Раннее утро принесло неприятное пробуждение.

Едва Кайсин коснулась подушки и закрыла глаза, как ее разбудили. Целая стайка слуг ворвалась в комнату и без лишних вопросов начала готовить девушку к важному мероприятию. Ей даже не дали заняться обязательными утренними чтениями кодекса Ляо-Гай. К своему стыду, Кайсин не увидела среди прислуги Мэйсу. Хотелось извиниться за свое поведение перед сестрой, ведь той и так приходится нелегко. Кайсин никогда не могла долго злиться на кого-то, и чем дольше продолжалась размолвка, тем хуже она себя чувствовала.

Пока слуги наносили краски, поднимая в воздух облака белой пудры, сердце Кайсин тяжелело с каждым мгновением. По какой-то причине сегодняшний прием волновал девушку сильнее, чем обычно. Она ощущала незримую угрозу. Сродни холодному ветру перед бурей ею овладевали мрачные мысли. И то было совсем не чувство вины перед сестрой.

Близилось нечто плохое.

Даже там, в темных подворотнях Лояна, столкнувшись с бандитами, она не ощущала себя настолько беззащитной. Казалось, даже солнце за окном померкло. Небо заволокло тучами, и над городом нависли низкие серые облака. С моря приближался шторм, а с ним и дождь. Спасительный дождь, о котором мечтали все земли Империи после затяжной засухи.

Кто-то задрал Кайсин подбородок и обильно покрыл его белилами. Та же участь постигла и шею до самой груди. От холодных красок лицо девушки покраснело, что вызвало возмущенные вздохи прислуги. К щекам немедленно устремились щетки и кисточки. Пока слуги порхали над Кайсин, подобно стае коршунов, сама она все глубже погружалась в пучину раздумий. Она понимала, что для нее долгожданный дождь не принесет ничего хорошего. Хотя и не могла понять, чего так боится.

Спустя почти час, когда были нанесены последние штрихи, подведены брови, накрашены ресницы, а волосы собраны в витиеватую прическу, Кайсин позволили взглянуть на себя в зеркало.

На миг девушка потеряла дар речи и не смогла узнать собственное отражение. Как будто для нее нарисовали совершенно новое лицо. Ее кожа была бела, как мрамор, тонкие брови приобрели иссиня-черный оттенок и оканчивались длинными стрелками, вокруг глаз распустились, подобно цветам, бутоны ярких теней цвета морской волны, а бледно-красные губы походили на покрытые снегом вишни. Многоуровневую прическу усеивали цепочки из серебра и аквамарина, ленты и нити золотого и синего цветов, а сбоку, у виска, свисал искусно изготовленный буревестник из белого золота.

Зрелище пугало.

И очаровывало.

Кайсин не знала, что и сказать. Хотелось рассматривать себя, кружиться вокруг зеркала и радоваться преображению. Но никто не думал давать ей передышку. Слуги вновь приблизились к девушке.

С нее быстро сняли ночные одежды, отерли тело теплыми влажными полотенцами и покрыли с ног до головы присыпкой и пудрой. Обнаженная, Кайсин стыдливо пыталась прикрыться. Ее одергивали и, с должным почтением, но все же грубо, велели держать руки по швам. Она ощущала себя фарфоровой статуэткой в руках мастера. Вокруг груди ее плотно обмотали хлопковыми лентами, чтобы та не была видна под одеждой, затем облачили в шелковое исподнее, которое скрыли распашной накидкой с серебристыми кружевами, поверх всего водрузили платье с высоким воротником и полами разной длины. Разумеется, синего цвета, с росписью в виде серебряных птиц. Кайсин любила свой родовой цвет, но в глубине души начинала уставать от однообразия. Жаловаться смысла не было. Все равно никто бы не послушал.

Создание образа довершил золотой пояс, подвеска из серебра и полированного жемчуга, который рассыпался по шее подобно каплям дождя, а еще крупный веер из плотной ткани темно-синих оттенков и черного дерева.

Когда наконец слуги закончили, Кайсин вновь подошла к зеркалу и ахнула. В отражении на нее смотрела совершенно незнакомая девушка дивной красоты, гордая, но хрупкая, похожая на царицу или повелительницу далеких морей. Больше всего в своем облике Кайсин понравились глаза. Тени подчеркивали яркость ее необычных глаз, отчего казалось, что они блестят, как две звезды. Девушка невольно прослезилась, за что получила нагоняй от слуг. Ей быстро промокнули влажные ресницы и обновили краску.

В дверь постучали, и в комнату вошел Си Фенг. Бывалый воин, которого, казалось, ничем не удивить, обомлел при виде подопечной. Он поморгал и прокашлялся, прежде чем заговорил:

– Вы прекрасны, моя госпожа.

Си Фенг всегда был немногословен.

– Я чувствую себя… – Кайсин помедлила с ответом. – Это прекрасно! Но я как будто другой человек.

– Ваша красота сразит наповал любого. А большего пока и не требуется.

– Ты пришел проводить меня? – резко сменила тему Кайсин.

Ей не хотелось знать, на кого и для чего придется производить впечатление. Ответ и так был известен.

– Да, госпожа. – Си Фенг поклонился и жестом пригласил покинуть комнату. – Ваш отец ждет в Большом доме.

– Тогда поспешим.

Опираясь на мускулистую руку защитника, Кайсин прошла по коридорам и залам дворца и вышла в сад. Идти было довольно неудобно. Затянутый пояс мешал дышать. Живот быстро разболелся, легким не хватало свободы и воздуха. Обернутые кожей деревянные колодки, благодаря которым Кайсин стала выше Си Фенга, сдавливали ступни. Но девушка терпела. Сейчас было важно исполнить свой долг перед отцом и семьей. Отдохнуть она сможет, когда все закончится.

Обслуга и стража, что выстроились перед входом в Большой дом, провожали очарованными взглядами свою госпожу. Кайсин слышала их вздохи, ловила восторженные взоры, но никак не отвечала. С каждым шагом она чувствовала себя все хуже. Но не из-за неудобной одежды. Девушка боялась, что за дверями ее встретит посланник Нефритового мага.

К счастью, внутри оказался только отец. К разочарованию, в окружении десятков приближенных советников и представителей Императорского двора. Со многими из них Кайсин была знакома, но такое количество людей и устремленных к ней глаз пугало. Она невольно впилась в локоть Си Фенга.

– Все будет хорошо, моя дорогая, – одними губами прошептал тот.

Кайсин тихо сглотнула, отпустила локоть телохранителя и, приблизившись к отцу, поклонилась.

– Господин.

– Поднимись, дочь. – Отец улыбался, но в его глазах были заметны волнение и тревога. – Займи место подле меня.

Девушка подчинилась и, когда наконец-то перестала быть центром всеобщего внимания, смогла спокойно выдохнуть.

– Прости, что не предупредил тебя заранее, дорогая, – шепнул отец, не поворачивая головы. – Визит евнуха Нефритового мага стал для всех нас новостью. Пришлось произвести быстрые приготовления, и мне не удалось поговорить с тобой.

– Понимаю, отец.

Мужчина осмелился повернуться к дочери и улыбнулся. Но глаза его оставались грустны.

– Ты так прекрасна, моя родная. Твоя мать гордилась бы тобой.

Один из членов свиты, молодой юноша в красных с золотом одеждах с отличительными знаками Императорского двора, особенно пристально смотрел на девушку. Кайсин, поймав его