Я же упал на землю руками вперед и тут же крутанулся вправо, гася инерцию тела.

В бою против мало-мальского подготовленного рукопашника как, например, борец Безухов, я бы ни в жизнь не стал так рисковать, но против огневика Пылаева финт удался.

Не зря я записывал информацию про каждого из одноклассников в блокнот, а потом, пользуясь аурой классного, ещё и выучил её наизусть.

Какими бы крутыми магами и фехтовальщиками не были дворяне, в рукопашном бою я уделаю любого из них. Даже в этом хилом теле.

Главное, не словить магическую плюху.

Шварк!

Я уже почти было поднялся с земли, набирая разгон в сторону Громова, как вылетевшая из его рук молния врезалась мне под дых.

К счастью, на её пути оказался мундир и блокнот Дубровского, убранный во внутренний карман. Магический удар вышел послабее, но мне хватило и этого.

Мышцы разом свело судорогой, в глазах вспыхнули искры, а в грудь будто лошадь лягнула.

Помню, в детстве я умудрился засунуть чайную ложку в розетку, так вот ощущения были примерно похожими…

Уж не знаю насколько далеко меня отбросило этой молнией, но, видимо к самому краю круга. По крайней мере, сбоку от меня виднелись сапоги гимназистов.

Я с трудом приподнялся на локте и обвел круг мутным взглядом, пытаясь сообразить где мои противники и что делать дальше.

Хотел было подняться на ноги, но внезапно в затылке вспыхнула ярчайшая вспышка боли, и сквозь вату в ушах донеся чей-то неприятный голос.

— Ползи в центр, чухонец!

Это явно был не Пылаев и не Громов, а значит меня в спину ударил кто-то из гимназистов, наблюдающих за поединком.

Внутри тут же вспыхнула обида вперемешку с яростью.

Каким же нужно быть подлецом, чтобы так поступить? Я и так дерусь один против двух одаренных!

А может быть дело как раз в этом? Я для них не просто «не свой», а человек второго, а то и третьего сорта?

Зарычав от ярости, я со злостью ударил кулаком по земле — безумно болело тело, ныли сведенные судорогой мышцы, дыхалка уже сдохла и приходилось жадно ловить воздух ртом.

Ох, как бы мне не помешало сейчас второе дыхание! Или небольшой передых! Или чертова Сила рода, которая непонятно как работает!

Но стоило мне подумать о роде, как висящий на груди амулет потеплел, а перед глазами появились полупрозрачное уведомление:

Внимание! Активирована способность «Сила рода»

Время замедлило свой бег, и передо мной появились две призрачные фигуры.

— Папа? — неверяще прошептал я. — Дядя?

Слева стоял отец. Справа — дядя.

— Вставай, Миш, — отец переглянулся с дядей, и они синхронно протянули мне руки. — Не позорь наш род.

Схватившись за протянутые ладони, я почувствовал короткий рывок, и сам не заметил, как оказался на ногах.

— Не подведи, сын.

Папа хлопнул меня по левому плечу, и стоило ему коснуться меня, как я почувствовал не просто приток свежей силы, но… его опыт бесчисленных схваток на татами и… сотни бесед с его воспитанниками.

— Мы гордимся тобой, племяш!

Дядя хлопнул по правому плечу, и, вслед за импульсом силы, мой мозг взорвался от обилия хлынувшей в него информации.

Боксерские стойки, изматывающие марафоны и, неожиданно, строительство своего дома, и бизнес-сделки.

— Мы рядом, Миш, — шепнул отец, тая на глазах.

— Мы с тобой, — подтвердил дядя, исчезая следом.

Грудь тут же стиснуло оковами тоски, но в следующий момент за спиной будто бы расправились невидимые крылья.

Я почувствовал присутствие своих родных и аж зарычал от наполнившей тело силы.

Сморгнув появившуюся перед взором надпись, я дернулся в сторону, уходя от повторного пинка, вскочил на ноги и, развернувшись, схватил за грудки пнувшего меня Меньшова.

— Ты чего? — выдохнул опешивший родович, даже не делая попытки освободиться.

Я же молча развернулся, прикрываясь им от второй молнии.

Вспышка, треск, запах озона.

Отпустив Меньшова, который поймал спиной молнию Громова, я рванул вперёд.

С легкостью снёс шагнувшего мне наперерез Пылаева, даже не обратив внимания на его полыхающие руки. И бросился вперёд, на запаниковавшего Дмитро.

Блондин почти успел сформировать третью молнию, но я оказался чуть быстрее.

Удар вышел красивый.

Быстрый, мощный, с подшагом и подкруткой бёдрами.

Будто бил не я, а как минимум Мастер спорта по боксу. Хотя… так оно, наверное, и было.

Хрусь!

Звук ломаемых хрящей услышали все до исключения гимназисты, а следом из носа Громова брызнула кровь.

Я дико хотел пнуть свалившегося на землю блондина, но чудом сдержался. Пусть эти чертовы дворянчики бравируют своим благородством, а сами выходят два на одного.

Моё детство прошло в обычной российской школе, и я никогда не уподоблюсь шакалам, сворой запинывающих своего одноклассника.

Так, Громов готов, что там с Пылаевым?

Я повернулся на каблуках и чудом успел прикрыться от самого настоящего фаерболла!

Левую кисть обожгло пламенем, но сам рукав мундира, к счастью, не загорелся. И я, зарычав от боли, бросился к рыжему и с силой пробил джеб.

— Это тебе за чухонца, рыжий, — прошипел я, наблюдая как из разбитого носа Пылаева хлещет кровь. — Ну! — я повысил голос, — у кого ещё ко мне остались вопросы и претензии?

Гимназисты настороженно замерли, переводя взгляд с меня на валяющиеся на земле тела одноклассников.

Я же почувствовал, как сила выходит из меня, словно вода из решета.

— Ну!

И в тот момент, когда я уже почти расслабился и был готов вернуться к своей пятерке, в круг вступил… Пожарский.

— Василий, — я скрипнул зубами от досады. — Не хочу тебя… с тобой драться. Ты человек чести, я видел, как ты вылечил Фроста после дуэли, хоть он и не просил. Не подумай, что подмазываюсь, но тебя я уважаю и не хочу…

— Это неважно, — прервал меня Пожарский. — Я не могу бросить свою пятёрку в беде. Это без-честно.

За ним следом шагнули насупленный Уваров и хмурый Ги’Дэрека. Ну всё, полный разрыв отношений с дворянством…

— Стойте! — в круг вступил Роман. — Пожарский, тебе нельзя драться, ты целитель в этой дуэли…

— Но это… — мрачно начал было Ги’Дэрека, но тут же осекся. — Хм, Дмитро это, конечно, не понравится, но решение, надо признать, элегантное.

Я благоразумно промолчал, отдав инициативу опытному Дубровскому. Да и потом, все мои силы уходили в данный момент на то, чтобы устоять на ногах.