Тэйн уверенно шагнул вперед, загнав поглубже страх и сомнения. Подъем оказался легким, он взбирался вверх с удивившей его самого скоростью, не чувствуя усталости. Лестница закончилась вуалью, тоже невидимой невооруженным глазом, только через очки. Он оглянулся на Кельха, который как раз ставил ногу на последнюю ступеньку и решительно шагнул в центр тугой, переливающейся серебром пленки. Там, с другой стороны, был пузырь, такой же, как и везде, только вуалей-дверей оказалось несколько, и располагались они в хаотическом беспорядке, некоторые — прямо над головой. Он шагнул вперед и понял, что добраться до них не составит особого труда, ноги здесь словно прилипали к тонким поверхностям-пленочкам, которые сами несли к нужной вуали. Он в несколько мгновений добрался до той, что находилась прямо по центру, подождал Кельхандара, потом нырнул в нее… Там, с той стороны, опять был шар с вуалями, он снова выбрал ту, что лежала в центре, чтобы не запутаться, и на этот раз оказался на ровной площадке, опять же, видимой только через очки. Кельхандар протиснулся следом, он тяжело дышал от волнения и нервно озирался по сторонам. На несколько мгновений Тэйна охватил восторг при виде этой странной, необычной красоты, открывшейся взору, но быстро исчез, уступив место страху. Открывшееся глазам пространство показалось во много раз больше той сферы, в которую была замкнута школа. Ему почудилось, что он стоит над миром, не меньшим, чем сам Теллар, созерцая сверху, словно с облаков, его бескрайние просторы.

Им казалось, что они висят в воздухе, высоко над слоистой поверхностью, простиравшейся во все стороны настолько далеко, насколько хватало глаз. Откуда брался свет, они так и не поняли. Там, ближе к рваным слоям плотного вещества, похожего на облака, висели уже знакомые пузыри. Они держались вокруг вьющихся белесыми столбиками сгущений той же облачной субстанции, что и составляла псевдоповехность; в таком виде они были похожи на виноградные гроздья, разве что цвета их варьировались от нежно-голубого с серебром до густо-алого с оранжевым. Скоплений этих оказалось бесчисленное множество, клубы облачной материи вились от одного к другому наподобие паутины, превращая всю конструкцию в сложное несимметричное кружево. На глазах у изумленного Тэйна один из пузырей отклеился от «ножки» и медленно поплыл в сторону ближайшего провала, потом остановился и стал стремительно падать на поверхность. Очень скоро он и вовсе слился с ее розовато-серыми клубами, полностью потерявшись для случайных наблюдателей.

— Представляешь, сколько их там… — пробормотал Кельхандар сдавленно.

— Пузырей? — почему-то шепотом переспросил Тэйн.

— Ага, — ответил тот. — Интересно, как спуститься отсюда…

— Ты хочешь вниз?

Кельхандар кивнул.

С помощью все тех же очков Тэйн поискал что-нибудь похожее на лестницу или на худой конец движущуюся глыбу. Не найдя ничего подходящего, он снова принялся разглядывать этот совершенно ни на что не похожий мир живыми глазами. О свет Илбара, до чего же здесь красиво… и странно. Этот мир действительно огромен, не меньше Теллара. Он оглянулся на вуаль за спиной — и не нашел ее. После приступа паники он вспомнил, что ее, как и лестницы, не видно без очков.

— Давай вернемся и попробуем другие входы, — предложил он. — Их там вон сколько.

Кельхандар кивнул.

Вернувшись в предыдущий пузырь, они выбрали ту из вуалей, что располагалась прямо над головой. Эффект был тот же — они очутились на прозрачной поверхности посреди гигантского пространства, внизу которого гроздьями висели разноцветные шары. На этот раз картина была иной, и Тэйн с ужасом понял, что они оказались совсем в другом месте, в другой части Острова. На этот раз Кельхандар обнаружил дорожку, по которой они смогли перебраться на движущуюся глыбу. Та со свистом ухнула вниз, обхватив своих пассажиров мягким, но прочным коконом, и остановилась у ближайшего пузыря, прямо перед тоненькой полоской радужной дорожки, словно приглашая гостей перейти туда. Тэйн проделал короткий путь от глыбы до пузыря на дрожащих ногах, потом с размаху ввалился в проем, затянутый точно такой же радужной пленочкой.

Там, внутри, обнаружился целый мир — волоски паутины по стенам, так напоминавшие растения, вьющиеся в воздухе коконы, струящиеся пленки, по которым легко и уверенно двигались существа. Существа? Нет, обыкновенные люди, настоящей островной расы, тонкотелые и бледные, с белыми волосами, длинными, короткими, прямыми, вьющимися… Обыкновенные. Они шли и смеялись, среди них были мужчины и женщины, были и дети, были какие-то существа, поведением напомнившие животных. Кельхандар восхищенно переводил дыхание рядом с ним, неловко топтался и в конце конов выдавил:

— Вот эти — настоящие. Их люди… Их мир.

— Я думал, у них нет животных, — пробормотал Тэйн.

— Слушай, может, спустимся? — предложил Кельхандар неуверенно.

— А они нас не испугаются? Мы ведь… не такие, — засомневался Тэйн.

Но они все-таки спустились. И — странное дело, никто не испугался их, никто не стал возмущаться наглым вторжением посторонних. Удивление изредка читалось на этих бледных лицах, иногда — симпатия, иногда — холодность, но чаще всего — любопытство. Обычная реакция обычных людей. Один мужчина, на вид явно молодой, спросил, не заблудились ли они, и не проводить ли их до ближайшей вуали, но Тэйн и Кельхандар энергично отвергли это предположение. Они здесь в гостях у друга, сказал Кельхандар, он должен их встретить, но задерживается, поэтому они подождут. Тот вежливо заулыбался и, извиняясь за вмешательство, вернулся на ту дорожку, по которой следовал до встречи с чужаками.

Прямо на пленочной дорожке росла трава. На обычную траву она была не слишком-то похожа, но все же это оказалось именно растение, судя по исходившим от нее эманациям. Тэйну почудилось, что она даже пахнет совсем как земная — легким травянистым запахом. На ощупь она показалась влажной. Он медленно двинулся вперед, к скоплению слоистых поверхностей, похожих на площадку в несколько уровней, от которой в разные стороны разбегалось еще несколько дорожек-пленочек, ведущих к ближайшим пузырям. Те пузыри были розово-сиреневые, с муаровыми разводами, огромные, окруженные серым маревом, похожим на застывший в воздухе дождь. С самой высокой точки площадки он увидел бугристые слои псевдоповерхности, обрывавшиеся в бездну подобно отвесным скалам Поднебесных гор. Там, ниже, где-то очень далеко, настолько далеко, что глаза отказывались различать детали, висели такие же пузыри-гроздья, цепляясь за облачные «ножки». Кельхандар наклонился, пытаясь увидеть дно этой светящейся бездны, но только охнул, зажмурился и отпрянул от края. Друзья переглянулись, не скрывая друг от друга своего ужаса и изумления, потом Кельх неуверенно спросил:

— Может, теперь вернемся?

Тэйн усмехнулся — наконец-то Кельха пробрало, самоуверенность и жажда риска несколько повыветрились. Зато теперь ему самому не хотелось возвращаться. Он понял, что у Острова есть настоящая тайна, поразгадывать которую он был бы совсем не против…