Да, жизнь его разрушена.

И с этого момента ему предстояло решить, как действовать, чтобы остаться на плаву.

Люси не вышла к нему, когда он спустился в холл.

По пробивающемуся сквозь неплотно прикрытые двери свету он понял, что она все еще находится в гостиной.

Ну и пусть.

Во всяком случае он не собирался портить отношения. И если уж это произошло, то деваться некуда. Надо лишь продумать, как жить дальше.

Вздохнув, он направился к двери. Он был уверен, что больше никогда не вернется сюда. Поэтому, когда сел в машину, сердце сдавила тоска. Да, он разорвал отношения, которые тяготили его. Но Даррелл не подозревал, что это будет так трудно, что он, привыкший к комфорту и сытой жизни, теперь окунается в нечто неизведанное.

Каждое утро его не будет больше ждать свежезаваренный горячий кофе и только что принесенная почтальоном газета. И с работой теперь тоже не все ясно. Пока, конечно, он является владельцем клуба. Но скоро ситуация явно изменится, и не в его пользу. Он это знал.

И от этого стало грустно.

Полжизни было потрачено на то, чтобы открыть клуб и несколько ресторанов. И теперь он, вероятно, все это потеряет. Даже накопленные деньги, с которыми смело можно было начать новую жизнь.

Все было плохо.

И, выехав на дорогу, он вдруг окончательно осознал, что его жизнь кончена.

В сложившейся ситуации даже ребенок, которого должна родить Даниель, уже не радовал его, а представлялся еще одной проблемой, которую необходимо решить в ближайшее время.

Даниель вздохнула и покосилась на окно.

Солнце радостно светило, и она уныло осознала, что до конца трудового дня еще довольно далеко.

В последнее время она уже не испытывала рвения к работе и теперь каждый день с нетерпением ожидала, когда можно будет уйти домой.

Адель, старавшаяся всегда быть рядом, терялась в догадках, почему подруга вдруг так изменилась.

Даниель не хотела признаваться. Но в последнее время она не ощущала того счастья, которое согревало ее раньше.

Вокруг происходили какие-то странные вещи, и она никак не могла разобраться со всем этим.

Даррелл не появлялся у нее уже десять дней. С того памятного вечера, когда она сообщила ему о ребенке и они отпраздновали это событие, она больше не видела его.

Он звонил каждый день. Но голос его звучал как-то сухо и по-деловому, и Даниель не чувствовала с его стороны никакой теплоты.

Она не понимала, с чем это связано. Спрашивала, когда он приедет.

Он говорил, что у него сейчас много работы.

Она жалела его.

Но потом сомнения начали одолевать ее. А действительно ли все так безоблачно? И ничего не изменилось, как заверял ее возлюбленный?

Вчера она не выдержала и сама позвонила Дарреллу, требуя объяснений.

Он сказал, что вечером заедет.

Даниель взглянула на настенные часы. До конца рабочего дня еще далеко. Она не представляла, как дождется вечера.

Какая-то апатия навалилась вдруг на нее. Она не знала, что делать, что говорить во время сегодняшней встречи с Дарреллом. Почему-то она вдруг ощутила растерянность, будто они и не были знакомы несколько месяцев.

Вздохнув, она вернулась к прерванной работе, искренне надеясь, что та поможет ей хоть немного отвлечься от гнетущих мыслей.

Даррелл стоял перед зеркалом, застегивая рубашку.

Сегодня он собирался откровенно поговорить с Даниель. Да, она забеременела. И поначалу он был рад этому. Но теперь, в свете новых обстоятельств, стало ясно, что ребенка ему не потянуть.

Он прекрасно понимал, насколько тяжелым будет разговор. Осознавал и то, что, вполне вероятно, после сегодняшнего вечера его отношениям с Даниель наступит конец. Однако другого выхода не видел, так как и сейчас эти отношения были ни на что не похожи.

Даррелл не ожидал, что уход из дому заставит его о многом задуматься. Причем размышлял он о таких вещах, на которые раньше не обращал внимания и которых теперь ему ужасно не хватало.

Он не мог вернуться и понимал это. Однако сейчас он осознал достаточно ясно: если бы представился шанс, он бы несомненно им воспользовался.

Хотя все не так просто.

И Люси, незвонившая ему все эти десять дней, прекрасно доказывала своим поведением, что может обходиться без него, пока еще ее мужа.

Странно было прийти к тому заключению, что прошлая жизнь ему нравилась и во всем его устраивала. Даже несмотря на жесткие рамки, в которых он вынужден был существовать.

Ему только казалось, что, обретя свободу, он вздохнет полной грудью. Совсем нет. И дышать вроде уже особенно не хотелось, да и незачем было.

Парадокс.

Усмехнувшись, он взял ключи от машины и вышел из номера.

Он был готов к встрече.

Надо было покончить со всем этим раз и навсегда.

Даниель потрясенно смотрела на него. Она не верила собственным ушам.

— Нет, это невозможно! — воскликнула она. — Как человек за какие-то десять дней так кардинально может поменять решение?!

Даррелл вздохнул. Он предполагал, что разговор не будет легким.

— Пойми, в моей жизни сейчас не самый лучший период, — попытался он объяснить ей ситуацию, приближенную к правде. — Скоро я останусь совсем без всего. И просто не смогу содержать ребенка!

Глаза Даниель сузились. Злость и обида, переполнявшие ее, заставили быть жесткой.

— Что, — невесело усмехнулась она, — жена прищемила тебе хвост?

Он удивленно посмотрел на нее.

— Откуда ты… знаешь? — вырвалось у него.

Она пожала плечами.

— Да что уж тут непонятного, — ответила с ноткой презрения в голосе. — Только этим и можно объяснить твое поведение.

Даррелл не сводил с нее внимательного взгляда.

— И давно ты в курсе? — спросил он.

— В курсе? — Она усмехнулась. — Нет, милый. Я не была в курсе. Потому что ты как-то запамятовал посвятить меня в подробности своей личной жизни. Видимо, считал, что ни к чему мне знать о том, куда я все равно не суну свой нос, да?

— А что ты хотела бы?! — Он вспылил, не ожидая от себя такого всплеска эмоций. — Я что, должен был тебе сразу сообщить о своем семейном положении?!

— Да! — Глаза Даниель блеснули. — И тогда бы не было всей этой лжи между нами. И было бы намного проще. И я не задавала бы тебе глупых вопросов. И просто пошла бы и сделала аборт!

Даррелл кашлянул.

— Ты еще успеешь сделать это, — тихо заметил он. — Я все оплачу.