— Ты не хуже меня знаешь, что он делает то, что хочет.

Я пожимаю плечами, пытаясь сделать вид, что мне все равно.

— У тебя, похоже, болят костяшки пальцев, — говорю я, меняя тему.

Он опускает взгляд на свои разбитые руки, прежде чем потянуться за бургером.

— Гребаные итальянцы. Они слишком упрямы для их же блага.

— Что там происходит?

Алекс делает паузу на середине пережевывания.

— Малышка Си, ты знаешь, что я не могу тебе этого сказать.

Низким движением я наклоняюсь вперед, упираясь локтями в колени и сводя вместе сиськи, зная, что он сможет заглянуть прямо под мою рубашку.

— Ах, да? Потому что я думаю, ты можешь рассказать мне все. Ты просто слабак, который выполняет приказы, как хороший маленький мальчик.

— Калли, — рычит он, его взгляд предсказуемо опускается на мою грудь. — Если ты чего-то хочешь, просто скажи это. Я не в настроении для игр. Я дам тебе все, что угодно. — Он подмигивает, прежде чем соблазнительно прикусить нижнюю губу.

— Я просто хочу знать, что происходит. Стелла сказала, что у вас где-то заперты двое итальянцев.

— Да. Пара гребаных пезд тоже плакали по этому поводу, как младенцы, — с гордостью говорит он.

— Кто они? Капо, или… — Я настаиваю, отчаянно пытаясь узнать что-нибудь, хоть что-нибудь об Анте.

— Один из них. Другой — солдат. Двоюродный брат Рикардо, или племянник, или что-то в этом роде.

Мне приходится бороться, чтобы подавить свою реакцию.

— Я не участвовал в планировании. Только часть казни.

— Итак, я предполагаю, что в какой-то момент они собираются нанести ответный удар в ближайшее время, — говорю я, впечатленная тем, насколько ровным звучит мой голос, несмотря на панику, которая бушует внутри меня.

— У нас есть пара парней внутри. Мы узнаем, когда они нанесут удар, — говорит он, проглотив полный рот. Все это время моя еда стоит на кофейном столике, в основном нетронутая.

Я солгала о том, что проголодалась, чтобы подняться сюда, и теперь у меня нет аппетита.

— Я чувствую приближающееся предупреждения о том, что нужно оглядываться через плечо, — бормочу я.

— Мы не собираемся запирать тебя, Кэл. Хотя, — бормочет он, погруженный в свои мысли, — я уверен, что мог бы более чем развлекать тебя здесь в течение нескольких недель. — Он поднимает брови, глядя на меня, и я качаю головой.

— Ты невыносим.

— Ненасытный. — ухмыляется он.

— Иисус. Я не буду трахаться с тобой, — шиплю я.

— Разве я говорил, что ты будешь? — Его дерзкая улыбка — это все, что мне нужно, чтобы отступить. — Серьезно, просто держи свой телефон включенным и, возможно, откопай что-нибудь из тех украшений, которые твой отец дарил тебе на протяжении многих лет, — говорит он, его взгляд снова опускается на мою грудь, туда, где должно сидеть мое ожерелье.

Я закатываю глаза. Я более чем осведомлена о том, что каждое украшение, которое мне когда-либо дарили родители, отслеживается. Это заняло несколько лет, и парни появлялись тогда, когда я меньше всего ожидала, но я это сделала.

В основном, я стараюсь избегать носить их любой ценой. Но бывают моменты, когда у меня нет другого выбора, кроме как серьезно отнестись к угрозам, нависшими над нашей семьей, и я неохотно надеваю на себя ожерелье или браслет на всякий случай.

Благодаря их отказу обучать меня, как Стеллу, я, по сути, легкая добыча для любого из наших врагов.

Я чувствую себя немного более подготовленной к такого рода ситуациям с тех пор, как Стелла работает со мной в Micky's и учит меня наносить приличный удар. И мы пробрались на стрельбище, когда мальчики отвлеклись, так что, по крайней мере, я наполовину уверена, что смогу кого-нибудь уложить, если понадобится. Не то чтобы кто-то из них позволил мне носить оружие.

Иногда я ненавижу быть девушкой в мире мужчин.

— Можешь сейчас перестать пялиться на мои сиськи, Алекс?

— О, так теперь, когда у тебя есть информация, которую ты хотела, ты убираешь товар? — издевается он. — У тебя хорошие сиськи. Ты должна гордиться.

Я откидываюсь назад, скрещиваю ноги и складываю руки, глядя на него.

— Что? Если бы у меня была такая пара, я бы играл с ними весь день напролет.

— Потому что ты недостаточно играешь со своим членом, — съязвил я.

— Я бы предпочел, чтобы ты с ним поиграла.

— Почему я с тобой дружу? — бормочу я.

— Я не знаю, задавал себе тот же вопрос.

— Очевидно, ты покорил меня своим остроумием и искрометной индивидуальностью, — говорю я, когда он берет свою пустую тарелку и уносит ее на кухню, прихватив при этом горсть моей оставленной картошки.

— Ну, да. Это очевидно.

— Ты большой придурок.

— Не такой большой, как мой—

— Возьми выходной, ладно? — Я смеюсь, наблюдая, как он ставит тарелку в посудомоечную машину и достает из холодильника новую банку кока-колы, открывает ее и выпивает залпом.

Я смотрю широко раскрытыми глазами, живо вспоминая, как кто-то другой делал то же самое. Только когда Алекс заканчивает, он раздавливает банку и испускает мощную отрыжку.

— Сексуально, — бормочу я.

— Чертовски верно, детка.

Потянувшись за спину, он стаскивает свою ранее пропотевшую рубашку и бросает ее в стиральную машину рядом с ним.

— И я весь твой, если ты хочешь меня, — предлагает он, его руки опускаются под стойку, прежде чем он наклоняется.

— Скажи мне, что ты не просто—

— Не хочешь присоединиться ко мне в душе? — спрашивает он, выходя из-за острова полностью, блядь, голым, лишь прикрывая рукой свое барахло — спасибо, блядь.

— Нет, спасибо. Я в порядке. Вероятно, мне следует просто—

Его телефон жужжит на прилавке, и он немедленно тянется к нему, игнорируя то, что я говорила, когда его брови хмурятся.

— Все в порядке?

— Д-да, конечно. Не уходи. Мы можем выполнить задание по английской литературе или что-то в этом роде, да? — Он одаривает меня одной из своих фирменных улыбок, которая достаточно сильна, чтобы заставить почти любую девушку последовать его примеру, и я быстро ловлю себя на том, что киваю.

— Просто надень какую-нибудь чертову одежду.

— Не, мне очень нравится, когда ты смотришь на меня так, словно хочешь облизать каждый дюйм моего тела.

— Что? — визжу я. — Я не—

— С тобой слишком легко, малышка Си. Я буду через пять минут.

Он уходит, и мне ничего не остается, как смотреть, как он уходит, с голой задницей и всем прочим.

— Я знаю, что ты смотришь, — бросает он через плечо.

— Да, потому что твоя задница ужасна, — вру я.

— Конечно, детка. Сфотографируй, если хочешь.

В ту секунду, когда он исчезает из виду, я вскакиваю с дивана и бросаюсь туда, где он оставил свой телефон, молясь, чтобы он не успел заблокироваться.

— Да, — вздыхаю я, когда обнаруживаю, что экран