litbaza книги онлайнНаучная фантастикаШаровая молния 2 - Александр Викторович Горохов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 72
Перейти на страницу:
class="p1">Нет, не прелесть, какая глупенькая, а ужас, какая дура!

— Танцы под аккордеон, говорите? Ну, если только ради танцев… Кстати, а какой у вас любимый танец?

— Вальс, конечно! Но я и танго умею танцевать.

— Надо же! Тоже обожаю танго. А кубинское болеро умеете танцевать?

Девушка, уже опустившаяся на стул, растерянно мотнула головой.

— Ничего страшного, я научу.

— А что это такое вообще?

— Болеро — это испанский народный танец, но также очень популярный и на Кубе. А совсем недавно одна мексиканская девочка написала просто потрясающую песню в этом стиле. Только послушайте:

Bésame, bésame mucho,

Сomo si fuera esta noche la última vez.

Bésame, bésame mucho

Que tengo miedo tenerte y perderte después.

Николай тихонько напел первый куплет, который только и знал.

— Знаете, как это переводится?

Целуй, целуй меня,

Так жарко, как если бы нам осталась только одна ночь.

Целуй, целуй меня,

Найдя тебя, я вновь боюсь потерять навсегда.

— Как красиво, — под ухмылки ребят за соседним столиком пискнула кадровичка.

Демьянов бросил на них недовольный взгляд и поднялся на ноги.

— Вы извините, Женечка, но давайте продолжим наш разговор не здесь. Вы не против, если я для этого подойду к вам в отдел кадров через… часик? — взглянув на часы, обнадёживающе улыбнулся чекист.

20

Сооружение, высотой почти восемь метров, напоминало главное мусульманское святилище: кубическая форма, чёрный цвет стен. Только вместо обломков метеорита, некогда упавшего в Аравии и являющегося предметом поклонения кочевников уже многие столетия, вполне земные материалы. Хотя и не совсем обычные. Необычные невидимой опасностью, исходящей от них. И эти материалы отнюдь не встроены в одну из стен куба, а спрятаны глубоко внутри.

— У Малевича был чёрный квадрат, а у нас теперь — чёрный куб, — усмехнулся нарком, сверкнув стёклами пенсне. — Коммунистическая Кааба.

— Мне тоже приходила в голову подобная ассоциация, — улыбнулся Курчатов. — Только мы, в отличие от религиозных фанатиков, не собираемся делать из нашего уранового котла объект поклонения. После его демонтажа использованные материалы будут задействованы повторно, но уже в более мощной установке.

— Какую мощность развила эта «кааба»?

— Пока ещё мизерную, всего около трёхсот ватт. Но мы строили её исключительно для доказательства на практике возможности осуществления управляемой ядерной реакции.

— А плутоний?

— Химики работают над выявлением его следов в топливе, облучённом нейтронами. Расчёты показывают, что этот элемент должен был образоваться во время эксперимента. Но вы же понимаете, товарищ Берия, что это опытная, лабораторная, а не промышленная установка. И лишь следующая, к расчётам которой уже приступили Ферми и Оппенгеймер, в некоторой степени станет прообразом промышленных.

— Как, кстати, иностранцы отнеслись к тому, что вы сумели сделать этот… котёл?

— Ферми поразился: в его представлении в Советском Союзе такого не могло случиться. И очень увлёкся работой, когда я выложил ему принципы действия котла. Предлагал, правда, сначала проверить возможность увеличения потока нейтронов на более мелких установках, но у нас же были данные по его «Чикагской поленнице», подсказанные товарищем Демьяновым. Так что мы, по сути, повторили эксперимент самого Ферми, проведённый им в другой истории двумя годами позже.

— То есть, Демьянов вам помог?

— Да, товарищ Берия. Не могу сказать, что сделал всё за нас: всё-таки математические расчёты нам пришлось производить самостоятельно. Но подсказал идею, а её проверка математикой показала, что Николай Николаевич ничего не перепутал. Да и его подсказка, где взять уран для работы, многократно сократила время подготовки к эксперименту.

Курчатов сделал паузу в несколько секунд, о чём-то задумавшись, а потом продолжил.

— Ферми — человек науки. И хотя он нам не вполне доверяет, но мы предоставили ему возможность творить то, о чём он раньше лишь мечтал. Поэтому очень увлёкся. С Оппенгеймером и того проще: он в значительной степени разделяет коммунистическую идеологию. И тоже очень увлекающийся человек. Порой, его приходится насильно отправлять отдохнуть и даже пообедать. Есть проблемы с Лео Сциллардом. Он не приемлет коммунистических идеалов и является убеждённым пацифистом. В то же время ненавидит нацистов, от которых пострадал. Ну, и несколько обижен на то, что его похитили из Соединённых Штатов.

— Отказывается работать?

— Нет, товарищ Берия. Я поделился с ним наработками своего харьковского знакомого Льва Финберга в области влияния радиации на биологические объекты, и Сцилларда они очень заинтересовали. Но время от времени, как выражается Демьянов, Лео начинает «капать на мозги».

— Финберг? — наморщил лоб нарком. — Я не помню такую фамилию среди ваших сотрудников.

— К сожалению, он уже умер. Но перед смертью переслал мне результаты своих исследований, которые проводил в Харькове. Благодаря наработкам Лёвы, нам удалось защитить исследователей от облучения во время работы вот этот котла, — махнул рукой Курчатов в сторону «коммунистической Каабы».

— Но вы утверждали, что десятки тонн графита, которые использованы при его постройке, тормозят поток образующихся в нём нейтронов.

— Совершенно верно, товарищ Берия. Тормозят. Но этого недостаточно для того, чтобы их полностью нейтрализовать. При постройке прототипа промышленной установки нам придётся всю его конструкцию прятать в своеобразное укрытие из стали, бетона, свинца, воды и пластмасс. Именно эти вещества наиболее активно поглощают нейтроны. А ещё — выдумывать систему охлаждения котла, если хотим получить от него хоть сколь-нибудь значимую мощность.

— То есть, в ближайшие месяцы мы не дождёмся возможности получения электроэнергии из атомного ядра?

Курчатов захотелось захохотать во весь голос, но он сдержался.

— Товарищ Берия, в ближайшие два года нам не удастся даже изготовить урановый котёл для наработки плутония в количествах, достаточных для производства хотя бы одной бомбы. А электростанция на принципах расщепления ядер урана — это очень отдалённая перспектива, не ранее 1950 года. Для неё нам необходимо не только рассчитать котёл, пригодный для выработки большого количества пара, но и создать целую отрасль по добыче и переработке урана. И, как я понимаю, после начала войны финансирование наших исследований значительно сократится.

— Что вы знаете о войне? — резко повернул голову к физику нарком.

— Товарищ Демьянов упоминал, что Советский Союз не останется в стороне от мировой бойни. И что ждать начала этой войны следует уже будущим летом.

— Демьянов слишком много языком болтает, — недовольно пробурчал

1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 72
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?