– Ты пришла… – Белл блаженно улыбнулся и закрыл за ней дверь.

– Да. – Она прикусила губу и почему-то с опасением, словно была готова в любой момент вскочить и исчезнуть, посмотрела на него. – Могу я присесть?

Он жестом указал ей на кровать, а сам присел на край подоконника рядом. Ее настроение удержало его от контакта, и с боязнью он ждал, что она скажет.

Марианна присела и, вздохнув, спокойно проговорила:

– Думаю, тебя удивляет, что я здесь.

– Ну… да, – признался Белл, усмехнувшись.

Марианна отвела взгляд в сторону.

– Я хотела извиниться за то, что так выпроводила тебя ночью: просто испугалась.

– Испугалась? Чего? – прислонившись к оконной раме, воскликнул Белл.

– Да, испугалась. – Пальцы ее нервно теребили складки синего форменного платья, лицо заливал очаровательный румянец. – Я никогда… никогда не испытывала ничего подобного раньше, поэтому испугалась.

Белл нахмурился: о чем это она?

– Ты же не была девственницей.

– Нет. – Ее румянец стал еще ярче, но она подняла голову и взглянула ему в глаза. – То, что произошло прошлой ночью, было совсем не так, как раньше. – Она с явным облегчением выдохнула, словно только что призналась в страшном грехе.

– Я чувствую то же самое, – тихо сообщил Белл, надеясь, что ей станет легче.

Марианна кивнула и чинно сложила руки на коленях. Краска стыда покинула лицо, остался лишь легкий румянец.

– Что касается брата… ты первый, с кем я о нем говорила.

Белл кивнул и, пересев к ней на кровать, взял ее руки в свои.

– Ты когда-нибудь терял близких людей? – продолжила Марианна.

Перед его мысленным взором промелькнула та ночь много лет назад, но он не позволил себе поддаться воспоминаниям.

– Никто из моих близких не умер насильственной смертью. Но к чему все это? Ты же уверяла меня, что не можешь говорить об этом?

– Верно, – кивнула Марианна, опустив голову.

– Не можешь или не хочешь?

– Не хочу. То есть не хотела.

– Ты и сейчас можешь ничего не говорить: в этом нет необходимости.

Марианна подняла голову, и Белл увидел слезы в ее глазах.

– Мой брат погиб на войне, но не в бою: его убили.

Белл кивнул.

– Собственно говоря, я так и думал, но хотелось бы знать подробности…

– Его просто убили, – повторила она, устремив невидящий взор в стену.

Белл сжал ее руку и предложил:

– Давай я провожу тебя в твою комнату.

Марианна затрясла головой и умоляюще посмотрела ему в глаза.

– Но я не хочу!

Он судорожно сглотнул.

– Чего же ты хочешь?

Марианна несколько секунд молчала и выглядела при этом испуганной и одинокой, поэтому Белл придвинулся ближе, обнял ее и стал гладить по плечам, спине, успокаивая, бормоча слова утешения.

– Поцелуй меня, – неожиданно попросила она, повернувшись к нему.

Он чуть отстранился и посмотрел ей в лицо, словно сомневался, в себе ли она.

– Хочу, чтобы ты был рядом, а все остальное исчезло.

Белл медленно привлек Марианну к себе, склонился над ней, но как только их губы соприкоснулись, она не позволила ему оставаться мягким и нежным: первой раздвинула языком его губы и сама принялась расстегивать рубашку.

Спустя несколько мгновений на них не осталось ни нитки: вся одежда была разбросана по комнате. Марианна рухнула на спину и потянула его на себя.

– Ну же, не медли! Сделай это скорее…

На этот раз он не стал тратить время на то, чтобы разжечь в ее теле огонь желания: он уже и так полыхал вовсю. Они оба желали, чтобы все произошло быстро.

И он не обманул ее ожидания: не вошел – ворвался в ее тело, и его толчки были мощными, глубокими, быстрыми. Марианна с трудом сдерживала крик, голова ее металась по подушке, пальцы впились в его ягодицы. Он почти сразу оказался на пороге финала и поспешил выйти из нее, излив семя на простыни. С хриплым стоном он рухнул рядом с ней, содрогаясь всем телом, глотая ртом воздух.

Когда спустя несколько минут к нему вернулась способность думать и говорить, он взглянул на нее и увидел на губах довольную улыбку.

– Извини, – сказал он смущенно. – Это был неудачный опыт.

– Тебе не за что извиняться, – все так же улыбаясь, сказала Марианна, устраиваясь поудобнее.

Интересно, что это с ней? Белл знал, что не доставил ей удовольствия: все произошло слишком быстро.

– Я не понимаю… – начал было он, но Марианна перебила его:

– Это дорогого стоит – увидеть, как ты теряешь контроль над собой.

Белл ухмыльнулся:

– Ах вот как! Ничего, знаю способ отплатить тебе тем же.

Спустя мгновение его губы и язык уже были в ее самом интимном месте, и все мысли покинули Марианну, остались только восхитительные ощущения.

Потом она расслабленно лежала, едва прикрытая простыней, и в который раз удивлялась, что Белл способен творить такие чудеса языком. Это было восхитительно.

Его руки крепко обнимали ее, прижимая к мускулистому телу, и ей было так хорошо, так уютно в этих объятиях. Но что-то ведь она хотела спросить. Ах да…

– Почему ты… вышел?

– Ты о чем? – не понял Белл.

– Пожалуйста, не заставляй меня повторять! Я спрашиваю, потому что Уильям никогда так не делал, – с трудом проговорила Марианна, почувствовав, как загорелись щеки.

Белл поцеловал ее макушку.

– Значит, этот твой Уильям – эгоистичный ублюдок. Я сделал это, чтобы избежать нежелательного зачатия.

Марианна кивнула. Конечно, он прав. Уильям – эгоистичный ублюдок. Правда, тогда она думала, что они поженятся, и не боялась этого. Впрочем, он даже не интересовался, не забеременела ли она.

Она прижалась к мужчине, благодарная за его заботу: сделал все, чтобы их связь не имела нежелательных последствий.

Прошло еще несколько минут, и Белл тоже вспомнил, что хотел кое-что спросить:

– Ты сказала, что ужин сегодня закончился рано. Что-то случилось? – Он ткнулся носом ей в шею.

Марианна засмеялась.

– Ах да! Леди Вильгельмина сказала, что там сегодня разыгралось целое представление. Один из лакеев залез на буфет, сорвал с себя парик и оказался графом Кендаллом. После этого он сделал предложение мисс Фрэнсис Уортон, а та в панике выбежала из столовой.

Улыбка тронула губы Белла: Кендалл все-таки молодец, прислушался к его словам, – и он покачал головой: