый раз терпел фиаско: блюдо у меня получалось пережаренное и недожаренное одновременно. Что говорить, всю жизнь меня кормили или родители, или государство! Необходимости учиться готовить пищу самому не было.

Большая часть холостяков в общежитии по субботам также голодала. Некоторые рыскали по общежитию в надежде перехватить знакомую девушку, возвращающуюся из кухни со сковородой картошки, пожаренной на сале. Слово за слово, умеренная лесть о божественном запахе истекающих соком шкварок – и появлялся шанс быть приглашенным на ужин. Кто не хотел навязываться на угощенье, тот шел проверенным путем: после обеда в общежитие поднимали ведро вина, которого хватало и на субботний вечер, и на утро воскресенья. К вину полагалась нехитрая закуска: соленое сало от родственников из деревни, несколько луковиц с рынка, хлеб, соль, вареные яйца, повидло, орехи арахис – все с завода. После пары стаканов вина чувство голода притуплялось, а потом проходило вовсе. Я пьянствовать каждый выходной не мог, так что ложился спать с урчащим желудком. Мой здоровый молодой организм считал хлеб с маслом перед сном издевательством, а не пищей.

В заводском общежитии было запрещено иметь нагревательные приборы. В многоместных комнатах запрещенные электрические чайники были. Их прятали в стенных шкафах и включали только тогда, когда комендантша сидела в своей коморке или уходила домой после работы. Электроплиток в комнатах не имел никто – не было необходимости. Любой жилец мог бесплатно и без ограничений во времени воспользоваться плитой на общей кухне. Холодильники, как ни странно, относились к категории электронагревательных приборов. В многоместных комнатах их не было.

По правилам общежития проживающая в двухместной комнате Гулянова не могла иметь ни чайника, ни холодильника. Однако и электрочайник, и небольшой холодильник у нее были. Я бы тоже мог обзавестись холодильником, но что в нем хранить, если готовить я не умею?

В этот субботний вечер Вероника на кухне разогрела вчерашние макароны по-флотски и пришла ко мне с дымящейся сковородой. Поступок во всех отношениях смелый и наводящий на размышления: «Зачем незамужняя девушка пошла с готовым ужином к холостяку, имеющему свою комнату? Они уже сошлись или Вероника только прикармливает Лаптева, демонстрирует, какая она хорошая хозяйка?» На удивление, Гуляновой никто не встретился по дороге, так что объяснять никому ничего не пришлось.

Макароны по-флотски были приготовлены с магазинным колбасным фаршем, а не с тушенкой, но от этого они не стали менее вкусными. Почти всю сковородку съел я, Вероника клюнула чуть-чуть, как птичка, и налила чай.

– Тебя, конечно, интересует, была я близка с Адамом или нет? – спросила она. – Была, и не один раз. У нас как-то само собой все получилось. Мы договорились, что встретимся у меня в комнате, когда все уйдут на занятия. Не успели мы лечь в кровать, как в общежитии началась проверка. Комендант с дежурным преподавателем делали обход. Адам не мог незамеченным выйти из комнаты, так что пришлось рисковать. Он спрятался