— Где Николь? — поинтересовался Жан.

— Она с упоением связывает растрепавшиеся ветки жасмина, — широко улыбнулся Патрик, и Джессика непроизвольно пожалела, что так редко видит эту пленительную улыбку.

— Пожалуй, я лучше найду свою жену, пока она не переключилась на розы, — рассмеялся Жан и удалился вглубь сада.

— Позволь представить Питера и Этель Джонс. А это — Джессика Канингэм.

Этель немедленно одарила девушку манерной улыбкой и протянула руку, унизанную кольцами.

— Здравствуйте, дорогая, — кивая головой, пропела она с протяжным акцентом. — Рада познакомиться с вами. Мне не терпится узнать все подробности об известной вам королевской семье. Особенно об одном ее представителе, который, как я знаю, без памяти влюбился в вас.

— Между нами ничего не было. Это все выдумки журналистов, жаждущих видеть принца женатым. — Джессика недоумевающее покачала головой. Она искренне желала, чтобы люди поменьше верили всему тому, что пишут в газетах.

— А заодно и увеличить тираж своих изданий, — цинично подтвердил О'Донелл.

— Этель, ты опять начиталась всяких глупостей, — посетовал Питер.

— Я буду читать, что хочу, — капризно возразила его жена.

— Надеюсь, ваша невестка чувствует себя лучше? — вмешалась Джессика.

— О, это просто игра на публику, — весело отозвалась Этель. — Стоит ей только чихнуть, и все уже суетятся вокруг нее, и в первую очередь мой сын Бенджамин. Должна сказать, что когда я носила наших троих детей, то колола дрова для камина, правда, котик?

— Да, так, — с восхищением согласился муж.

Джессика и Патрик обменялись понимающим взглядом. Именно такими и представлялись ей Джонсы со слов О'Донелла. Интересно, а как бы он описал меня, задумалась Джессика, но в этот момент на террасе появилась Патриция.

— Пожалуйста, извините меня, — тихо сказала Джессика, стараясь не смотреть на Патрика. — Мне надо проверить, все ли готово.

За ужином внешне все выглядело вполне пристойно, и атмосфера за столом казалась непринужденной, но Джессика была так внутренне скованна, что едва могла есть. Усевшись подальше от хозяина, она, тем не менее не смогла избавиться от мыслей о нем и лишь усилием воли подавляла желание полюбоваться мастерством, с каким он превращал простой процесс поглощения пищи в некое таинство.

Николь, жена Жана, была само очарование с непослушными каштановыми кудряшками и огромными сверкающими голубыми глазами. Недавно она оставила работу стюардессы и всецело посвятила себя садоводству. За ужином Николь строго выговаривала хозяину дома за невнимание к цветам и кустарникам в его саду.

— Хорошо-хорошо, — весело рассмеялся Патрик, — когда ты закончишь курсы садоводства, я найму тебя на работу.

— Не забудь! — откликнулась Николь и подмигнула Джессике, с неприязнью наблюдавшей за тем, как щедро О'Донелл расточает свое обаяние на всех, кроме нее.

Потягивая вино, Джессика сосредоточилась на Питере, без умолку болтавшем о своем хобби — рыбалке.

— Я буду ловить целыми днями рыбу, когда выйду на пенсию. Если, конечно, Этель позволит мне, — добавил он с надеждой.

— Конечно, она позволит, — заверила его Джессика.

Гости были заняты горячим, когда вошла Патриция и объявила, что Питера Джонса просят к телефону. Что-то в ее голосе заставило их умолкнуть, а Питера быстро покинуть гостиную. Нахмурившись, Патрик вышел за ним.

— Возможно, очередная неприятность на фабрике, — пожала плечами Этель, продолжая накладывать еду себе на тарелку. — Я буду только рада вскоре избавиться от этих проклятых дел.

На протяжении ужина Джессика внимательно следила за тем, чтобы на столе было достаточно еды и напитков, хотя, надо честно себе признаться, в этот день у нее, по сути дела, работы практически не было. Жан оказался прав. Николь, Анита и Филип были на редкость приятными людьми, прекрасно знавшими друг друга. Все они явно процветали, их вид, непринужденные, раскованные манеры вызывали уверенность в том, что на всей территории этого элитного загородного клуба царит благоденствие. Джессика вдруг поймала себя на мысли, что тоже с удовольствием жила бы здесь, а не в своем изолированном от жизни кукольном домике. О нет, ее дом нельзя было назвать неуютным, неудобным или некрасивым: располагаясь рядом с парком, недалеко от магазинов, он имел все необходимые для жизни удобства. Было лишь одно маленькое «но»: у нее практически не было соседей. Все стоящие рядом дома были раскуплены богатыми иностранцами, просто выгодно вложившими деньги в недвижимость. Джессика даже представить себе не могла, что можно постучать в дверь к соседу и попросить взаймы чашку сахарного песка, как, вероятно, делали Николь и другие. Усилием воли Джессика стряхнула с себя наваждение: а то, глядишь, еще чуть-чуть и ей захочется младенца с пустышкой и погремушкой.

Вернулся Патрик. Его лицо было серьезным. Обогнув стол, он ободряюще положил ладонь на руку Этель и чуть наклонился к ней.

— Вашу невестку доставили в больницу, — мягко сообщил он. — Врачи полагают, что могут начаться роды…

— О Боже! — уронив бокал с вином на пол, взвизгнула Этель. — А я столько гадостей наговорила про нее!

— Успокойтесь, дорогая, — утешал ее О'Донелл. — Врачи постараются сделать все, что в их силах. Но если получится так, что ей придется рожать… Что ж, в наши дни срок в тридцать недель вполне допустим для нормальных родов. — Он слегка сжал плечо Этель. — Все обойдется, я уверен в этом. Доктор, который разговаривал со мной, настроен весьма оптимистично. Давайте я отвезу вас в аэропорт.

— Аэропорт?! — вскрикнула Этель, будто ей предложили лететь на ковре-самолете.

— Я довезу вас до аэропорта. Питер слишком взволнован, чтобы садиться за руль, — терпеливо объяснил хозяин дома.

— А как же наш обратный билет? — Голос Этель истерически срывался. — Мы должны лететь в другое время.

— Не волнуйтесь, я уже все уладил. Пойдемте за вашими вещами, — спокойно сказал Патрик. — Сейчас Питер разговаривает с вашим сыном, и мы можем выехать, как только он закончит. Джесс, не могла бы ты…

— Я обо всем позабочусь, — быстро ответила Джессика, и он благодарно улыбнулся ей.

Когда супруги Джонс и Патрик уехали, у остальных, казалось, мгновенно пропал аппетит. Джессика подобрала осколки разбившегося бокала и задумалась, что надо сделать, чтобы оживить компанию. Четверо гостей удрученно сидели и бесцельно ковыряли вилками в шоколадном рулете и клубничном торте. Внезапно тишину нарушил Жан, со стуком положивший вилку на стол.

— Не знаю, как вы, но мне кажется, что стоит выпить бренди.

— Неплохая мысль, — подхватил Филип и вопросительно посмотрел на Аниту.

— Можно, конечно, — извиняющимся тоном сказала она. — Вы не будете возражать, если потом я пойду домой? Надо проведать Джонни: у малыша режутся зубки и он часто капризничает. Если он проснется и увидит, что рядом няня, а не мама…