– Все равно косули лают отвратительно, словно два старика ругаются, – сказал я, пытаясь увести разговор подальше от Хароса.

После пира Мертвоножка подошла ко мне. Я уже ощущал запах от ее отнятых у повешенного ног. При такой скорости гниения ведьма проходит на них еще день-другой, но никак не больше, чем бы она их ни натирала. Использовать ноги мертвецов было не очень практично, зато это внушало благоговейный страх, чего ведьма и добивалась. Те крестьяне, которых кормила Мертвоножка, видели в ней чуть ли не полубога, и не готов поручиться, что они ошибались.

Ведьма заглянула мне в глаза и вручила острый кривой нож с костяной рукоятью и гравировкой из золотых рун на медном лезвии. Руны обещали послать попавшую на них кровь прямо к богам. Заметив, что я рассматриваю их, Мертвоножка спросила:

– Ты веришь в это?

Руны были на старогальтском, и мне не полагалось их знать. Я прикусил язык и не ответил.

– Думаешь, я не знаю, кто ты такой? – сказала ведьма. – У тебя же дар к чтению. Вот и скажи мне, веришь ли ты в жертву богам?

– Верю.

Норригаль встала рядом с нами.

– Тогда пожертвуй что-нибудь Солграннону, – предложила Мертвоножка.

Волк Солграннон – Окровавленная Морда был гальтским богом войны и мужества. Я огляделся и заметил среди деревьев статуи богов, даже лиса Фотаннона. Как только я увидел алтарный камень с деревянной фигуркой волка возле него, ведьма взяла меня за плечи не по возрасту сильными руками и подтолкнула к нему:

– Тебе нужно научиться кое-чему такому, что я не смогу объяснить на словах.

Ведьма подняла вверх большой палец, и молодая крольчиха сама прыгнула из травы в ее руку. Мертвоножка взяла ее за задние лапы, подняла над камнем и оглянулась на меня.

– Научиться? – повторил я. – Мне уже приходилось убивать кроликов.

– Придержи язык. Думай о волке и отдай эту крольчиху Солграннону, чтобы уберечься от будущих неприятностей. Я знаю, что ты готов служить Повелителю лис за хрен с маслом, но думаю, что он и так доволен тобой. Для битвы и добычи тебе нужен волк с окровавленной мордой.

Я не настолько чувствителен и раним, чтобы не убить животное ради еды или магии, но все же задержал руку и посмотрел на крольчиху. Она казалась разумней, чем должна была быть. И тут она ударила передней лапой по руке с ножом. Я открыл рот от удивления, но крольчиха стукнула еще раз. Она сама хотела, чтобы ее зарезали.

– Кинч На Шаннак, – сказала ведьма, – обрати свои мысли к Солграннону и перережь горло сладостной жертве, пока нас не постигла беда.

Я так и сделал.

Ведьма ухватилась за лапы крольчихи, я взял ее за уши, растянул и перерезал ей горло. Жертву положили на алтарь, она билась в агонии, истекая кровью, а дальше случилось вот что: зверек задергался все сильнее и сильнее, потом вдруг обернулся волком, большим серым волком, который лежал возле очага.

Он по-собачьи встряхнул шерстью и лизнул меня в лоб длинным, теплым языком, да так, что, клянусь, едва не сбил с ног.

– Да пребудет с тобой благословение Солграннона, – объявила Мертвоножка. – Ибо я склонна думать, что оно тебе понадобится.

С этими словами она вымазала кровью сначала мой лоб, затем свой, а заодно и Норригаль.

После жертвоприношения Гальва вернулась к нам. Мы вчетвером шли и разговаривали, и я был рад такой компании. Оказалось, что Норригаль отправится вместе с нами на запад. Не знаю, что Гальве предстояло сделать в землях великанов, но обе ведьмы ее полностью поддерживали. Когда старшая повернулась ко мне, ноги повешенного подвели ее, и она пошатнулась.

– Я заглянула тебе в голову, – сказала Мертвоножка, – и теперь мне совершенно ясно, что Гильдия не вполне доверяет тебе в том деле, которое ты должен провернуть в Аустриме.

– Это правда.

Через тропинку перед нами проскакал кролик. У меня не возникло ни капли сомнения, что он и был той самой жертвой, которую я принес. Так я понял кое-что важное об этом заклинании.

– Еще я узнала, что ты по-своему предан моей спантийской подруге. Сделай все возможное, чтобы она оставалась в безопасности, пока будет отвечать тебе тем же.

Я кивнул, немного обеспокоенный. Что еще она увидела? Может быть, что-то намекнуло ей, как сильно я увлечен Норригаль?

– Больше чем просто намекнуло, – подмигнув, ответила она, хотя я не задавал вопроса. – Но это уже ее дело.

– Эй! – возмутился я. – Гостеприимные хозяева не копаются в чужих мыслях.

– Так было нужно.

– Ну хорошо, ты выяснила все, что хотела, а теперь убирайся оттуда.

– Попробуй выгнать меня.

– Справедливо замечено.

– Просто запомни, Кинч На Шаннак: хотя у меня и нет ног, чтобы пойти с тобой, мои руки все равно до тебя дотянутся. Твоя Гильдия хуже, чем ты думаешь. Это та вода, что вращает колесо мельницы. Вот почему мы, открывающие глубинные потоки магии, живем в глуши. Мы не склоняемся перед ними, и не склонимся никогда. Гильдия магов – просто засранцы с напудренными лицами, много дыма, но мало огня. Все они доносят на тех, кто смешивает кости и суставы, кто заставляет двигаться каменных людей. Их Гильдия – как и твои воры и убийцы – сборище вымогателей, думающих лишь о том, чтобы загнать молодых парней и девушек в должники. О да, у них есть парочка сильных магов, но это мимолетная сила. Любой из них не годится даже на то, чтобы стать моей суповой ложкой.

Я открыл рот и снова закрыл. Давно подозревал, что Гильдией магов управляет Гильдия Берущих. Но если наши старшие мастера держат магов на поводке, то и остальных тоже? Может быть, подростки-скороходы в желтых одеждах и женщины-красильщицы с черными руками тоже подчиняются моей любимой и ненавистной Гильдии? Если так, то размеры их могущества просто ошеломляют.

– А что насчет тебя?.. – Истинная ведьма уставилась на меня обжигающе холодным взглядом. – Думаю, они еще примериваются к тебе. Еще не держат так крепко, как им кажется. Они не все раскрыли в тебе, далеко не все, и я надеюсь, что ты оставишь Гильдию и станешь для них занозой в заднице. Но не соверши ошибки; если придет время, когда дела Гильдии заставят тебя пойти против этих двух женщин, я расправлюсь с тобой так, как будто мы никогда не были знакомы.

– Если наши дороги разойдутся, я пойду по своей с миром и дружбой.

– Я верю, что ты так и сделаешь… если сможешь. Итак, «чтоб голову сберечь в пути, мое