– Что-то эта история не нравится мне с каждым днем все больше и больше, – мрачно заявил Клементьев. – Разложите все по полочкам и поймете, что лезете в непроходимые дебри. Чтобы убийство прошло без сучка без задоринки, преступники должны иметь познания в медицине и быть уверенными, что от несильного удара током сердце остановится. Это раз. Теперь два. Они должны достоверно знать, что Пуантье выпил возбуждающий напиток. Вполне возможно, что прибор пришлось модернизировать, чтобы увеличить силу тока. У Лаптева в заговоре участвуют три человека, я добавил еще троих. Мог быть и четвертый человек, который незаметно шел за Пуантье и должен был контролировать обстановку в коридоре второго корпуса. Это уже семеро, половина общежития. Слаженная группа из советских и иностранных граждан. Не слишком ли много для одного Пуантье? Когда бы они все успели сговориться? И самое главное, что должен был совершить конголезец, чтобы нажить себе столько врагов?

– Из всех рассуждений Лаптева надо оставить два краеугольных камня, на которые можно будет опереться, – сказал Шаргунов. – Первый – прибор есть, он существует и привезен из-за границы. Второй – на месте убийства была женщина, с которой Пуантье собирался вступить в интимную связь.

– Почему же женщина, а не мужчина? – начал упорствовать Клементьев. – С любовником проще будет. Парень в любом варианте меньше внимания привлечет. Пуантье похвалялся, что имел половые контакты с мужчинами, значит, допускал такую связь. Если мы не найдем в ближайшее время «электрический хлыст» (а мы его не найдем), то будем блуждать в потемках и выдумывать версии, одну диковиннее другой.

– Ты на что намекаешь? – нахмурился Шаргунов.

– Мы не знаем, как выглядит прибор, когда его завезли в СССР, каков его принцип действия. У нас нет мотива преступления, нет конкретных подозреваемых. Из вещественных доказательств есть только примитивная тряпичная кукла и замороженное сердце потерпевшего. У нас, по сути дела, ничего нет, одни догадки. Даже трупа Пуантье нет, он уже на пути в Москву, в цинковом гробу едет. Официально Пуантье умер от сердечного приступа, так что мы ничего не потеряем, если спустим это дело на тормозах.

– Ты предлагаешь оставить убийцу неразоблаченным? – удивился Шаргунов.

– Я предлагаю трезво посмотреть на вещи. Чем ты будешь вину доказывать, если ничего нет?

– Работать надо, тогда что-нибудь появится.

– Поступим так, – решительно сказал Клементьев. – Тебе сколько человек осталось опросить?

– Двух девушек в общежитии, – ответил я.

– Как раз за выходные опросишь. Если результата не будет, то на этом твое участие в деле Пуантье заканчивается.

– Зря ты так, Геннадий Александрович, – с сожалением сказал Шаргунов. – Товарищеская взаимопомощь всегда должна быть.

– Всей бы душой рад, – развел руками Клементьев, – но у меня лишних инспекторов нет!

Клементьев демонстративно посмотрел на часы.

– Обсудите план действий на выходные, а мне в отдел пора.

После его ухода Шаргунов заметил:

– Когда в семье что-то не в порядке, это обязательно сказывается на работе. Не обращай внимания. Я поговорю с Вьюгиным. Если ты понадобишься, он пойдет навстречу.

– Веселенькое дельце! – запротестовал я. – Хуже нет истории, чем оказаться между жерновами.

– Жаловаться потом будешь! – отмахнулся Шаргунов. – Есть что-то еще в деле, о чем ты не успел сказать?

– Гроб на колесиках.

– Что? – изумился начальник милиции.

– В мужском туалете техникума кто-то нарисовал гроб на колесиках, пронзенный молнией. Гроб очень длинный, как раз для Пуантье.

– Ты усматриваешь в этом какой-то намек?

– Кто-то знает об истинной причине смерти конголезца. Этот кто-то – мужчина. Он может быть иностранцем, может – нашим учащимся. Что означает рисунок: ликование по поводу смерти врага или намек о своей осведомленности, я не знаю.

– Мне один человек обмолвился о хулиганских выходках в отношении иностранцев. В техникуме нет сторонников Ку-клукс-клана? Парочка безумцев не объединилась в подпольную организацию?

– Чтобы бороться с врагом, надо иметь врага. У нас учится человек десять африканцев. Какой смысл для борьбы с ними организацию создавать, если они и так разъедутся в течение года? Мне, кстати, их фотографии дадут?

– Держи, все как ты просил.

Начальник милиции выложил на стол пухлый конверт.

– Еще вопрос. Осмотр комнаты Пуантье был?

– Жил он в одной комнате с парнем из Мозамбика. На стенах постеры с полуголыми европейскими красотками, пара книг на французском языке, устав партии, идеологические брошюрки, фотографии родственников. Зимние вещи – нашего производства или турецкие. Летняя одежда вся импортная, приобретена или в Москве, или за границей. В комнате нет ничего примечательного, ничего, что могло бы рассказать о хозяине. С деньгами интереснее. 1 сентября Пуантье отдал коменданту общежития на хранение конверт, в котором оказалось пятьсот рублей полтинниками, почти тысяча французских франков, двести двадцать долларов и чековая книжка. В комнате под матрацем он хранил кошелек с крупной суммой денег: триста сорок рублей и сто долларов одной купюрой.

– Чековая книжка – это круто! Как в «Незнайке на Луне»: пошел, выписал чек, получил деньги в банке. Почему нам чековые книжки не дают?

– Потому что у тебя папа не партийный функционер в тропической Африке. Чем думаешь заняться в выходные?

– Попробую разговорить девушек, уточню кое-что у парней. Но как с ними говорить, если нельзя напрямую спросить ни о чем? Может, кто-то из них видел прибор, да значения не придал.

– Не забудь осторожно прозондировать почву о мужчине-любовнике. Версия хлипенькая, но кто его знает, что у иностранцев на уме! В Западной Европе за содомию уголовной ответственности нет.

Я уже выходил от Шаргунова, когда он спросил:

– Им действительно негде было больше встречаться, кроме как в техникуме?

– Пуантье с любовницей? Она могла дождаться его в ночное время в мужском туалете на четвертом этаже общежития, но это как-то совсем пошло. Кабинет машин и оборудования гораздо лучше, безопаснее и уютнее.

Приехав домой, я вскрыл конверт, бегло посмотрел фотографии иностранных студентов, нашел парня, с которым столкнулся в туалете техникума. Надпись на обороте: «Адам Моро, Гамбия».

– Так вот ты какой, дедушка Ленин! – пробормотал я и принялся изучать биографию несостоявшегося жениха Вероники Гуляновой.

13

«Мама с папой говорят: в жизни все решает блат». Автор этого популярного советского стихотворения во многом прав. Блат способствует продвижению по службе, поступлению в институт, устройству на престижную работу. Блат необходим для покупки дефицитных товаров, для качественного ремонта автомобиля, при посещении стоматолога или известного гинеколога.

Блат может все или почти все, но в раскрытии преступлений он бессилен. При раскрытии преступлений вместо блата на сцену выходит Его Величество Случай – совпадение во времени и пространстве событий, изменяющих ход расследования. Совпадение может быть одно, а может состоять из ряда действий, связанных в цепочку.

Убийство Жан-Пьера Пуантье осталось бы нераскрытым, если бы не ряд последовательно произошедших событий, изначально не имевших между собой ничего общего.

25 марта, в пятницу вечером, два немолодых вора Вася и Петя возвращались домой после многодневной беспробудной попойки в притоне у Маруси-поганки. Отравленные продуктами распада алкоголя мозги воров пребывали в сумеречном состоянии, но они оба помнили, что пропили все деньги подчистую и теперь им нечем заплатить даже за проезд в автобусе. Денег на продукты тоже не было, так что на какие шиши питаться в выходные, было непонятно.

На остановке Вася и Петя одновременно почувствовали необходимость справить малую нужду. Так как воры были людьми культурными, они не стали осквернять угол ближайшего дома, а зашли в подъезд. Напустив приличную лужу у технического входа в подвал,