Люсьен первый нарушил молчание.

— Послушай, ты не хотела бы, ммм… ты не хотела бы когда-нибудь со мной встретиться?

Финч уклончиво пожала плечами.

— Ты любишь плавать? У меня дома есть бассейн, — он повторил попытку.

— Твой дом похож на один из тех домов на холме? — Финч хотелось, чтобы ее слова прозвучали легкомысленно, но она не смогла скрыть сарказма. Кровь прилила к ее щекам. Господи! Зачем она это сказала?

— Это имеет какое-то значение? — Люсьен не выглядел оскорбленным.

— Ты не ответил. — Финч решила не отступать. Если она недостаточно хороша для отца Люсьена и его богатеньких друзей, то лучше узнать это сейчас и уберечь себя от страданий.

Но то, что она увидела в глубоких, словно колодец, иссиня-черных глазах Люсьена, вызвало у нее приятное волнение. Она поняла, что самое большое значение для Люсьена имело то, что она думала о нем.

— Что ты делаешь в эти выходные? — мягко спросил он.

Финч очень хотела сказать ему, что у нее нет никаких особых планов. Но что-то заставило ее удержаться от этого. Она не была готова ему доверять.

— Я еще не знаю. Могу я тебе перезвонить?

— Кому еще картошки?

Тарелка, которую Лаура передавала Гектору, наткнулась на локоть Мод, когда та потянулась за солонкой. Выбитая из рук, тарелка упала на пол; тут же, навострив уши, прибежал Рокки, чтобы посмотреть, что там происходит, пока Перл, лежащий в своей коробке у печи, поднимал свою серую мордочку, нюхая воздух. Лаура и Мод одновременно наклонились, чтобы поднять тарелку, и столкнулись головами, а затем выпрямились, смеясь.

«Обычный обед в нашем доме», — подумала Финч, улыбаясь про себя. Когда они не тянулись через стол, то разговаривали все одновременно. Но хотя временами здесь царил хаос, это отличалось от того, к чему Финч привыкла в прежней жизни, когда каждый боролся изо всех сил, чтобы получить свой кусок. За этим столом никто никогда не голодал, и Финч в этом уже убедилась. Настроение здесь было скорее похоже на радостную неразбериху, чем на возмущение; все хотели поделиться своими последними новостями.

— Та партия товара из Мексики наконец-то доставлена, — сказала Лаура. — У меня были некоторые проблемы, когда я переправляла ее через таможню. Очевидно, Санта-Мария находится где-то рядом с аэродромом, которым пользуются контрабандисты наркотиков. — Она положила себе немного спаржи. — Таможня не пропускает груз, пока не проверит каждую дырку.

— Надеюсь, ничего не разбилось, — сказала Мод. Хотя Лаура однажды в шутку назвала ее «ходячим блошиным рынком», сегодня Мод выглядела более консервативно, чем обычно, надев полосатое хлопковое платье и кроссовки «Адидас».

— Не разбилось, а треснуло. Покровитель домохозяек, должно быть, был на моей стороне. — Лаура перекрестилась.

Вспомнив о Люсьене, Финч откашлялась.

— Гм, я хотела узнать, нужна ли я тебе на этих выходных? — Она работала по выходным только тогда, когда нужно было разгрузить большую партию товара.

— Вы с Энди что-то запланировали? — Гектор улыбнулся Финч через стол. Он был самым флегматичным в их семье. В то время как у Мод было семь пятниц на неделе, а Лаура суетилась как наседка, Гектор напоминал скалу: он всегда находился в нужном месте, но при этом вел себя ненавязчиво.

— О нет. Не с Энди. С другом. — Финч резко наклонила голову, сосредоточенно глядя на свою девичью грудь. Она решила, что пойдет только в том случае, если…

— Это кто-то, кого мы знаем?

Финч подняла взгляд и увидела, что Мод рассматривает ее с радостным нетерпением. Голубые глаза Мод сияли на сморщенном, похожем на подушку лице, пучок белоснежных волос на макушке наклонился в одну сторону. Финч почувствовала всплеск благодарности, вспоминая, что, когда она приехала в первый раз, Мод встретила ее с распростертыми объятиями и даже предлагала поселиться с ней в одной комнате. Старушка временами путала соль с перцем или забывала налить воды в чайник перед тем, как поставить его на огонь, но ее сердце не зачерствело и не состарилось.

— Парень из школы, — ответила Финч как можно спокойнее. — Он новенький, поэтому я хотела показать ему окрестности.

Лаура взглянула на Гектора, а потом на Мод. Все замолчали. Было слышно только звон вилок и возню Рокки под столом. Финч почувствовала, что ее бросило в жар.

Лаура страстно желала узнать больше, — это было написано у нее на лице, — но она только сказала:

— Это очень хорошая новость. Конечно, иди.

— Ты можешь взять пикап, он мне не понадобится, — произнес Гектор.

— Я могу собрать тебе еду для пикника, — с надеждой предложила Мод.

Финч положила нож и вилку, сурово глядя на них.

— Почему бы нам не напечатать объявление? Пусть целый город узнает, что я не веду распутный образ жизни и не фригидна или… — Она внезапно засмеялась. — Поймите меня правильно. Я знаю, что у вас добрые намерения, но не торопите события, хорошо?

Заметив испуганные взгляды, Финч тут же пожалела о своей несдержанности. Она была благодарна, когда Лаура проговорила:

— Кажется, я чувствую запах горелого.

Все глаза повернулись к Мод, которая хлопнула ладонью по губам.

— О Господи! Я знала, что что-то забыла. — Она извинилась и поспешно вытащила из духовки противень с пригоревшими галетами.

Финч окинула взглядом большую старомодную кухню со встроенной кладовой, заполненной разнообразной ненужной посудой из, как минимум, трех различных сервизов. Старые трубы дрожали и гудели, когда открывали кран, а пол местами провис. Протертый линолеум у задней двери был покрыт причудливым узором из отпечатков грязных лап и ботинок. Но Финч была уверена, что никакое другое место на земле не могло бы лучше воплотить слова на вышивке, висевшей на стене: «Куда бы я ни посадила своих гостей, им все равно больше всего нравится моя кухня».

К тому времени как галеты были погашены водой, а Мод снова уселась на свой стул, разговоры о загадочном свидании Финч уступили место последней сплетне.

— Анна сказала мне, что Моника на реабилитации, — заметила Лаура.

— Бедняжка, — закудахтала Мод, быстро добавив: — Я имею в виду Анну. Когда я думаю о том, через что ей довелось пройти… — Она покачала головой. — Мы можем что-нибудь сделать?

— Она попросила упоминать ее в своих молитвах. Хотя, если вам интересно мое мнение, это Моника должна молиться — о прощении.

Финч была удивлена непривычно резким тоном Лауры. Ее приемная мать обычно склонялась к тому, чтобы дать людям возможность самим сформировать свое мнение. Элис всегда говорила, что если у ее сестры и был недостаток, то он заключался в том, что она с трудом находила недостатки в других.

— Я буду кормить Бутса, пока их нет, — сказала Финч.