– Прямо летит?

– Ага. Невысоко, конечно, как курица, но все же. С крыльца слетел, на песок шлепнулся. Потом поднялся и давай по сторонам озираться, не видел ли кто его позора. Меня он не заметил, потому что я в доме была – сидела у окна, курила.

– И что дальше было?

– Ветер выкинул ему его доску и рявкнул: «Проваливай отсюда!» Дрозд молча подобрал борд и вышел за ворота.

– А машину оставил? – уточнил Слава.

– Да.

– Нельзя ему было за руль, он же выпил и покурил.

– И что? Гаишников тут сроду не наблюдалось…

– Дрозд же в каком-то смысле правильный был, – вклинился Ветер. – Никогда не нарушал.

– Да он просто ездить не умел! – заметил Марк. – Даже трезвый. Есть люди, которым это не дано. Вот Дрозд – из их числа.

– И на чем же он собирался добираться до города? Пешком?

Диана пожала плечами. Но через пару секунд ответила:

– Пока я курила, Дрозд сидел возле ворот на доске. Потом телефон достал и кому-то позвонил. Наверное, друзьям своим, чтоб за ним приехали.

– А ты долго курила?

– Нет. Минут десять. Но Дрозд все сидел. Потом я спустилась в кухню, попила воды, тебя проведала… Когда вернулась в спальню, подошла к окну, чтобы закрыть его, и увидела Иванушку. Он все сидел.

– От базы Юргенса езды сюда пятнадцать-двадцать минут, – прикинул Ветер. – Да еще собраться надо было…

– Уж не знаю, сколько они добирались, я спать легла. Но слышала рев мотора.

– Я, кстати, тоже, – встрепенулась Бабуся. – Только спросонья решила, что самолет низко пролетел… Вот дура, какие тут самолеты?

– Выходит, Дрозда убили ребята Юргенса, – сделал вывод Марк.

– Необязательно, – задумчиво протянул Егор. – Они могли приехать, когда он был уже мертв. Увидели труп, развернулись и умчались прочь.

– Тогда получается, что убийца – один из нас.

– И я даже знаю кто! – воскликнула Диана.

Все взгляды сразу устремились на нее. Девушка спокойно встретила каждый, после чего заявила:

– Это Барин.

Егор, не изменив своему спокойствию, заинтересованно спросил:

– Почему именно я?

– Ты – дворецкий.

– Не понял.

– Ты что, никогда классических детективов не читал? В них подозреваются все члены семьи, а убийцей оказывается дворецкий.

– Диана, я поражен! – не сдержал смешка Ветер. – Ты, оказывается, не только умеешь читать, но иногда даже пользуешься почерпнутыми знаниями!

– Не груби ей, пожалуйста, – заступился за невесту Марк. – А ты, Диана, не болтай ерунды. Мы не в детективе…

– Так, я не понял, – перебил его Слава. – Почему Егор – дворецкий?

– Он единственный, кто вне подозрений.

– Да? А я, значит, под подозрением?

– Ты – в первую очередь. Потом Ветер. Ну а дальше все мы.

– И ты?

– Конечно.

– А тебе за что его убивать?

– За то, что слухи про меня распространял, будто я своего мужа заказала. По той же причине его смерти мог желать Марк.

– А Бабуся по какой? Она же Дрозда вчера впервые увидела.

– Тут ты ошибаешься. Они давние знакомые.

– Хорошо, возможно, Бабуся сталкивалась с ним, когда училась в вузе, но…

– Гораздо позже, милый мой, гораздо позже! И сталкивались они голенькими. На кроватке. Намек ясен?

– Правда? – удивленно воззрился на Женю Кравченко.

– Да, – тихо ответила она. – У нас были отношения когда-то… Но вот откуда об этом знает Диана, ума не приложу.

– Птичка на хвостике принесла, – тоном вредной маленькой девочки проговорила Диана. – Так что, друзья, если кто Дрозда и убил, то именно Баринов.

– Учись, Мичурина, – подал голос Ветер. – А лучше в соавторы ее возьми. Вдвоем с Дианкой вы детектив сварганите на раз-два.

– Вообще-то Диана не совсем права, – кашлянув, проговорила Ульяна. – Дворецкий, скорей уж, я. Потому что я совершенно точно не была с ним знакома до вчерашнего вечера, и мне не за что желать ему смерти.

– А ты его и без желания могла замочить. У тебя же кризис творческий. Любовные истории не пишутся, но и детективы не выходят, потому что ты, типа, не кровожадная. Но трава многие блоки снимает! Покурив, ты подумала: «Черт возьми, а что, если…» И кокнула Дрозда!

Ульяна на слова Дианы прореагировала странно. Вместо того чтобы осадить девушку или просто фыркнуть в знак того, что считает сказанное ею глупостью, Мичурина побледнела, губы ее затряслись, и она, развернувшись, выбежала из кухни.

– Это что было? – удивилась Диана. – Знак согласия? Но я вообще-то несерьезно говорила…

– А ты в следующий раз думай, прежде чем говорить, – недовольно молвил Марк. – Люди все разные и по-разному реагируют на твои бредовые заявления!

– Не такие уж они и бредовые… Писательница вчера была сама не своя. Я видела, как она за Дроздом следила.

– Что она делала?

– Следила! И что-то себе под нос бормотала.

– Когда это было?

– А вот сразу после того, как его Ветер выгнал. Я спустилась в кухню, смотрю, писательница не спит – шатается по дому. И все к окнам подходит и выглядывает. Причем к тем, из которых ворота видны…

– Не верю я в такие преступления, – решительно заявил Слава. – Как и в те, что совершаются во имя любви или из мести… Это только для книжонок всяких годится. А в жизни что ни делается – из-за денег.

– Точно! – вскричал вдруг Ветер и ринулся вон из дома.

– Ты куда? – крикнул ему вдогонку Егор.

Но Ветер не ответил.

– Ребята, давайте уже ментов вызывать, а? – предложил Марк. – Солнце припекает, и Дрозд скоро начнет нагреваться, что затруднит правильность установления времени смерти.

– Вызывай, – кивнул Егор. – А мы пойдем бычки выкидывать. Я в чайхану, а вы тут…

И первым двинулся на выход. Но дом покинуть не успел, столкнулся с Ветром.

– Все точно! – выпалил Сергей. – Из-за денег!

– Я не врубаюсь… – протянул Егор.

– Доски нет! Исчезла!

– И что?

– В ней алмазы были!

– Чего-чего?

– Блин, Барин, долго объяснять!

– А ты коротенько. Не волнуйся, я пойму.

– Ладно, подожди, ментов вызову, потом…

– Марк вызовет. – И Егор увлек Сергея на улицу.

Они дошли до чайханы. Баринов начал выбирать из пепельницы бычки «Беломора» (молодежь для курения анаши пользуется пипетками, но они предпочитали по старинке, заменяя табак травкой), а Ветер гремел бутылками.