– Ты все же дай мне газету, – попросила настойчиво она.

– Я не хочу, чтобы ты из-за этого расстраивалась, – сказал Карлос, уступая наконец ее просьбе.

Она взглянула на ровные столбцы газетного шрифта. В статье ее преподносили публике как объект жалости. Большая фотография богатого загородного дома Маршалла помещалась рядом с фото маленького домика, где жила Диана до того, как оказалась в Кроссроудсе.

– Первый муж твоей матери был на целое поколение старше ее. Профессор, работавший в колледже, – проговорил Карлос ничего не выражающим голосом, прежде чем она успела углубиться в чтение. – Он уговорил ее продолжить обучение, а Маршалл был студентом юридического факультета того же университета.

– Не могу представить себе свою мать учащейся, – тихо пробормотала Диана. Ей больно было читать, что сама она оказалась проблемным ребенком и часто прогуливала школу. Это было правдой лишь отчасти. Переселившись в Кроссроудс в двенадцать лет, она стала вести себя совсем по-другому.

– Их связь выплыла наружу, когда ее муж обнаружил, что ты и твоя сестра не можете быть его детьми. Врачи подтвердили его бесплодие. Твоя мать побежала к Маршаллу за поддержкой, но он отвернулся от нее. К тому времени он был уже обручен с Элис.

Диана вспомнила милую женщину, с которой познакомилась в замке, и сердце у нее защемило. Элис могла узнать, что за то время, пока она была с ним обручена, у некой женщины от Маршалла родились дети. Она на ее месте тоже бы почувствовала себя преданной, ощущая горечь и страшную боль.

В статье несчастное детство Дианы противопоставлялось богатой, респектабельной жизни Маршалла. Эту часть она прочитала с отвращением. Но дальше было еще хлеще. Упоминался разрыв ее помолвки с Грегори. «Клиффорд бросил Диану после того, как узнал, что она не может иметь детей», – сообщал анонимный друг.

– Нет… – Протяжный стон вырвался из ее губ, когда она прочитала публичное разоблачение своего самого большого секрета. Ей стало плохо.

Отнимая у нее газету, Карлос обнял ее за плечи. От боли и стыда Диана оттолкнула его. Громкие рыдания прорвались наружу.

– Уйди! – прокричала она. – Дай мне самой справиться с этим!

Но Карлос был настойчив. Возразив что-то на своем языке, он снова притянул ее к себе. Малдонадо был слишком силен, чтобы Диана могла оказать сопротивление. Слезы ручьем текли по ее щекам. Несчастная, она могла вынести потрясение от свалившегося на нее известия о ее предполагаемом отце, но все остальное было уж чересчур.

– Любимая, я не смог защитить тебя от этого, потому что было уже поздно. – В его голосе слышалось сожаление. Карлос крепко держал ее, прижимая к себе. – Не позволяй этому и дальше причинять тебе боль.

Диана взглянула на него мокрыми от слез глазами. Было заметно, как он сильно переживает.

– Я не хочу, чтобы ты сам оказался вовлеченным во всю эту историю, – призналась она. – Это заставляет меня страдать еще больше.

– Прости, но я уже давно вовлечен во все это, и даже больше, чем ты думаешь, – побледнев, произнес он.

Диана решила, что в первую очередь ее возлюбленный винил себя за то, что вывел ее в свет, и покачала головой, не соглашаясь.

– Думаю, ты ни в чем не виноват.

– Все в этой газетной истории лишь подчеркивает, что ты необыкновенная женщина, – с убеждением сказал Карлос.

– Ну да, конечно, необыкновенная, потому что не могу иметь детей! – Диана отодвинулась от него с горькой усмешкой.

– Для меня это не важно, – хрипло, делая акцент на каждом слове, промолвил Карлос.

Она замерла, сдерживая прерывистое дыхание. От таких слов слезы снова подступили к глазам. Еще бы, с какой стати это должно волновать его? У них ведь деловые отношения. Или почти деловые. Однако Диана все равно не хотела, чтобы Карлос знал об этой ее мучительной тайне. Боялась, что он будет думать о ней как об ущербной женщине.

Он снова крепко обнял ее, подвинув к себе. И Диана не стала противиться, поскольку любила его и была благодарна за то, что он сейчас рядом. Обняв его за шею, она посмотрела ему в глаза и тихо и смущенно призналась:

– Я хочу тебя.

Карлос был в явном замешательстве.

– Диана, я…

Молодая женщина побледнела как полотно и внезапно оттолкнула его.

– Забудь, – сказала она твердо, признавая поражение.

Когда Диана повернулась и направилась к двери, он подхватил ее на руки и свирепо прорычал:

– Глупая, как ты могла подумать, что я не хочу тебя? Я мечтал об этом каждый час каждого дня, проведенного вдали. – И негромко добавил: – Но сначала нам нужно поговорить.

– Позже. Сейчас ничего не важно.

– Диана!

– Замолчи, – попросила она, потянулась и припала к его чувственному рту.

Со стоном Карлос последовал ее желанию. Он пересек коридор, направился к спальне и ногою толкнул дверь. Положив Диану на широкую кровать, спросил:

– Ты уверена в этом?

– Ну, если ты хочешь сначала позавтракать, я пойму, – саркастически ответила она.

Зазвонил телефон. Карлос с безразличием выключил его, на некоторое время оторвав свой взгляд от Дианы. А она старалась не думать обо всей этой жуткой истории с известным политиком. Однако на ум все время приходила сцена, когда тот пытался встать между ней и Карлосом, предупреждая, что не стоит тому верить. Теперь ясно, он поступал так, потому что испугался. Джеймс Маршалл с того момента, как только услышал ее имя, понял, кто она, и увидел угрозу своей репутации.

И вдруг еще одна простая мысль осенила ее, и Диана с удивлением посмотрела на Карлоса.

– Ты знал, что я дочь Маршалла! Ты обнаружил это, когда проверял мое прошлое, так ведь?

– Да, это так. – Карлос кивнул в знак согласия. В нем было что-то от убийцы, пойманного на месте преступления.

– Все нормально, – проговорила она, вспомнив его поведение в замке. Он мог не знать, что Маршалл тоже окажется там. И был неприятно удивлен, когда ему стало известно, что ей уже удалось познакомиться с ним, пока его самого не было. Еще он безуспешно пытался отговорить ее от посещения вечеринки в тот самый вечер. – Я больше не хочу об этом думать, – произнесла Диана. – Это бессмысленно. Сейчас, когда я знаю правду, мне понятно, почему Джеймс Маршалл боялся даже находиться в одной комнате со мной в те выходные. Всю свою жизнь я прожила без отца и сейчас не особенно нуждаюсь в нем. Это его потеря, а не моя.

Застыв как статуя, Карлос посмотрел на нее.

– Но тебе было очень больно.

Ее глаза снова увлажнились. Она собралась признаться, что с тех пор, как у нее появился он, многое из того, что казалось важным, потеряло значение. Но в последний момент передумала, решив не делать такого откровенного признания.