Столица, погрузившаяся в холод, тьму и болезни, неистово возненавидела островитян, а заодно и илларов. Один за другим городские святилища и часовни девяти богов были разорены и осквернены. Богам стали молиться с удвоенной силой, вытащив их статуи и изображения из святилищ на площади на грубо сколоченные постаменты. Все, что можно было разрушить — разрушили, то, что разрушению не поддавались, было измазано дерьмом, краской и грязью. Бунт против Кэлленара продолжился, когда королева издала указ об аресте всех илларов столицы. Большинству илонов удалось избежать страшной участи, поскольку у них не было клейма. Илларов преследовали, поначалу устраивая публичные суды и казни, потом, с нарастанием истерии, стали обходиться без судов. Люди очень быстро поверили, что именно иллары навлекли на Майр гнев богов, отравили древние хэльды черными помыслами и запретным колдовством, наслали порчу на людей и расплодили чудовищ. Какая-то нечисть действительно стала появляться в городе со стороны долины горячих источников, и Ройг подозревал, что там завелось нечто подобное тварям илломайнского лабиринта.

Разорение святилищ привело к вспышке эпидемии болотной лихорадки, вину за которую тоже возложили на илларов. Поскольку лечить эту заразную и тяжелую болезнь было теперь некому и негде, больницы при святилищах Тармил и Келара опустели, размах эпидемии приобретал с каждым днем все более устрашающие размеры. Учитывая холод в домах, отсутствие лекарств, грабежи и разбой на улицах, торговцы приезжали в город все реже и реже. Сезон Холода еще только начался, а столице уже грозил голод. Траурные процессии, с головы до ног закутанные в белые покрывала, стали теперь неотделимой частью Карры. Королева создала отряд Радетелей Чистоты, в задачу которых входил поиск затаившихся служителей Кэлленара. Способ опознания был очень прост — всех подозрительных заставляли закатывать рукава. Дважды Ройг и его товарищи попадали под такую проверку: в первый раз, пока Вельг возился с тугой шнуровкой рукавов тхона, Тэйн догадался изобразить натужный лающий кашель, главный симптом болотной лихорадки, зашатался и тяжело оперся о плечо Джерхейна. Радетелей тогда как будто ветром сдуло: добежав до ближайшего колодца, они с остервенением принялись умываться, царапая руки и лицо мелкими льдинками. Второй раз Ройг, не дожидаясь требования раздеться, впал в бешенство и схватился за меч. Это его и спасло — известно, что иллары мечей не носят, оружия боятся, как огня.

Да, клеймо иллара, спасшее Вельгу жизнь в столице Ахтана, здесь, на восточном континенте, становилось ее главной угрозой. Вельг отсиживался на постоялом дворе, выбираясь на улицу только днем и в сопровождении Джерхейна или Ройга. Было решено не скрывать свою принадлежность к Риаллару, поскольку оба государства поддерживали нормальные отношения. Для всех остальных они сопровождали младшего Дрейта в его деловой поездке в Карру.

— В общем-то, суть проблемы здесь та же, что и везде, — рассуждал Вельг. — Разве что масштаб другой. Королева сама во всем виновата: кто ее просил гнать посольство Острова, да еще так грубо? Не было бы летающих туфель, не было бы и эпидемии. Чтобы вылечить болотную лихорадку, к помощи хэльдов прибегать не обязательно, только уж если больной при смерти… Достаточно обычных лекарств плюс нужные заклинания.

— Я бы тоже не стал кидаться туфлями, — заявил Джерхейн. — Если бы от меня потребовали передать власть белобрысым мозглякам, а самому сидеть на троне вместо куклы, я бы зарубил их на месте. Все это выглядит в особенности мерзко, если знать, что никакой помощи они оказать не могут, пока мы не соберем потерянные ими побрякушки.

— Теперь тебе понятно, зачем тебя женили на Кианейт? — усмехнулся Ройг. Джерхейн разразился потоком ругательств, виртуозно скрещивая Кимра с арритом, с горным бараном и с одноглазым дьяволом Ллихом.

— Вернусь — убью! — закончил он с чувством.

— Лучше супружеский долг исполни, — шепнул Тэйн с ухмылкой. — Многократно и от души. Думаю, она сама сбежит.

Дни медленно текли один за другим, холодные ветра усиливались, Тэйн исподтишка наблюдал за Ивором, радуясь его аристократической сдержанности, почти равнодушию к происходящим в городе событиям. Он не поддерживал разговоры о проклятии Острова Колдунов, не позволял провоцировать себя, когда кто-нибудь из окружающих взвивался и обвинял его в ереси, но и никогда не высказывался в защиту разрушенного уклада. Его положение не пострадало от беспорядков: дом, относительно новый, был снабжен печами и каминами, в загородном имении не было ни одного хэльда, за арритами присматривали старые опытные конюхи, умевшие обходиться без ка-эль и без помощи святилища Келара.

Сегодня, в день наречения имени его дочери Райне, в гостиной собралось небольшое общество близких друзей и хороших знакомых. Приглашением Ройг был обязан Иде, жене Нар-Геллейна, которая явно благоволила молодому, сдержанному эргалонцу. Традиции праздника в Майре отличались от риангаларских, здесь принято было накрывать стол с угощением и развлекать гостей беседой и музыкой. Жена Ивора, Ида, хорошенькая болтушка, умела и то и другое в совершенстве. После трапезы, не слишком роскошной по нынешним бедственным временам, она спела несколько песен, аккомпанируя себе на вишве, потом завязался разговор о беспокойном положении в столице.

— Столько мер принято, а все без толку, — пробурчал толстяк, занимавший важную должность при дворе королевы. Он возмущался беспорядками в столице больше и энергичнее всех. — Пришлось нанимать дополнительную охрану. Я запретил жене и детям выходить из дома без сопровождающих. Подумать только, вчера среди бела дня соседний дом ограбили! Все унесли, даже посуду!

— Непонятно, куда смотрит магистрат. Расплодили Радетелей, а толку от них никакого, — откликнулся один из близких друзей Ивора, член совета карн, личность весьма влиятельная в Карре.

— Зря королева отвергла помощь Агваллара, — поддержал его Ивор. — Насколько верны слухи, что островитяне потребовали передать им власть над страной?

— Частично. Они требовали лишь передать управление святилищами да восстановить размер ежегодной платы Острову до прежних размеров. Той, что была хотя бы двадцать лет назад. Главы святилищ Илбара и Хэллиха возмущенно отказались и настроили Нэллу против посольства.

— Это понятно… — хмыкнул Ивор. — Глава храма Хэллиха ее любовник, это давно уже ни для кого не секрет. А глава храма Илбара держит в руках всю королевскую казну. Как же, поделятся они… Дьявол с ним, с Кэлленаром и с островитянами. Жаль, конечно, что столько хэльдов пропало. Но это, в общем, не вчера случилось. Хэльдов и так становилось меньше с каждым годом.

— Мда, времена меняются, — вздохнул толстяк. — Плохо то, что лихорадку никак не остановят. Слышал про поджоги?

Ивор кивнул. В последнее время озлобленные толпы осаждали и поджигали те дома, где обнаруживались больные болотной лихорадкой — болотницей. Паника распространялась со скоростью зимних ветров, городская стража вяло пыталась препятствовать подобным актам вандализма. Пожарная команда столицы, члены которой сами были напуганы размахом бедствия, тушить такие пожары не спешили. Огонь, как известно, останавливал болезнь лучше всех лекарств.