– Охранять! – молниеносно выпалил оборотень.

Мона подавила смех.

– Мне нравится охранять вещи, защищать людей, и кости – это круто, – перечислил Бен.

– Ах да. Примерно так я и думала. – Она просто не могла не улыбнуться над способностью Бена испытывать восторг. Нездоровая для взрослого человека детская наивность пробуждала в ней своего рода материнский инстинкт. Вообще-то она предпочитала, скорее кошек, но для Бена делала исключение. Жаль, он тоже был очень милым, привлекательным, добрым, открытым и к тому же симпатичным. Ну почему она не могла влюбиться в кого-то вроде него?

– Может быть, охранять и классно… но я больше хочу заниматься музыкой. – Смущенную улыбку на губах оборотня неожиданно разделил и вампир. А вот и она, любимая тема этих троих: метал.

* * *

Парни презентовали ей свой дуэт и наполовину готовые песни, а Бен продемонстрировал свой талант к гроулингу. Оборотням подходили такие рычащие звуки. А о том, что эксцентричный вампир отлично умел кричать в микрофон, она и так догадывалась. Пока они болтали о любимых группах, обсуждали тату Моны, а Борис растягивал свои концертные браслеты, незаметно пролетел час.

Так что теперь вся компания в нерешительности застыла перед экспозицией. Ничто не сдвинулось с места. Даже мышь не пискнула.

– Судя по всему, господин Мумия останется в своем саркофаге, – вне себя от счастья заключила Мона и уже собиралась с облегчением потянуться, как вдруг на нее упал яркий луч фонарика.

– Бен! Обязательно так на меня светить?

Однако тот скептично смотрел куда-то за спину Моны и продолжал освещать коридор.

– По-моему, я что-то слышал. – Он тихо зарычал.

Борис явно напряг слух, что с учетом его вампирских способностей было совершенно излишне.

– Похоже, это Бербель, – отмахнулся он, но затем критично свел брови над переносицей. – А что она тут делает? И… похоже, Бербель очень спешит.

Теперь и Мона услышала торопливые шаги по гладкому полу и грозное бренчание, как магазинная тележка по брусчатке. Не прошло и пары секунд, как Бербель вылетела из-за угла и, покачнувшись, направилась к ним троим. Свое розовое платьице она бесцеремонно закатала и надела его как бандаж. Перед Моной, Беном и Борисом скелетиха элегантно затормозила и теперь пыталась отдышаться. По крайней мере так это выглядело, поскольку она наклонилась вперед, уперлась руками в колени, а ее грудная клетка и ребра лихорадочно поднимались и опускались.

– А… – начала ведьма, однако Бербель подняла указательный палец и помотала головой. Туловище у нее до сих пор подрагивало, она нервно провела кистью по черепу.

– Ты ведь в курсе, что тебе не нужно дышать… – прокомментировал происходящее Борис, и кости дернулись. Она хихикнула (дребезжание), изобразила рукой застенчивый жест и пожала плечами.

– Бербель, да что стряслось?

Скелетиха взволнованно вздрогнула. Ударила кулаком по раскрытой ладони. Бодрый хруст костей стопы эхом разнесся по коридору, нога напряженно качнулась: она определенно нервничала. Бербель подняла пять пальцев, получив в ответ дружный вздох.

Началась игра в шарады.

Глава 9. Ночь в музее

– Дом? Ящик? Коробка? Крыша? А? – гадала Мона.

Бербель прилагала все усилия, чтобы изобразить в воздухе домик, а потом многозначительно замахала руками.

– Думаю, это должно означать «большой», – пробормотал Борис.

– Большой дом? – спросила Мона.

Скелет показал на пол, на окна, после чего опять начал чертить дом.

– А, это здание, – в итоге дошло до ведьмы. – Она имеет в виду музей. О’кей. Хорошо, дальше… нет, стой!

– Что такое? – приподнял брови Борис.

– Она же может все нам написать, разве нет? – с надеждой спросила Мона, которая, откровенно говоря, сама удивилась, как эта идея не пришла ей в голову гораздо раньше.

– Мы еще не научили ее писать, и рисовать у нее тоже плохо получается… ну, без мышц на пальцах, – пробубнил Бен.

А Борис, вздохнув, добавил:

– Смартфон, увы, тоже отметается, ее тавматургическая энергия сжигает даже тостер. Но если у тебя есть спиритическая доска…

– Бога ради! – перебила его Мона. – Знаешь, как опасны эти штуки?

Раздался грохот. Бербель резко швырнула на пол собственное предплечье и сердито уставилась на них троих пустыми глазницами.

– Эмм… ладно, на чем мы остановились? Этот музей, правильно?

Бербель снова подняла руку, та скрипнула, когда защелкнулся сустав, и шарада продолжилась. Она поднесла руки к черепу, изобразила злобно изогнутые брови, раскрыла рот и сильно зашаталась.

– Э, призрак? Жуть? Привидения? Фильм ужасов? Жутко?

– Мона, надо называть то, что имеет смысл, – наставлял ее Борис надменным тоном. – Относись к этому ре-а-лис-тич-но!

– А что здесь реалистично? Она скелет, ты вампир, он собака, а я ведьма. Тут все возможно!

Так как Мона сильно повысила голос, вампир сделал шаг назад и вскинул руки.

– Ладно-ладно, тогда давай я попробую. Я знаком с ней много лет. Я… что? Что это значит? Бербель, старайся лучше! – Он закатил глаза, и Бербель тут же раздраженно бряцнула костями. – Головная боль? Нет? Ну, тогда, может быть… Брови? Она же показывает пальцами… нет. Мм…

– Ох, посмотрите на него, ты понятия не имеешь, что это? – Мона показала ему язык.

– Не так уж часто это происходит.

– Страшно! – рявкнул Бен, и Бербель сразу закивала. Оборотень робко улыбнулся: – На самом деле это относилось не к шарадам… Мне просто страшно от ваших криков.

– Хорошо, Бен, спасибо за помощь, – Мона улыбнулась ему, и он покраснел. – Итак, что мы имеем? Музей, страшно? – повторила она, но Бербель, очевидно, уже переключилась на следующее слово. Она странно замахала руками, при этом явно сжимая что-то в ладонях. – Ковш? Копать экскаватором?

– Я тебя умоляю… – встрял Борис.

– Что такое?

– Как сюда попал бы экскаватор?

– А я откуда знаю? Это же загадка. – Мона опять начинала злиться, и теперь уже она скрестила руки на груди. Борис изящным жестом отбросил со лба светлые волосы и хрустнул пальцами.

– Смотри внимательно… что ж… да, дальше, Бербель, дальше. Мхм… Топор! Нет. Ладно. Палка, посох, ружье, ружье? Ружье! Ружье?

– Музей, страшный, ружье? – растерянно повторила Мона.

Борис покачал головой:

– У кого-то здесь, в музее, ружье, и он опасен…

– Что? Что?! Как это произошло? – Ведьма тут же закрыла себе рот рукой. Наверно, так кричать – плохая идея, если речь действительно о грабителе или о чем-то подобном. К сожалению, они и так уже наделали достаточно шума, причем на весь музей.

Бербель нарисовала в воздухе огромный круг, пересекла предполагаемую фигуру, снова изобразила ружье, указала себе за спину – похоже, там был не один человек. Потом ткнула на себя саму и скорчилась на полу.

– Они прошли сквозь большой круг? Ты имеешь в виду дверь? А ты