— Патрик, — позвала она.

— Мм… — мечтательно промычал он, закрыв глаза.

— Так почему ты все-таки пригласил меня?

Чувствуя какой-то подвох, Патрик открыл глаза.

— Только не говори мне всякую чепуху, — предупредила Джессика, — вроде того, что «ты лучшая в своей профессии». Есть много других людей, кто бы отлично справился с твоим пустяковым приемом, и мы оба это отлично знаем.

— Зачем тебе мой ответ, раз уж ты все для себя решила, — сухо сказал он. — Или, по-твоему, Джесс, я пригласил тебя для того, чтобы наказать?

— А может, ты хотел заставить меня влюбиться в тебя? — предположила она.

— Это очень смелое заявление. — Патрик прищурился.

— Знаю.

— А зачем мне это нужно, как ты думаешь? — вкрадчиво произнес он.

Действительно, зачем? Если уж О'Донелл и женится, то не на такой женщине, как она.

— Может, ты собирался сначала разбить мое сердце, а потом с позором выставить меня из своего дома?

— Ну, вряд ли могло случиться первое, а? — не спуская с нее глаз, поинтересовался Патрик. — Ты же не влюбилась в меня, разве нет?

— Еще чего! — Она издевательски хмыкнула, решив солгать.

— Хорошо. — Он откинулся на спинку дивана, — Тогда вопрос о постели отпадает сам собой.

— Да. — Она скромно потупилась. — Извини.

Джессика очень внимательно посмотрела на него, прежде чем приступила к действиям. Подтянув повыше платье, чтобы не мешало, она пододвинулась ближе к Патрику, заметив, как при этом дернулись его желваки. Она уедет отсюда до того, как он решит сам вышвырнуть ее, но сначала подарит ему незабываемую ночь.

— С постелью — да, — вкрадчиво прошептала она, — но ведь остается еще диван.

Наконец поняв, что происходит, Патрик почувствовал, как губы Джессики нежно коснулись его рта, и, крепко прижав ее к себе, ответил пылким поцелуем. Страстно желая ее, он не заметил, как лишился способности здраво мыслить в тот момент, когда предмет его вожделения в роскошном вечернем платье сел к нему на колени. Однако ему удалось освободиться от сладкого плена поцелуя, несмотря на невнятные протесты с ее стороны.

— Ч-что ты делаешь? — заикаясь спросила Джессика, прогоняя мысль о том, что как же велико должно быть его презрение к ней, если он даже не стал целовать ее.

Не разжимая объятий, вместе со своей драгоценной ношей Патрик поднялся с дивана.

— Я хочу отнести тебя наверх, Джесс, в свою спальню. Там я медленно сниму всю одежду с твоего прекрасного тела. Затем уложу на белоснежную простыню и буду заниматься с тобой любовью до тех пор, пока она не захлестнет тебя полностью и ты не станешь умолять меня остановиться.

Дрожь сильного возбуждения пробежала от этих слов по телу Джессики.

— О да! — выдохнул Патрик. — Я чувствую, что ты, как и я, трепещешь от нетерпения. Мы оба охвачены единым желанием. Смотри, дорогая, — в подтверждение своих слов вытянул он свою заметно дрожавшую руку.

Джессика тоже вся дрожала, но от другого чувства. Она дрожала от страха перед тем, что должно было произойти в спальне. Она боялась неизбежных сравнений с опытными красотками, всегда крутившимися вокруг О'Донелла и, несомненно, всячески ублажавшими его. Вероятно, он понял, что она колеблется, потому что, подняв ее подбородок, долго смотрел ей в глаза, стараясь угадать истинную причину охватившей ее паники.

— Что с тобой? — строго спросил он. — Тебе не хочется секса в обычных условиях? Неужели ты можешь получать удовольствие только в неподходящих местах — в лифте или саду? А сейчас тебе вздумалось заняться любовью на узком диване. Будто мы с тобой подростки, которым некуда пойти.

— Не надо! — взмолилась Джессика. — Пожалуйста, не надо!

— Почему? — с деланным удивлением спросил Патрик. — Тебе известно, как называются люди, которым нравится заниматься любовью в общественных местах? Может, тебя возбуждает чувство страха перед прилюдным обнажением? Или ты получаешь удовольствие, когда кто-нибудь наткнется на тебя в тот момент, когда ты беспомощно извиваешься от высочайшего наслаждения?

Кошмар заключался в том, что его слова, призванные оскорбить ее, не ужаснули, а, наоборот, разожгли желание, и Патрик явно заметил это. Он недобро рассмеялся, оглядывая Джессику с ног до головы. От его внимания не ускользнуло и то, как набухли и заострились под платьем соски ее грудей, как судорожно дернулись ягодицы, как изменилось дыхание, став частым и прерывистым, как почернели глаза, приобретя бездонную глубину. Патрик был готов поспорить на все свое состояние, что, запусти он сейчас руку ей под платье и дотронься нежно до бедер под трусиками, она станет умолять его снять их с нее, поэтому решительно повалил ее на диван.

— Значит, тебе нравится так? Гм… А что потом? Скажи мне, как лучше, и я сделаю, — хрипло зашептал он. — Нет, позволь мне догадаться самому. Ты наверняка хочешь, чтобы это было грубо и быстро, правильно? Я должен сорвать с тебя одежду и стремительно войти в тебя? Именно так ты видишь это, дорогая? Жадность и дикость в сексе — вот что больше всего возбуждает тебя! Как готовая еда на вынос — быстро и сердито. Ты хочешь удовлетворить свой голод этим способом, я прав, милая?

Как ей хотелось ударить по его красивому и высокомерному лицу! Но Джессика не могла, была просто не способна пошевелиться, потому что его слова действительно еще больше усилили ее желание.

— Я… — удалось лишь вымолвить ей, и ее голова безвольно упала на спинку дивана, а глаза закрылись.

— О! Значит, ты хочешь этого?! Ты страстно жаждешь меня? Надеюсь, тебе понравится, если я поступлю так…

Джессика застонала от мучительного наслаждения, когда Патрик нежно провел пальцем по шелковистой ткани платья, описывая круги на ее груди.

— Тебе это нравится? Я знаю, как тебе нравится больше всего, Джесс, — удовлетворенно пробормотал он, — но ты этого не дождешься.

— К-как не дождусь? — с тревогой спросила она, открывая глаза.

— А вот так. — Патрик улыбнулся, но в его серебристых глазах, казалось, царил вечный холод. — Я собираюсь показать тебе, как занятие любовью может превратиться в длительное сказочное путешествие, утоляющее голод намного лучше, чем скоропалительное «плюх-плюх, все кончено, ух»! А это платье, — восхищенно произнес он, медленно стягивая тоненькую бретельку с плеча, — просто великолепно, ты специально выбираешь фасоны типа «когда мужчинам некогда»? Эксклюзивная модель для удовлетворения бизнесменов между заседаниями?

— Патрик… — прошептала она.

— М-да? — самодовольно отозвался он.

Джессике хотелось встать перед ним на колени и просить не калечить ей душу, не тянуть, поскорее покончить с этим… Она не рассчитывала на долгое, медленное, чувственное соитие, которое замышлял Патрик: боялась, что не сдержит признания в любви, и так уже просившегося наружу.