мне нужно было как можно быстрее формировать способность, иначе моя собственная сила прикончит меня изнутри. Передозы будут повторяться всё чаще, а их мощность будет увеличиваться. Короче, я сейчас походил на бутылку с карбидом и водой. Она раздувалась всё больше и больше, неминуемо ведя ко взрыву.

В последние дни я увидел слишком много новых мест и локаций. Больничка, куча кабинетов в ОБНИС, лаборатория, в которой надо мной издевался Исаков, а вот ещё одно новое место.

Мы стояли на шестом этаже в подъезде многоэтажного дома. Это был обычный дом, обычный подъезд, обычный этаж. Необычно выглядела лишь дверь, перед которой мы стояли. Металлическая пластина с заклепками. Она скорее напоминала переборку в подводной лодке, чем дверь в квартиру. Со слов Шумякина здесь жил печатник.

– Он уже семь лет на пенсии, – сказал Шумякин и собрал пальцы в замок.

Звонить или стучать он не спешил. Я пока плохо представлял – зачем мы сюда приперлись, – но догадки были. Хотя были и сомнения. Шумякин обычно выглядел мужиком уверенным и знающим что делает, а сейчас межевался. Лицо бугрилось морщинами. О чем он думает?

… … …

Сколько всё это дерьмо ещё будет продолжаться?

Шумякин собрал руки в замок, вывернул, хрустнул костяшками. Теперь он отчетливо понимал, что означает фраза «крыса, загнанная в угол». У него не было пути для отступления. Только вперед. От одного барьера к другому и так… Сколько? Непонятно. Успех его затеи сейчас измерялся не количеством сделанных дел, а временем. Он будет идти дальше и дальше, придумывать всё новые ходы и выкручиваться, лишь бы пережить ещё один день. На себя ему плевать. Он готов вляпаться в кровь, замазаться в самые грязные дела на службе, взять на себя любую ответственность и даже поставить против руководства. Пока стрелки часов тикают, пока у него есть доступ к архиву, Безликий довольно урчит. Вот его основная задача. Удовлетворить бестелесную тварь.

По поводу Ника он не сомневался. Если бы они знали столько, сколько знает он, то не удивились бы, что он прошел экспертизу. До Шумякина дошли слухи об инциденте. Плохо этот или хорошо? Хрен знает. Главное, что Исаков заполнил бумажки и свалил. Очередной барьер пройден, но впереди ещё один. И снова прыгать Шумякину.

Коломов, паразит, хорошо устроился. Пригрозил увольнением, оседлал Шумякина и подгоняет, свесив ножки. Имбецил думает, что Шумякин боится потерять работу? Вряд ли он догадывается о его делах. Если бы не дела, Шумякин с радостью затолкал бы заявление на увольнение в глотку туповатому боссу.

Шумякин нашел потенциального печатника, договорился через своих людей на отсрочку экспертизы, заплатил из своих денег хорошему лекарю. Круто? Победа? Хрена с два! Кто-то наверху нажал кнопку секундомера и включил отсчет подготовки печатника к работе. Через десять дней пацан должен встать на полноценную службу. Офисный планктон не волновало, что это невозможно.

Можно было запросить обучение в центре, но Шумякин догадывался, чем всё закончится. Два дня они будут обрабатывать запрос, к концу недели ответят отказом и сообщат, что у них осталось пять дней на замену пустующей штатной единицы.

Опять все на его плечах.

Сколько они не виделось со Скором? Семь лет. Шумякин его уважал. Скор оказался одним из немногих печатников, с которым он нашел общий язык. Вот только в последнее время тот изменился. Ходили слухи…

Шумякин поднёс кулак к двери, но постучать не успел. Железяка весом под тонну отворилась, будто её выбило взрывом. Шумякин попятился назад. Рука вынырнула из темноты квартиры, схватила его за шиворот, заволокла внутрь. Дверь также быстро закрылась.

– Это что бл*ть было? – спросил Ник, оставшись один на лестничной площадке.

Колено прилетело под дых, Шумякин сложился пополам. Костистые пальцы схватили его за горло. Не по своей воле Шумякин исполнил фееричный кульбит. Теперь он лежал на полу, ногой ему передавили горло, а в лоб уперлась холодная сталь ствола.

Шумякин похлопал глазами, привыкая к темноте квартиры. Спустя пару секунд он узнал в наезднике ушедшего в отставку печатника под позывным Скор.

– При-и-ивет, – сказал Шумякин.

– Ты нахрена сюда припёрся?

– Хотел поговорить.

– Сейчас и поговорим.

Скор перевернул Шумякина на спину, заломил руки, нацепил пластиковый браслет.

– Ты чего, Скор?!

– Тихо!

Прилетело в солнечное сплетение, Шумякин закашлялся. Скор вывернул руки подполковника и зацепил хомутом за вешалку на стене.

– Бля-я-я…

Теперь Шумякин стоял на носочках, выгнувшись буквой «Г», с задранными к потолку руками.

– Ты же меня узнал, Скор! Ты чего?!..

Скор влепил подполковнику пощечину. Подкрепленный силой удар был точно контузия. Из глаз посыпались слезы, в ушах зазвенело, Шумякин на секунду забыл, где он. Затем Скор впился пальцами в горло и опустошил силу Шумякина на три четверти.

– Кто тебя прислал?

– А?!

Скор спустил курок, отстрелил кусочек паркета между ног, после чего прижег Шумякину ухо горячим дулом.

– Говори!

… … …

Охренел ли я от того, как быстро открылась и закрылась дверь, а в секундном промежутке сожрала Шумякина? Ещё как! Но ещё больше я охренел, когда услышал приглушенный звук выстрела. Бежать или вламываться?!

Я дернул за ручку двери. Ага, конечно! Даже в самом большом приступе передоза я не сдвину её с места. Это была чертова плита в гробницу фараона!

Телефона у меня с собой не было. Оглядевшись по сторонам, я решил постучаться в соседние двери и попросить о помощи, но прежде услышал звуки голосов. Прислонил ухо к замочной скважине, послушал. Ничего конкретного разобрать не удалось, но одно было понятно точно: они разговаривали, и с каждым следующим предложением их интонации становились всё мягче.

… … …

Шумякин ожидал теплой встречи, но эта встреча превзошла все его ожидания. Вывернутые сухожилия, гематомы на шее, спине, ногах, ожог на левом ухе. Так ушедший на пенсию печатник встретил старого коллегу.

– Чай будешь? – спросил Скор.

Быстро же развивались их отношения. Так и до постели недалеко.

– Не откажусь.

– Ну хорошо. Сиди тут. Поднимешь свою жопу с дивана, вынесу тебя отсюда в пакетах.

Нет. Не так быстро.

Скор ушел на кухню. Подполковник размял руки, осмотрелся. Ничем не примечательная квартира. Не бабушатник, но и не современный ремонт. Просто квартира со шкафом, телеком и журнальным столиком.

Значит так доживают свои жизни печатники? Едва ли. Проблема в том, что не многие из них доживают. В отличие от обычных копов, которые являются объективным противовесом преступникам, печатники – индивидуумы. Ты не можешь спрятать их имена и фамилии за отделом, службой и даже министерством. Их слишком мало, чтобы они лишились индивидуальности. И у