— Улучшает память, повышает концентрацию, — также шепотом отозвался толстячок. — Советую не отвлекаться ни на что пока не выучишь все от корки до корки! Пока Демид Иванович в классе будет в разы легче!

— Понял, — кивнул я, отпуская Филиппа и возвращаясь на место. — Мирон, слышал?

— Слышал, — тоскливо вздохнул здоровяк. — Ненавижу зубрежку!

— Надо Мирон, — внушительно произнёс я. — Иначе так и будет гильдия из твоей семьи соки пить.

— А вот и нет! — в глазах деревенского увальня промелькнула злость, и он вцепился в тетрадку, словно это был его любимый молот.

Я же, разобравшись с Мироном, поймал на себе одобрительный взгляд Дубровского, удостоверился, что Славик и не думает сачковать и сам раскрыл тетрадку.

Аура классного, конечно, здорово помогала — стоило прочитать страницу несколько раз, как она сразу же откладывалась в памяти. Но, думаю, я бы справился и без неё.

По мерками двадцать первого века информации было ничтожно мало, и запомнить её не составило большого труда.

Поэтому, наскоро разобравшись с наставлениями по поведению себя в княжеской гимназии и распорядком дня, я взялся за выданные физруком наставления по пистолям.

А потом, до самого ужина анализировал день, выписывал в блокнот важные, на мой взгляд, наблюдения, и думал о том, какой же всё-таки Путь мне выбрать.

Магия — это, конечно, круто. Но я с детства довольно скептически отношусь ко всяким огненным шарам. Толку учиться несколько лет на магика, если можно за пару дней освоить местную пистоль?

Инженер — это круто. Особенно Механик или Оруженосец. Я, конечно, не спец по машинам и всякому такому, но общее представление, благодаря полученному образованию, у меня имеется.

Воин — это выгодно. Можно быть хоть каким умным и богатым, но если нет сил постоять за себя, всегда найдется кто-то, кто захочет забрать у тебя твое добро.

Далеко ходить не надо — Славик яркий пример ботана, который так и просится, чтобы отвесить ему подзатыльник и забрать сладкую булочку.

Поэтому ранг Воина — это маст хэв.

А вот дальше уже нужно думать. Комбинировать с Инженером или Магом? Или развиваться в чистокровного Воина?

В такого рода мыслях и прошел весь отпущенный до пяти вечера срок. Потом был ужин и поход в фехтовальный зал, где мы наблюдали за учебными дуэлями старшеклассников.

С одной стороны я вроде как присутствовал там — о чем-то перешучивался с Филиппом и Мироном, расспрашивал Романа про хитросплетения дворянских интриг, подбадривал робеющего Славика.

С другой, все это время мысли крутились вокруг Пути и предстоящей дуэли с Громовым.

Эдакое затишье перед бурей.

Вроде и спокойно всё, но организм на измене. И чем ближе к сроку, тем сильнее захлестывает волнение.

Казалось бы чего тут бояться — ну не убьет же меня этот Громов? Но страх нарастал с каждой минутой, и я физически чувствовал, что ещё немного и я не выдержу.

— Отбой! — слова классного прозвучали как приговор. — Всем разойтись по своим спальням!

— Через полчаса в гостиной, — шепнул мне Дубровский, — правое окно.

Забавно, но стоило мне понять, что пути назад нет, как я тут же успокоился и перестал волноваться.

Туман, в котором я провел эти полдня, будто бы рассеялся и я четко понял, что делать дальше.

Первым делом, на пути к спальням, попросил у Романа его блокнот и сунул во внутренний карман с правой стороны. Не Бог весть какая защита, но стало спокойней.

Затем выждал полчаса, дождался пока Агапыч утопает в другой конец коридора, выскользнул из своей кельи и незаметно пробрался в общую гостиную.

Подсказанное Дубровским окно было приоткрыто. Я соскользнул с подоконника в клумбы и прикрыл за собой створку.

Сбоку от меня зашевелись тени, и послышалось чье-то дыхание.

— Ну наконец-то! — прошептал Дубровский. — Осталось дождаться Милослава.

— Славик не придет, — шёпотом прогудел Мирон. — Струсит!

— Согласен, — подключился к беседе Филипп. — Он забитый какой-то. И задохлик.

— Мы тут всё, кроме Мирона задохлики, — прошептал я. — Завтра в пять утра на пробежку и в фехтовальный зал! Иначе нас пятерка Толстого сожрёт.

— Поддерживаю, — кисло согласился Дубровский. — Я не любитель бегать и драться в рукопашную, но отец распорядился ясно. Или через год у меня будет три тройки в рангах, или сошлет на Север.

— А мне нормально! — не согласился Филипп. — Рапиры, шпаги и сабли — прошлый век! Многозарядный пистоль — лучший друг творческих людей!

— Филипп, — я покачал головой, что в темноте было бесполезно, — ты же слышал, у нас будут командные зачеты. Ты что, не хочешь получить артефакт?

— Артефакт артефакту рознь, — замялся толстячок.

— Не скажи, — возразил я. — Любой артефакт стоит кучу денег. Ты хочешь упустить потенциальную выгоду?

— Чтобы Крудау, да упустил выгоду? — в голос возмутился счетовод.

— Тихо ты! — хором зашипели Мирон с Романом.

— В общем, я в деле, — прошептал Филипп. — Лень правда…

— Ничего, — я недобро усмехнулся, — Мирон тебя промотивирует, да Мирон?

— Точно, — здоровяк хрустнул костяшками кулаков. — Про-мо-ти-вирую!

— Всё, господа, пора, — произнес Дубровский, — увы, но Милослав не придет.

— А я в него верю! — не согласился я, не испытывая, впрочем, внутренней уверенности. — Он придет, вот увидите!

— Ждем две минуты и идем, — помедлив, отозвался Роман. — Нам опаздывать нельзя.

— Две минуты, — согласился я и покосился на окно.

На самом деле, я был согласен с Дубровским.

Невозможно за день сделать из труса храбреца. А Славик был явным представителем семейства заячьих. То бишь, трус тот ещё.

Единственное, на что я рассчитывал, был принцип Взаимного обмена. Что моё доброе к нему расположение и отношение перевесит страх и он всё-таки придет.

Не помню в какой книге я вычитал про этот принцип, но действовал он практически безотказно.

Хочешь что-нибудь от человека? Сначала сделай ему что-то хорошее. Угости обедом или хотя бы выслушай его.

Да, в чем-то подленько, но иного пути привязать к себе Славика и выбить из него этот застарелый страх я не видел.

— Время, — сухо произнес Роман и зашелестел кустарником. — Пора идти.

— Пойдём, — вздохнул я. — Но я вам точно говорю, он придет!

Утешать себя последнее дело, ну да ради дела можно. Пускай парни думают, что я верю в них, как в самого себя!

— С-стойте! — рама скрипнула и из окна высунулась голова с толстенными очками. — Я с-с вами!