– Ой, а мы из Австралии. Шейла Дак, – поспешила представиться дама. – У нас свой бизнес в Аделаиде, это Австралия. Знакомые отговаривали нас останавливаться в Пуэрто Фелипе, но мы с мужем решили рискнуть и сделать двухдневную остановку на пути в Канкун. Пока не поняли, стоило ли это делать. Отдельные мексиканцы несколько невоспитанны, не находите? – рассмеявшись, добавила она.

– О, мэм, я слышал, отдельные мексиканцы даже торгуют наркотиками и убивают себе подобных, – отозвался Глеб, – но не думаю, что это повальное занятие и мы тут чем-то рискуем.

– Ой! – вскрикнула дама, и беседа продолжалась в том же доброжелательном ключе.

Он представился Яном Пташеком, инженером из Праги (дама, слава богу, не подозревала, что в мире существует чешский язык), сообщил, что путешествует по свету со своей горячо любимой женой Павлиной (взор у Шейлы слегка потух), которая в данный момент изволит принимать ванну, и пытался найти благовидный предлог, чтобы смыться, но тут прогремело: «А с кем это ты, Шейла, разговариваешь?» – и на балконе объявился законный супруг туристки – порядочно в годах, но ладно сбитый, с ритмично жующей челюстью и приветливой улыбкой. Супруга представила его Джерри и тут же, хихикая, призналась, что в домашней обстановке называет мужа Дональдом («Дональд Дак, ну, вы понимаете…»), на что тот никак не отреагировал, а только приветливо помахал ладошкой. Супруг оказался образованнее, он слышал про Прагу, но почему-то был уверен, что она в Венгрии, впрочем, какая, в общем-то, разница? Беседа угрожала превратиться в сказку про белого бычка, пришлось сказать, что его зовет жена, после чего уверить говорливых австралийцев, что идея как-нибудь совместно посидеть в кафе достойна обдумывания. Издавая вздохи облегчения, Глеб удалился в номер.

– Не звала я тебя, – исподлобья посмотрела на него Маша. – С кем это ты там упражнялся в английском красноречии?

– Будем надеяться, что ни с кем, – отмахнулся Глеб. – Ты вроде в ду́ше, нет?

– С духом собираюсь, – вздохнула Маша.

– Там неприятно, да, – согласился Глеб. – Две звезды из трех на этот отель прицепили незаконно. Скажи себе, дорогая: «Господи, помоги мне», и постарайся не пищать, когда убедишься в отсутствии горячей воды и наличии падающих на голову тараканов.

– Ты добр, – пробормотала Маша.

– А ты запрись. Ключ у меня есть. Хочу поговорить с нашим добрым обманщиком Диасом Фернандесом.

Глеб знал, что ищет иголку в стоге сена, и отдавал себе отчет, что иголки в стоге может и не оказаться. Откуда начинать прощупывать городок? Что успеет сделать немногочисленная компания, пока местные группировки не начнут ими интересоваться? Он спустился на первый этаж. Диас Фернандес не отлучался с рабочего места, тупо смотрел в экран монитора, и можно было лишь догадываться, что там происходит. Уборщик в комбинезоне, отодвинув кадку с кактусом, ворошил скопившиеся в углу залежи пыли. Тема неработающего кондиционера повергла портье в уныние. Он сделал все возможное, чтобы его физиономия выразила неподдельное участие. Техники придут уже сегодня, в крайнем случае завтра. И если уж совсем не сойдутся звезды, то послезавтра. «Техники не придут НИКОГДА, расслабьтесь! – отчетливо звучало между строк. – А если и придут, то с какого перепоя они должны чинить этот древний «неоперабельный» хлам? Не нравится, идите в отель категорией выше, там шансов на комфортный отдых несколько больше». Глеб иллюзий не питал, от скандала воздержался. Выложил на стол купюру, покосившись на уборщика, старательно изображающего из себя глухонемого. Портье сделал большие глаза, но смахнул двести песо со стойки, убедившись, что подношение именно ему. Маленькая просьба, милый друг. Мы с женой ищем нашего старинного приятеля, который тоже должен был прибыть в этот благословенный городок, но куда-то пропал. Телефон его помалкивает, сам не звонит, в близлежащих отелях его не видно. Он дальний родственник супруги, и та уже извелась. Пуэрто Фелипе местечко, конечно, безопасное, но мало ли что могло случиться с человеком? Его имя не имеет значения, оно чешское, трудно произносится, но вот его приметы… Он описывал внешность Бутерса скрупулезно, насколько позволяли знания английского и испанского языков, и по мере изложения физиономия у портье становилась постной и сочувствующей. Он очень сочувствует господину из Праги, но, видит Иисусе, что он никогда не встречал похожего человека и ничего о нем не слышал. Сомневаться в словах портье не приходилось. Глеб и не рассчитывал на удачу, просто забрасывал удочку, даже не догадываясь, ЧТО ИМЕННО может клюнуть. Он не намерен забирать обратно деньги, просит прощения, что отнял у портье его ценное рабочее время. Но все же должен сказать, если появится информация об их горячо любимом друге и родственнике, он готов отвалить за нее целых пятьсот «мертвых президентов»! Услышав сумму, портье сглотнул слюну и пообещал, что постарается навести справки.

Глеб поднялся на второй этаж, отпер ключом 22-й номер… и оцепенел при виде вышедшей из душа женщины с распущенными волосами, в коротких шортах, в топике, смуглой, как «чистокровная» мулатка.

– Простите, мэм, я, кажется, перепутал дверь…

– Черта с два ты ее перепутал, – проворчал знакомый голос. – Проходи, не пугайся.

– Но как?! – воскликнул он, потрясенный до кончиков ногтей. В контурах лица гарцующей перед ним особы смутно читалась старший лейтенант Курганова, но так смутно, что, встреть он ее на улице, прошел бы мимо!

– Ты отстал от жизни, Глеб Андреевич, – самодовольно сообщила смуглянка. – Маленький эксперимент. Это даже не женская хитрость – автозагаром пользуются миллионы женщин, стесняющихся своей белой кожи. Я купила этот крем, когда мы были в магазине, а ты усердно подбирал себе шнурки. Очень сильный эффект. Он позволяет за несколько минут сделать женскую кожу смуглой, гладкой и похожей на шелк. Думаю, я немного переусердствовала. Не знаю, какие будут последствия, но несколько часов эффект продержится, а потом можно повторить…

– Я так понимаю, что эти несколько часов к тебе лучше не прикасаться? – пробормотал Глеб.

– А ты собирался? – удивилась Маша, наслаждаясь его смущением.

– Нет, но… – улыбнулся Глеб, давая понять, что чувством юмора не обделен. Порекомендовал сидеть на кровати, не шевелиться, а сам проверил, запер ли дверь, и отправился под душ – он знал, каковы последствия пренебрежения гигиеной.

Процедура омовения вылилась в душещипательное занятие. Впрочем, если ко всему в этой стране относиться с юмором… Но не хватало уже юмора! Он пытался выжать из лейки хоть какую-то воду, когда в закуток просунулась женская голова, и он начал судорожно заворачиваться в полуистлевшую клеенку. Предупреждать же надо!

– Прошу прощения, товарищ капитан, это не посягательство на вашу невинность. Просто в нашу дверь кто-то робко скребется…

Глеб вылетел из душевой, натягивая джинсы и рубашку одновременно. Маша пискнула, что одежда, надетая наизнанку, – верная примета получить по морде, но он отмахнулся. В приметы Глеб верил, но не в такие заезженные. Они припали к косякам, затаили дыхание. В номер продолжали стучаться – осторожно, неуверенно. Вероятно, полиция или «труженики наркомафии» стучали бы не так (эту дверь одним ударом можно вынести), хотя кто их знает… Глеб собрался с духом и распахнул дверь.