похоже, приняла душ. На шёлковый домашний халатик спадали её роскошные, чуть влажные волосы.

Я подошёл к ней и обнял. Потом как-то очень просто и естественно мы поцеловались.

— Почему я? — шёпотом спросил я, помогая ей скинуть халатик. — Как приметила?

— Ты на турниках занимаешься, возле вашей располаги, — прошептала она мне на уху, а потом чуть прикусила мочку. — Это безумно эротично. Я как увидела тебя сразу решила: этот мой будет. А тут ты в магазине стоишь такой, с сосисками в пакетике…

И я стал её.

Мы лежали на её широкой кровати. Я смотрел, как бегут по потолку линии света от проезжающих внизу, по Волочаевской автомобили. Где-то грохотал поздний трамвай.

— О чём думаешь? — спросила она и положила руку мне на грудь.

— Ни о чём, — ответил я. — Наслаждаюсь моментом.

— Ужинать будем? — спросила она.

И я вдруг понял, что снова дико голодный. Поэтому улыбнулся и кивнул.

Готовила Мирослава, действительно, отлично. Подумать только: девочка-мажор, дочка очень непростых родителей. И вдруг сама готовит. Чудеса, да и только!

На ужин были драники. Так вот, что так вкусно пахло! Причём драники оказались не простыми, а с вкуснейшим домашним фаршем внутри — по-мински.

— Слов нет… — признался я.

— У меня отец драники любит, — пояснила Мирослава. — Наше с мамой фирменное блюдо.

— Похоже, у нас с твоим батей есть реальный шанс подружиться, — улыбнулся я. — Драники с детства обожаю!

— Саш, слушай, — Мирослава загадочно улыбнулась. — Ты сможешь во вторник с самоподготовки слинять?

Я задумался на секунду. Можно было воспользоваться Ступиканом, хотя и не хотелось… или же придумать что-то более креативное. Скажем, поход в библиотеку иностранной литературы. На прошлой неделе у английской группы прокатило — после занятий всех сразу распустили в город до вечерней поверки. Надо бы с Внуковым переговорить…

— Думаю, да, — кивнул я. — А что?

— Давай на концерт сходим?

— На какой?

— В Лужники, на Майкла Джексона, — ответила Мирослава. — У меня как раз два билета есть. Ещё сестра хотела пойти, но они с маман вчера в Турцию улетели и вернутся только в пятницу.

— Фига себе! — вырвалось у меня.

— Сестра говорит, что да ладно, он всё равно раз в пару лет туры устраивает. Ещё приедет. А я думаю, что она дура, — Мирослава улыбнулась. — Но спасибо ей, а то я хотела уже второй билет продать.

Я вспомнил, что из нашей группы Скопцов хвастался тем, что он был на концерте. Его отпустили с самоподготовки, как обычно, по звонку отца. Значит, надо будет тему с ИНИОНом двинуть раньше, всем выгодно окажется.

— Спасибо тебе, — сказал я. — За приглашение.

— Не за что, — ответила Мирослава. И чмокнула меня в щёку. — Саш… слушай, ты не обидишься, если эти выходные мы пропустим? Ко мне просто родаки приедут. Не хочу их так, сходу…

— Ничего, ещё будет время, — улыбнулся я.

Потом мы смотрели «От заката до рассвета» на пиратской кассете. И это было замечательно.

В казарму я вернулся уже под утро. Дневальным стоял Серёга Волынский из персидской группы, долговязый и простоватый увалень. Он поглядел, как я забираюсь в свою койку, обречённо вздохнул и отвернулся.

Я даже успел заснуть и увидеть сон. И даже выспался достаточно, чтобы на занятиях не клевать носом. Вот что значить семнадцать лет!

С увольнением на выходные всё прошло гладко: курс распустили. В пятницу вечером я переоделся в гражданку и впервые вышел с территории официально, через КПП.

Я старался внимательно следить за окружающим, чтобы в случае чего вовремя засечь наблюдение или хвост. Однако же всё было чисто.

От КПП университета на трамваях можно было добраться до двух ближайших станций метро: «Бауманской» и «Площадь Ильича». Поскольку мне нужно было в Крылатское, я решил ехать на Бауманку.

Возле метро было множество ларьков и уличных торговцев. Вкусно пахло едой. Немного поколебавшись, я решил взять себе шаурму. Раньше я брал её тут и за все годы учёбы ни разу не отравился. Кстати, шаурма по тем временам была роскошью. Стоила дороже пирожков или сосисок в тесте. Её готовили на выбор — в лаваше или в пите. Второй вариант был дешевле, поэтому я брал только его. Однако сейчас решил взять более привычный вид в лаваше.

Вот что не изменилось за тридцать лет — так это вкус московской шаурмы.

Подкрепившись, я нырнул в метро. В вагоне мой взгляд зацепился за схему. Выглядела она очень куце по сравнению с метро в двадцать шестом — но главное, я чуть не забыл, что синяя ветка в то время заканчивалась на «Киевской». Станция «Крылатское» была на голубой. Значит, в любом случае придётся пересаживаться…

До нужного дома на Осенней улице я дошёл пешком. Непривычно было ориентироваться в городе, когда нельзя в любой момент достать смартфон и свериться с навигатором. Приходилось обращать внимание на номера домов и спрашивать прохожих.

Возле подъезда стояла наша машина. Отец поменял покрышки вместе с дисками. Хороший знак: видимо, аванс получил на новом месте.

Я позвонил в домофон.

— Да, кто там? — ответил отец спустя пару секунд.

— Я, пап.

— А, Сашка? Открываю!

Дом был относительно новый, лифты и подъезд в образцовом порядке. Разве что консьерж отсутствовал, в то время это не так распространено было. Но всё равно на пару мгновений я снова ощутил себя почти в своём времени.

— Ух ты, а что не в форме? — удивился отец, когда я вошёл в квартиру.

Жильё мне понравилось. Да, одна комната, но свежий ремонт, хотя и не «евро», как тогда было модно: материалы и мебель простые и функциональные. В санузле — машинка-автомат, куда я тут же загрузил стираться «комок», который притащил с собой в пакете.

— Нас так пускают, — ответил я. — Чтобы залётов поменьше было.

— Ишь ты! — улыбнулся отец. — Ну проходи, ужинать будем.

— Я перекусил по дороге. Очень есть хотелось, извини, — ответил я. — Пап, слушай, помнишь я просил нотариуса посмотреть в округе? Удалось?

— Ну да — в соседнем доме контора, — улыбнулся отец. — Я вчера отдал документы на доверенность. Завтра с утра забрать можно будет.

— А, да? — удивился я. — А мой