Глава провинциальной администратуры, епископ де Ланда — настоящий «ястреб» среди миссионеров — проводил свои грозные акции, невзирая на критику другой партии при испанском дворе, так называемых «голубей». Об их происках ему доносили его собственные шпионы. Запутавшись в придворных интригах, он начал всерьез задумываться о возможности найти оправдание своим действиям. Он попытался найти друзей, которые помогли бы ему проникнуть в тайны и загадки древнего мира майя. И вскоре он действительно нашел таких информаторов, принадлежавших к членам знатных индейских родов, в частности — в таких центрах, как Коком, Ксиу и Ица. Для того чтобы собрать документальные доказательства огромной «опасности» майя, замечает он в своих мемуарах, написанных по-латыни, он попросил своих новых друзей как можно подробнее рассказать ему об их древних богах и мифах, изложить суть их поистине фантастической системы счета и познакомить с их алфавитом, а также календарем. В 1566 г. он написал своего рода апологию в защиту собственных действий — «Отчет о делах, касающихся Юкатана». Это сочинение было и остается одним из важнейших источников для исследователей культуры майя. Между тем обнаружено оно было чисто случайно.

Спустя почти триста лет после написания этого своеобразного документа, а именно в 1863 г., аббат Шарль-Этьен Брассор (1814–1874), человек, обладавший духовным саном, но не принадлежавший к какому-то конкретному монастырю, работая в Королевской библиотеке в Мадриде, случайно нашел рукопись де Ланда. Рукопись, напоминающая небольшую брошюрку, скромно пребывала в тени, затерявшись между огромными фолиантами в кожаных переплетах с золотым тиснением. Брассор, на протяжении ряда лет служивший миссионером в Гватемале и священником в посольстве Франции в Мехико-сити, был буквально поражен. На небольших, исписанных старинными черными чернилами страницах рукописи, рядом с убористыми латинскими буквами перед ним предстали образцы иероглифов майя и схематические прориси художественных памятников майя. Брассор отыскал своего рода нить Ариадны, которая должна была вывести его из лабиринта древностей майя.

Епископ де Ланда в своем «Отчете» писал:

Земляк епископа, некий Хосе де Акоста, вспоминал:

Трем таким книгам, так называемым кодексам, удалось пережить беспощадные гонения, которым епископ де Ланда подверг прошлое майя.

Так называемый Мадридский кодекс, обнаруженный аббатом Брассором в библиотеке одного профессора дипломатической школы столицы Испании.

Парижский кодекс, найденный в 1860 г. в корзине для бумаг в Парижской национальной библиотеке. Сегодня этот кодекс считается едва ли не самым ценным ее сокровищем.

Дрезденский кодекс, названный так благодаря тому, что он хранится в библиотеке земли Саксония, привезенный Иоганном Христианом Гётце, библиотекарем Королевской библиотеки в Дрездене, в 1793 г. из своего путешествия по Италии. Гётце в связи с этой находкой писал:

Как дешево ценят подобные сокровища люди, которые в них не разбираются! А сегодня на торгах на аукционе Сотби знаменитый Дрезденский кодекс был оценен в сумму, выражающуюся семизначным числом в долларах.

Эти три кодекса, если соединить их друг с другом, в совокупности образуют собой нечто вроде гармоники Лепорелло. Парижский кодекс — фрагмент, в котором многие страницы отсутствуют или попросту не читаются; длина которого в развернутом виде составляет 1,45 м. Длина Мадридского кодекса, состоящего из двух частей, в которых 42 и 70 страниц, составляет 6,82 м. И, наконец, Дрезденский кодекс — наиболее загадочный и интересный из дошедших до нас текстов майя, в развернутом виде имеет длину 3,56 м.

Страницы кодексов состоят из тонких слоев коры дикорастущей смоковницы; на них писали тонкими перьями, остро заточенными палочками или стержнями. Исследования с помощью микроскопа позволили определить особенности технологии производства «папирусов» майя. Мягкие и ломкие внутренние слои коры пропитывались соком гумми (резинового дерева), что придавало им гибкость и эластичность. Затем на них накладывали древесные волокна, придававшие им дополнительную прочность, и, наконец, их покрывали ело-ем «олифы» из известкового молока. Высохший слой извести выполнял роль защитного покрытия, на котором краски, нанесенные древними художниками, сверкают как новые. Процесс изготовления подобных «книг» включал в себя последующее склеивание отдельных листов при помощи тонких прокладок, сделанных из некоего материала, состав которого выяснить не удается. И лишь после этого книгу складывали, как гармонику.

Возраст создания этих кодексов остается неустановленным. Что касается Дрезденского кодекса, то ученые предполагают, что первоначально он мог быть создан в Паленке, поскольку некоторые иероглифы, встречающиеся на его страницах, совершенно идентичны знакам, начертанным на стенах храма в Паленке. Возраст этого города, который сам по себе является поистине бесценным сокровищем цивилизации майя, по оценкам ученых, составляет более 2000 лет. При всех самых смелых предположениях можно утверждать, что в лице Дрезденского кодекса мы имеем экземпляр, дошедший до нас через посредство бесконечных копий с копий, — экземпляр, основное содержательное ядро которого было создано по меньшей мере 2000 лет тому назад.

Всего во всех трех кодексах насчитывается 6730 основных знаков и 7500 аффиксов (вспомогательных слогов). Казалось бы, есть все основания утверждать, что эти 6730 знаков предоставляют дешифровщикам обширное поле деятельности. Увы, это не более чем заблуждение! И хотя относительно Парижского кодекса принято считать, что главным его содержанием являются пророчества, однако до сих пор неизвестно, что это за пророчества и о чем они говорят. Мадридский кодекс, по-видимому, содержит гороскопы и рекомендации для жрецов по их истолкованию, если, разумеется, в этом кодексе и впрямь речь идет о гороскопах. Не исключено, что жрецы майя считали пророчества о будущем серьезной и весьма важной наукой.

Зато Дрезденский кодекс содержит обширные астрономические таблицы, посвященные всевозможным небесным явлениям прошлого и будущего; в нем, помимо всего прочего, представлены расчеты орбит Луны и планет. В этом мнения ученых сходятся. Почему? Да потому что епископ Диего де Ланда в своем знаменитом «Отчете» оставил нам совсем крошечный ключ к тайне математических и астрономических знаний древних майя.