пять штук сосисок, несколько бананов и уже собирался было возвращаться обратно, как вдруг с улицы зашли две девчонки, примерно моего возраста. Обе — хорошо одеты, и вообще довольно симпатичные.

Одна из них, сероглазая, с густыми рыжеватыми волосами, увидев меня вдруг замерла и дёрнула подругу за руку. Я хотел было выйти, но помедлил, придерживая дверь.

— Привет, — сказала девчонка, обращаясь ко мне. — Слушай, а ты же со «спецуры», да? Я тебя в понедельник на разводе видела.

Она улыбнулась мне и немного покраснела.

Глава 11

Её звали Мирослава. Красивое имя, мне очень понравилось. Позже я выяснил, что у её мамы были сербские корни.

Она училась на женском факультете, на параллельном курсе. Конечно, девушки туда попадали необычные: много дочек военачальников, даже внучки легендарных советских маршалов.

В магазине, когда мы познакомились, она попросила угостить её сосиской в тесте. И, конечно, я не стал отказывать. Вот так, жуя сосиски, мы прогуливались по Волочаевской улице.

Её подруга куда-то исчезла, я даже имени её спросить не успел.

А мы говорили о всяком. Довольно быстро выяснилось, что нам нравятся одни и те же книги, та же музыка и те же фильмы. И вообще с ней было как-то комфортно. Никакого напряжения.

Ещё от неё приятно пахло. Я никак не мог понять, какими духами она пользовалась. И только позже выяснил, что это были никакие не духи а её природный, естественный запах: чуть острый, с нотками ванили и тропических цветов.

— Мне нравится, что ты не куришь, — сказала она, когда мы шли мимо ларька, возле которого толпились дымящие мужики. — Это прям поветрие какое-то: парни курят со школы.

— Да, тоже не люблю табачный дым, — кивнул я.

— И девчонки стараются соответствовать… в клуб зайти невозможно — надышишься так, что потом весь день голова болит.

— А ты тут уже в клубах бывала?

— Ага, на прошлых выходных с Катькой ездили в «Птюч»…

— Понравилось?

— Нет… бум-бум-бум и кислотные картинки… — она вздохнула и тут же добавила, поглядев на багряное отражение закатного солнца в окнах ближайшего дома: — Закат сегодня, наверно, красивый!

— Ага… Жаль, что отсюда не видно — сплошная застройка, — ответил я.

— Сверху — видно, — ответила Мирослава.

— Так в главный корпус сейчас не попасть…

— Зато можно ко мне домой.

— В общагу? — не сразу понял я. — Вас, кстати, где поселили? В «Хилтоне»?

«Хилтон» — это, конечно, не гостиница известной сети. Так называлось одно из общежитий на территории, где жили слушатели офицеры и курсанты старших курсов.

— Зачем? Я живу в этом доме, — Мирослава улыбнулась и кивнула на высотку прямо напротив плаца, за участком забора, который курсанты называли «телевизор».

— Ого! — удивился я. — Снимаешь?

— Нет… хотя некоторые девчонки действительно снимают. Очень удобно. И не так дорого, как может показаться —всё-таки не центр.

Насчёт дорого или нет у меня было своё мнение, но я не стал его высказывать.

— Отец купил, — продолжала Мирослава. — Я вообще не очень хотела, но тут ещё мама вмешалась… а теперь, думаю, что она была права. Всё-таки пять лет жизни впереди… не шутка!

— Да уж… — кивнул я.

— Ну что? Заглянешь ко мне?

Честно говоря, от её глаз, запаха и атмосферы волшебного, по-летнему тёплого сентябрьского вечера я едва не потерял голову и не пошёл с ней сразу. Однако же какая-то часть моего сознания помнила про вечернюю поверку, на которой желательно бы присутствовать, чтобы потом не разгребать огромную кучу проблем…

— Загляну, — кивнул я. — После поверки. Ты как, дождёшься?

— Дождусь… — улыбнулась Мирослава.

— У нас ещё минут пятнадцать есть… давай тебя хоть до подъезда провожу.

— Давай, — кивнула она.

Мы перешли дорогу и направились к её высотке. В домах этого типа был всего один подъезд.

— Сто девятнадцать, — сказала Мирослава, когда мы поднялись на крыльцо. — Запомнишь?

— Ещё как запомню! — ответил я.

Я вернулся без приключений. Хорошо всё-таки, что в то время никто и не думал ставить камеры наблюдения по периметру…

Время до поверки тянулось мучительно долго. Я заглянул в ленинскую комнату. Ребята смотрели какое-то кино по телеку. Кто-то продолжал учиться, надев наушники плеера. Стёпа прописывал в толстенной тетради ключи, которые задали выучить на завтра по языковой практике… поговорить с ним насчёт мнемотехник или всё-таки не стоит? Эх, в любом случае, не прямо сейчас.

Я вернулся на «взлётку», как было принято называть центральный проход в казарме. Прошёлся вдоль кроватей.

Как же странно быстро я снова привык ко всему этому… будто мне снова на самом деле семнадцать, а тридцать лет моей жизни подёрнулись дымкой, будто сон.

Почему я раньше не пересёкся с Мирославой? Почему не обратил внимания? Она ведь всё это время была рядом… как странно тасуются случайности…

— Саня? — спросил вдруг возникший рядом Серёга. — Ты чего?

— Что?

— Да просто… вид какой-то потерянный. Ступикову опять попался что ли?

— Ступикову?.. — удивился я. — А, нет. Всё в порядке.

— Теперь вижу, — кивнул Серёга. — Ты что, в прб был?

— Угу, — кивнул я.

— Блин, сказал бы! Я сушек купить хотел…

— Ну, в следующий раз, — я пожал плечами.

— Ты всё-таки странный какой-то… будто сияешь изнутри. Ладно, как решишь расколоться — расскажешь. Не буду приставать.

Я улыбнулся и кивнул.

На поверку выходили на улицу, она проводилась перед располагой. Пока зачитывали фамилии, мне показалось, что я натуральным образом пьянею от вечернего воздуха последних в этом году тёплых денёчков…

Дождавшись, пока выключат свет и дневальный перейдёт с тумбочки на «страту», я выскользнул из под одеяла и направился к своей нычке с гражданкой. В полумраке казармы я не столько разглядел, сколько почувствовал недоумённый взгляд Серёги. Наши кровати стояли рядом.

В квартире Мирославы вкусно пахло. У меня, несмотря на недавний перекус, рот слюной наполнился.

— Ты сама готовишь? — спросил я, скидывая кроссовки.

— Ага, мама научила, — кивнула она.

— Так у нас полноценный ужин будет? — улыбнулся я в ответ.

— Ну я же не думаю, что тебе одной сосиски в тесте достаточно. Не-е-ет, мужика надо хорошо кормить!

Пока я был на поверке, она переоделась и,