– У каждого свои «заморочки», – усмехнулся Дронго, –покажите, где обычно хранится белье.

– В шкафу, – показал Асадов, – вот здесь, – он открыл дверцушкафа. Там лежало аккуратно сложенное белье.

– Ваша горничная доставала его оттуда, когда отравилась?

– Этого я точно не знаю.

– Разве есть вещи, которых вы не знаете? – мстительноспросил Дронго. Эдгар улыбнулся.

Они прошли на кухню, где их уже ждали.

– Давайте сделаем так, – предложил Дронго, – господин Асадови водитель подождут нас в другой комнате, а мы с Эдгаром побеседуем сначала сгоспожой Марчук. Я правильно назвал вашу фамилию? – уточнил он у кухарки.

– Правильно, – испуганно кивнула она. Ей было летшестьдесят. Полное, рыхлое лицо. Распухшие ноги. Она явно страдала ожирением вначальной стадии. Очевидно, и сахар тоже был не в норме, она все времяоблизывала губы, словно хотела пить.

Руфату явно хотелось остаться. Но он не решился возражать.Поэтому он поднялся и, поманив за собой водителя, вышел в соседнюю комнату. Ониостались втроем с кухаркой.

– Садитесь, – предложил Дронго, показывая на стул напротивсебя. Она тяжело опустилась на стул.

– Вы знаете, что здесь произошло несколько дней назад? –спросил Дронго.

– Конечно, знаю. Бедный Марчелло. Он умер у нас на глазах.Такой хороший был песик.

– Про песика поговорим в другой раз. Вы видели, как погибаласобака?

– Видела. Мы не знали, что с ней происходит. Сначала онаполезла на кровать и начала громко лаять. Марчелло никогда не позволял себеничего подобного. Мы побежали в спальню, не понимая, что происходит. Собакасловно сошла с ума. Она валялась в постели, лизала подушку и громко лаяла.Сейчас я понимаю, что она хотела рассказать нам на своем языке об этойотравленной постели. Но не смогла объяснить нам. И поэтому решила погибнуть,чтобы спасти хозяина. Вот такое умное животное, – Дарья вытерла набежавшуюслезу.

– Вы давно здесь работаете?

– Давно, – кивнула она.

– Кто был в тот вечер в доме, кроме вас и водителя?

– Только сам Мастан Халилович. Он приехал поздно и самоткрыл дверь в спальню.

– Подождите. А разве дверь бывает закрыта?

– Конечно. В его спальню всегда закрыта. И ключи есть толькоу Сарии, нашей домохозяйки. Или горничной, как ее иногда называют. Хотя онаобижается и говорит, что работает здесь домохозяйкой. А мне нравится слово«горничная». Звучит красивее.

– Он открыл дверь и вошел в спальню? – уточнил Дронго.

– Да. Как только приехал домой. Наверно, хотел переодеться.

– Что было потом?

– Собака вбежала в его комнату и сразу прыгнула на кровать.Потом она начала лаять, мы прибежали…

– Дальше я знаю. Что было до этого? Кто еще был в квартире,кроме вас и водителя?

– Водителя тоже не было. Он приехал вместе с хозяином.

– Значит, вы были дома одна?

– Нет. Вместе с Сарией. Мы были вдвоем.

– Она убирала комнаты?

– Да. Она обычно сама все проверяет. Очень исполнительная ичистоплотная женщина. И сама все закрывает. Я туда не хожу. Что я там потеряла?Я здесь королева, на своей кухне.

– Значит, вы были вдвоем. Может, вы кого-то впускали в тотвечер сюда в квартиру? – предположил Дронго.

– Что вы такое говорите, – замахала руками Дарья, – разветак можно. Конечно, мы никого не пускали. И наш консьерж никого бы не пустил.

– Потом приехал Мастан Халилович?

– Нет. Сначала ушла Сария. Она торопилась домой. Немногопоела и поспешила домой. А я осталась дожидаться хозяина. Он любит, когда ужинподают горячим. И чай ему заварила.

– Он пришел вместе с водителем?

– Нет. Сначала он поднялся сам, а потом уже пришел Сережа.

– А зачем водитель поднимается следом за хозяином в егоквартиру? Почему он не уехал?

– Он принес пакеты, – пояснила кухарка, – когда МастанХалилович что-то покупает в магазинах, он не поднимает их наверх. Их обычноприносят водители.

– И вы оказались дома втроем?

– Если не считать Марчелло.

– Конечно. Это я понимаю. Когда пес умер, вы не сразувызвали милицию?

– Нет, не сразу. Мастан Халилович очень переживал, былозаметно, как он волнуется. И в первые минуты даже не знал, что ему делать. Апотом приехали сотрудники милиции. Нужно было видеть, с каким брезгливымвыражением они рассматривали нашего Марчелло. Мастан Халилович все это самувидел. И сразу решил отослать их назад.

– Больше никто не приезжал?

– Сразу приехал Руфат Асадов. Он и увез труп нашего Марчеллокуда-то на их собачье кладбище. Жалко псину, такой умный пес был.

– Когда вы узнали, что Сария попала в больницу?

– Я ей сразу позвонила. Она здесь недалеко живет, у зданиянового МХАТа. Ее дед был швейцаром в старом МХАТе и получил квартиру в этомдоме вместе с актерами. Она живет там до сих пор. Хотя говорят, что он был нешвейцаром, а дворником, и сам Станиславский хлопотал за него. Ведь средимосковских дворников в начале века было много татар. Но, может, это обычнаятеатральная байка, я не знаю.

– И вы узнали, что Сария попала в больницу?

– Да. Но мы тогда даже не думали, что это могло быть как-тосвязано со смертью нашего Марчелло. А потом Мастан Халилович запретил намвходить в его спальню и поздно ночью отослал меня домой. Через два дня я пришласюда и узнала, что он отправил свою постель на экспертизу в какой-то институтхимии. Больше я здесь ничего не делала. Асадов приказал мне идти домой и непоявляться здесь до официального вызова. Зарплата у меня стабильная. Поэтому яспокойно сижу дома и жду, когда меня вызовут. Вот сегодня наконец и вызвали.

– Все ясно. Кто, по-вашему, мог войти в спальную комнатуГасанова, если бы дверь была открыта?

– Никто. Только его жена. В доме всегда были люди. И незабывайте про Марчелло. Разве этот умный пес пустил бы кого-нибудь из чужих вспальню своего хозяина. Да никогда в жизни.

– Чужого бы не пустил, – задумчиво произнес Дронго, – асвоего бы пустил?

– Своего, наверно, – чуть подумав, согласилась Дарья, – нотолько очень близкого. Кому он мог доверять наравне с хозяином.

Дронго посмотрел на Вейдеманиса.

– Про собаку мы совсем забыли, – сказал он, нахмурившись, –а ведь уважаемая госпожа Марчук права. Марчелло действительно не пустил бы сюдачужого. Вот тебе и первая подсказка. Спасибо вам, – поблагодарил он кухарку, –а теперь вы можете выйти в другую комнату. Или вообще уехать домой. И позовитесюда водителя.