Джейк разговаривал долго; когда он наконец повесил трубку, Лизетта встретила его вопросительным взглядом.

— В привратницкой заметили оставленные у входа цветы и внесли их внутрь. Там не было никакой записки или карточки. Они сейчас сделают снимок с монитора и попытаются установить личность. Как только фотография будет готова, вам останется лишь ее опознать, и полиция заведет дело.

Лизетта вцепилась в спинку стула.

— А вдруг он раскаивается и принес цветы, чтобы как-то загладить свою вину?

Джейк задумчиво посмотрел на нее.

— Почему тогда не вложил карточку или хотя бы коротенькую записку?

Лизетта пожала плечами.

— Испугался, а может, подозревал, что в доме установлена телекамера. Они обдумывали различные версии, и ни одна не представлялась полностью убедительной. Худший вариант — что бандиты намерены ее запугать, пригрозить новым нападением, если Лизетта вздумает обратиться в полицию, — ни он, ни она не высказали.

— Вы звонили Луизе?

— Да, сегодня утром.

Лизетта стала передавать ему содержание разговора с матерью, а он тем временем накрыл ее руку своей, чтобы успокоить нервное продвижение пальцев по спинке стула. Она тут же вырвала руку, проклиная себя то, что не может спокойно на него реагировать.

С одной стороны, ей хотелось остаться одной и продолжать свое размеренное существование, с другой — она не могла этого отрицать, — его будоражащее присутствие сулит поддержку и защиту, без которых ей сейчас трудно обойтись.

— Пойду займусь ужином.

Голос Джейка звучал, как всегда, немного насмешливо, но Лизетта решила смириться с этим.

— Да я не очень голодна.

Не обращая внимания на ее слова, Джейк снял пиджак, повесил его на спинку стула, потом вытащил запонки и закатал рукава рубашки. Мускулистые руки были покрыты темными волосами и выглядели столь же впечатляюще, как их обладатель.

— Покажите мне, где у вас что.

Лизетта не смогла пересилить своего любопытства и последовала за ним на кухню.

— А что вы собираетесь готовить?

Джейк посмотрел на нее с сомнением.

— Ну, что-нибудь попроще. Мясо, овощи. Разогрею яблочный пирог; меня уверили, что он домашнего приготовления.

Глаза Лизетты лукаво заблестели; она невольно улыбнулась.

— Американская кухня, одним словом. Неужели вам приходится часто готовить?

Джейк пожал плечами и принялся доставать из пакета продукты.

— Удачные сделки не обходятся без хорошего ужина.

— Не говоря уже о неофициальных встречах с той или иной… — Лизетта нарочно выдержала паузу, — спутницей.

— Вы хотите сказать — любовницей, — ничуть не смутившись, уточнил он и вновь остановил на ней серые глаза.

Внутри у нее все сжалось. Уже не в первый раз она представила себе это сильное тело, объятое любовным экстазом, и голова у нее пошла кругом.

— Я уверена, Мелани умеет ценить ваши достоинства.

— Если вы имеете в виду постель, то, каковы бы ни были устремления Мелани, у нее не было возможности их оценить.

— Ай-ай-ай, какая непреклонность! — едко заметила она.

Глаза Джейка насмешливо сверкнули.

— Мне больше нравится быть охотником, чем дичью.

А в качестве дичи избрал меня?! — чуть не выкрикнула Лизетта.

— Понимаю, азарт погони, наслаждение муками жертвы! — Голос ее звенел отчаянной бравадой. — А потом, когда цель достигнута, как правило, наступает пресыщение.

— Может и не наступить.

Непостижимо, как она сама завела себя на зыбкую почву двусмысленности, заведомо понимая, что тут их силы неравны.

— Я накрою на стол, — оборвала она разговор и повернулась к нему спиной, чтобы не дать его глазам снова проникнуть в тайники своей души. Ужин удался на славу, они едва успели поесть, как раздалось гудение домофона. Пришел полицейский из участка снимать показания.

Опознание фотографии много времени не заняло, но потом полицейский целый час донимал ее вопросами. И хотя, у него не появилось ни одной зацепки, он был уверен, что ее обидчики будут пойманы — это лишь вопрос времени. А пока он настойчиво советовал принять дополнительные меры безопасности.

После его ухода Лизетта начала собирать посуду и складывать ее в раковину. Каждой клеточкой она ощущала близость Джейка, который сосредоточенно полоскал кастрюли и сковородки в мыльной воде.

Закончив работу, он вымыл и вытер руки. Взял в гостиной свой пиджак и набросил его на одно плечо.

— Я скоро. Надо принести сюда кое-какие вещи.

У Лизетты внутри что-то оборвалось.

— Вам совершенно незачем оставаться здесь и сегодня! Я прекрасно обойдусь сама. — Она затравленно поглядела на него.

— Мы ведь уже решили, что, пока все это не кончится, вам нельзя быть одной.

— Это вы решили! — в отчаянии выкрикнула она.

— Да, и останусь здесь, пока полиция их не поймает.

— Мне надоело исполнять все ваши прихоти!

— И не вздумайте запирать дверь, — пригрозил Джейк, направляясь к выходу. — Я вам такое устрою — не обрадуетесь, что родились на свет.

— Да вы что?! — взвилась Лизетта, чувствуя, как ее крик отдается болью под ребрами. — Это моя квартира и моя жизнь, вам нет места ни там, ни тут!

Джейк, не говоря ни слова, закрыл за собой дверь. Больше всего Лизетту выводило из себя его непоколебимое самообладание. Она вышла в прихожую и набросила цепочку на дверь.

Ей нечего противопоставить этой беспощадной, разрушительной, убийственной силе!

Сперва у нее мелькнула мысль не снимать с двери цепочку — и пусть выполняет свои угрозы! Но когда он вновь постучал, Лизетта, лишь секунду поколебавшись, уступила доводам здравого смысла.

— Это нелепо! — пробормотала она, впуская Джейка в квартиру.

Сколько ей еще поджариваться на медленном огне своей злости?! Какого дьявола он возомнил, будто она нуждается в его защите?!

— Вы бы взяли тайм-аут, Лизетта, — посоветовал Джейк. — А то ваш голос напоминает скрежет иголки по стеклу.

Она резко обернулась, задетая его спокойствием.

— Я бы вообще не оказалась в таком состоянии, если б не вы! — Она глубоко вздохнула, пытаясь унять боль, пронизывающую грудную клетку.

— Думаете, я этого не знаю?

Вопрос, заданный тихим, почти ласковым тоном, обезоружил ее, и она не нашлась что ответить. Однако внутри она клокотала не хуже вулкана. Джейк и все, что с ним связано, действует на нее как красная тряпка на быка. Воцарившуюся в гостиной напряженную тишину прервал призыв телефона.