— Позволь мне догадаться, что мы будем делать, — с кислой миной прервала его Джессика.

— …И обстоятельно поговорить, — невозмутимо закончил свою мысль Патрик.

Джессика все же позволила отвести себя вниз. В гостиной она села на диван и поджала под себя ноги. Налив бренди, он примостился рядом с ней. Взяв стакан и едва пригубив, она поставила его на маленький столик. Пытаясь собраться с мыслями, долго и деловито расправляла складки на платье, а затем ясными глазами посмотрела на Патрика.

— Так о чем ты хотел поговорить?

— Может, мне для начала надо представить весь список вопросов? — лукаво улыбнулся он.

— Неужели их так много?! — Джессика попыталась обратить все в шутку, но голос предательски задрожал и она испугалась, что вот-вот расплачется.

— Что случилось? — встревожено спросил Патрик.

— Не знаю, — откровенно призналась она, хотела отвернуться, но не успела: он ласково приподнял ее подбородок и пристально посмотрел в глаза.

— Возможно, сейчас не лучшее время для разговоров, — хрипло предположил он и, чувствуя, что она дрожит, придвинулся поближе. — А что, если нам провести время иначе? Как ты на это смотришь?

Джессика ничего не ответила, бессильная перед охватившим ее желанием. Ее сопротивление Патрику начало стремительно таять с той минуты, как она переступила порог этого дома, и сейчас уже полностью исчезло. Она молча сидела, бледная как привидение. Глядя на нее, Патрик содрогнулся! Проклятье! Он не может заняться с ней любовью, когда она печальными глазами раненого оленя смотрит на него.

— Расскажи мне о своем замужестве, — неожиданно попросил он.

Этот вопрос вывел Джессику из задумчивости. Она вздрогнула, обескураженная и самим вопросом, и временем, когда он был задан. Но в глубине души она признала, что, очевидно, нет и никогда не будет удобного времени, когда им двоим можно будет свободно говорить о Джоне, не испытывая при этом чувства вины и стыда. Выпрямившись, Джессика для начала отодвинулась от Патрика.

— Что именно ты хочешь узнать о моем замужестве? — слабым голосом произнесла она.

— Ты была счастлива? — жестко спросил он, стараясь не поддаваться жалости к Джессике.

— Нет, — ответила та и, заметив осуждение в глазах Патрика, добавила: — Не в общепринятом смысле этого слова.

— Из-за твоего вранья?

— Из-за болезни Джона, — отрезала Джессика и увидела, что Патрик смутился. — Это, конечно, наложило неизбежный отпечаток на наши отношения, но мы довольствовались тем, что имели.

— Джон держался молодцом? — после длительной паузы спросил Патрик.

Джессика кивнула.

— Иногда он был на удивление бодр и весел, а порой ужасно напуган. Люди, знающие, что медленно умирают, ведут себя по-разному, Пат. Нет инструкции, которой можно придерживаться. Все зыбко и непредсказуемо, и не знаешь, что может произойти в следующий момент.

— И ты могла открыто смотреть ему в глаза, — взорвался О'Донелл, — после того как так низко предала его?!

— Да, смогла. Потому что его мать отправили в дом для престарелых и я была единственная, кто у него остался, — просто ответила Джессика и, подумав о том, что ее собеседник должен разделить с ней тяжесть вины перед Джоном, мстительно добавила: — Я не могла убежать, как это сделал ты.

— Я не убегал! — горячо запротестовал Патрик.

— Но после свадьбы ты не видел ни разу своего друга! Не встречался с ним, — Теперь уже она обвиняла.

— Как я мог?! — яростно защищался Патрик. — Как мог смотреть ему в лицо, зная, какую подлость совершил?! И мог ли я видеть тебя, Джесс, когда мной все еще владело одно-единственное желание — затащить тебя в первую попавшуюся кровать и…

— Х-хватит! — взволнованно перебила она.

— Мое присутствие на вашей свадьбе стало роковой ошибкой, но иначе без шумного скандала не обошлось бы. Я понимал, что не должен видеть вновь вас обоих. — Патрик закрыл глаза. — А потом, когда узнал, что Джон тяжело болен…

— И что? — вызывающе спросила Джессика. — Почему ты тогда не приехал?

— Я не мог сделать и этого, — глухо отозвался он. — Как?! К тому времени мы не виделись с Джоном так долго, что нельзя было объяснить ему причину разрыва, не раскрыв всей правды. А поступить иначе я не мог.

— Да, Джон и сам бы не принял тебя, если бы ты приехал к нему просто из жалости, — согласилась она.

— Знаю. — Патрик осушил бокал и внимательно посмотрел на нее. — Так что мы теперь будем делать, Джесс?

— Это зависит от твоего желания… — уклончиво начала Джессика.

— Полагаю, ты уже знаешь ответ, — хриплым голосом перебил Патрик.

— … и от того, чего хочу я, — решительно закончила она.

— А наши желания совпадают? — тихо поинтересовался он.

— Ты имеешь в виду, не намерена ли я отправиться с тобой в постель? — уточнила Джессика, с повышенным интересом изучая свою правую руку.

— В общем да… — Патрик казался несколько смущенным.

— В чем дело, Пат? — вызывающе спросила Джессика. — Не привык к тому, чтобы твои женщины так открыто выражали свои мысли?

— Оказывается, ты одна из «моих женщин», Джесс? — рассмеялся он.

Жаль, что именно так он понял ее слова. А возможно, и наоборот, — это оказалось самым лучшим из сказанного им за вечер. Потому что подразумевалось, что Джессика — одна из наложниц его гарема, а эти слова мгновенно убили в ней все романтические надежды. Интересно, почему Патрик так плотно сжал губы? Уж не заметил ли по ее омрачившемуся лицу резкую перемену в настроении?

— Видимо, я ошибся, — натянуто произнес он. — Вероятно, тебе лучше самой сказать, куда ты собираешься отправиться отсюда.

— Куда?! Конечно же в постель! — Джессика с невинным видом посмотрела на него, широко раскрыв глаза.

Патрик был сбит с толку и не сразу нашелся, как отреагировать.

— В постель? — на всякий случай переспросил он, думая, что неправильно расслышал.

Сердце и тело Джессики рвались к нему, но ей удалось сдержать бунтовавшие чувства. Она считала, что сдержанность — наиболее правильная тактика в такой момент.

— Да, в постель, — подтвердила она, видя, как Патрик заворожено смотрит на глубокий вырез ее платья. — Так не может больше продолжаться. Мне не нравится, когда меня дразнят, и, полагаю, тебе тоже. А мы занимаемся этим уже пять лет. Не кажется ли тебе, что пора уже прекратить портить друг другу жизнь?

— Это и есть твоя знаменитая шоковая терапия? — неуверенно спросил он, пытаясь вернуться к действительности. — Таким образом, ты собираешься вычеркнуть меня из своей жизни?

Ничего не ответив, Джессика наклонилась, нежно провела пальцем по его щеке и увидела, как дрогнули его губы, как потемнели глаза, и испытала чувство удовлетворения оттого, что отныне и она обладает той же возбуждающей силой, что и Патрик. Чтобы не упустить свою власть, она должна быть жесткой и непреклонной, не поддаваться дурацким мыслям о любви и не таять, как мороженое на солнце, оттого что он нежно целует ее пальцы…