В заведении, отделанном мореным деревом, было шумно и весело. Дым висел коромыслом, но не мог перебить запах назойливых пряностей. Гремело удалое фламенко, рыжеусые «марьячо» пели и играли для ужинающих посетителей. Эти трое были, пожалуй, первыми, на ком Глеб увидел настоящие мексиканское сомбреро – якобы то, без чего невозможна Мексика. Просторный зал был забит до отказа. Официанты протискивались между столиками, задирая подносы и рискуя облить посетителей.

– Ексель-моксель… – невольно прижалась к Глебу Маша. – Кризисное состояние, товарищ капитан. По-моему, нас тут не ждали…

На них никто не обращал внимания. Громко хохотали поджарые мексиканки, похожие на кобылок, чернобородый дядька с патлами до плеч выставил в проход потертые бутсы и упоенно целовался с дамой сердца, ерзающей у него на колене. Толпились люди у бара – взмыленный бармен едва успевал обслуживать заказы. Остановившись в проходе, Глеб скользил глазами по веселящейся публике. Никого, похожего на Мишку или Любу! Ну, разве можно на таких положиться?!

Он почувствовал вибрацию в кармане, выхватил телефон и, услышав Мишкин голос, прорычал:

– Вы где? Почему еще не на месте?

– А ты повернись к переду задом, – невозмутимо ответствовал Мишка. – Повернулся? Теперь смотри. Холодно, холодно… ага, теплее. Поздравляю, товарищ капитан, ты сморишь на нас.

– Неправда, – возразил Глеб. – Я смотрю на жалкого клоуна в бессмысленной шляпе и на его подругу – распущенную женщину, которая весит меньше, чем нанесенная на нее штукатурка…

– Ну? – проговорил Мишка, и клоун в бессмысленной шляпе, приветливо махая, оторвал от уха сотовый телефон.

– Черт, – проворчал Глеб, – похоже, эти умники нас переиграли.

Он пробирался к дальнему столику, отмечая, что диспозиция выбрана почти идеально. Двустворчатые двери, отделяющие заведение от фойе, были распахнуты, от столика просматривалась лестница, связующая входную дверь с «номерами». Если кто-то по ней спускался и поднимался, его прекрасно было видно.

– А кто это с тобой, Глеб? – проворчала покрытая тяжелым слоем косметики «распущенная женщина» в кричащем наряде, состоящем из легкого, почти до колен, жакета и мешком висящих брюк. – Ты где добыл такую?

– Он знает места, – проворчала Маша, узнать которую было практически невозможно. – А вы неплохо устроились, коллеги.

– Присаживайтесь, – сделал приглашающий жест Мишка. Он улыбался так непринужденно, словно завтра у него намечалась зарплата. Образ распутного прожигателя жизни Черкасову удался. «Сексуальная» небритость, безвкусная шляпа, вопящая гавайская рубаха, расстегнутая на четыре пуговицы, дабы окружающие обратили внимание на жутковатое ожерелье из кораллов, украшающее грудь бойца российского спецназа. Откинувшись на спинку, он небрежно обнимал преображенную Любашу, а та не возражала, тоже вживалась в роль. Закуску и легкие безалкогольные напитки уже доставили, за ними последовали мясо под горьким шоколадным соусом, емкости с приправами, жареная рыба, от вида которой обильно текли слюнки.

– Обожаем существовать на прожиточный максимум, – подмигивая, пояснил Мишка. – Угощайтесь, друзья мои, это все вам. Мы уже перекусили, испытали кулинарный оргазм.

– Так вот куда уходят деньги Министерства обороны… – без особой укоризны проворчал Глеб, хватаясь за вилку, и покосился на лыбящегося Мишку: – Шляпу сними.

– Не могу, – ухмыльнулся Черкасов.

– Почему?

– Нравится. Да брось ты, командир, мы же не в театре. Шляпа – часть образа. Вы давайте, молотите да повествуйте о своих похождениях. Мы сидим тут уже полчаса, ничего похожего на Бутерса не спускалось и не поднималось.

Маша с жадностью набросилась на еду, ворча при этом, что в свободное от службы время она старается не есть после шести и всерьез обдумывает идею установить на холодильник нечто вроде таймера с блокиратором, дабы не пускал к себе внутрь. «Лучше бомбу установи, – подкинул идею Мишка. – Эффективнее некуда. Открываешь холодильник после шести и взрываешься на фиг». Любаша расхохоталась так, что чуть не подавилась.

Людей в ресторане становилось еще больше. Сжимались стены, давила духота, табачный дым стелился коромыслом, пары текилы насыщали атмосферу, как изморось после грозы. «Представительный» мужчина в штанах с бахромой и живописным шрамом на скуле, напоминающий голливудского «антикрасавчика» Дэнни Трехо, с мрачным любопытством взирал на Машу. В его компании катастрофически не хватало женщин. Имелась лишь одна – патлатая, жилистая, в короткой юбке, дымящая, как паровоз, и обладающая хриплым голосом. Она пила и ела наравне со всеми и, похоже, играла в компании не последнюю скрипку.

– Представьте тарантиновский сюжет, – подавшись вперед, пробурчал Мишка. – К полуночи все эти добропорядочные мексиканцы и гости города превратятся в вампиров и кинутся пить нашу кровь, и нам придется баррикадироваться на кухне, отбиваться поварешками…

– Я бы тоже заказала литра четыре крови, – проурчала Маша, исподлобья косясь на «претендента», похоже, ей передавалась атмосфера заведения.

– Может, лучше пивка? – неуверенно предложил Мишка и вопросительно глянул на командира. – В качестве маскировки и лечения нервной системы. Ты как, Глеб? Что подумают о нас окружающие? Почему не выпиваем? Это очень и очень подозрительно. Я, конечно, понимаю, что мы выполняем важное правительственное задание…

– Никакого алкоголя, – проворчал Глеб, косясь на лестницу. – У нас имеется план. Мы не будем ждать, пока закроется заведение; судя по этому хаосу, оно никогда не закроется. Завершаем трапезу, один остается на улице, другой на лестнице, двое поднимаются на третий этаж и, «кося» под пьяных, прощупывают обстановку. Имеются несколько способов, как вывести Бутерса из отеля, не вызвав подозрения…

– Тактическое удушение в точке «G», – хихикнула Любаша. – Клиент пребывает в трансе, ничего не соображает, но идет туда, куда его ведут.

– Примерно, – кивнул Глеб.

– «Косить» под пьяных? – озадаченно почесал шляпу Черкасов. – Без запаха?

– Ладно, возьмем пару пива, – поморщился Глеб. – Надеюсь, легкие мексиканские напитки ваши мозги не испортят.

– Пара – это сколько? – не понял Мишка, делая знак официанту. Тот понятливо кивнул и умчался выполнять заказ.

Темное пиво в заведении оказалось лучше не придумаешь – густое, максимально концентрированное, по-настоящему бархатное и вкусное. Пили с удовольствием, отфыркиваясь, пачкая носы в пене. Мишка, срыгнув, отставил пустую кружку и схватился за вторую.

– Не пей так много, Черкасов, – проворчала Маша, – козлом станешь.

– Не станет, – отозвалась Любаша, – он уже и так… временами и местами.

– Ничего подобного, – возразил Мишка, не имеющий вредной привычки обижаться, – полная алкогольная независимость. Ваш покорный слуга непьющий в принципе; а если выпиваю, то только себе на пользу. Ну, все… – Он вытер губы салфеткой и откинулся на спинку с довольной физиономией. – Поели, попили, для логического завершения осталось с кем-нибудь подраться. Выведем систему из равновесия, Глеб?