охотников была ужасающей. Из пяти сотен охотников, что перешли через мост Терешковой, выжили чуть больше пятидесяти человек. И это включая тех, кого увезли ранеными до того, как я отправился за чёртом.

— Воды, — прошептал дядя Саша. Мы уже возвращались назад, когда он пришёл в сознание. Я быстро отстегнул фляжку, и помог ему сделать глоток. Он посмотрел на меня уставшим взглядом.

— Цел? — спросил он.

— Повезло, — ответил я.

— А я? — спросил он. Ванееву вкололи обезболивающее, и он не знал в каком он состоянии.

— Два шипа угодили в грудь. Один в ногу. Если бы не бронежилет, то было бы совсем плохо. — И заметив, что Ванеев подумал о худшем: — Князь Баринов приказал вести Вас в армейскую больницу под Ленинск-Кузнецком, скоро встанете на ноги. А расходы покроет гильдия охотников. Так что скоро пойдём вместе на охоту.

Он сжал крепко мою руку, и на его глазах появились слёзы.

— Спасибо, Костя. Спасибо! — после чего он отключился.

Недолго подумав, я написал записку и вложил ему в руку, после чего достал несколько камней силы и положил их ему в карман. Всё это я проделал с молчаливого согласия охотников, что ехали с нами в кузове. И когда дядя Саша вновь открыл глаза, я сказал, что он должен будет делать, когда попадёт в госпиталь.

Машина остановила нас у муниципальной больницы. На территории перед зданием был организован полевой лагерь. Когда мы выгрузились, то в кузов на освободившиеся места тут же погрузили раненых.

В лагере я нашёл Андрея. Он лежал на койке, и увидев меня резко подскочил.

— Жив, — опережая вопрос друга ответил я. — Его повезли в Ленинск-Кузнецк.

— Куда он ранен? — напряженно спросил он.

— Живот и нога. Кровь остановили. Главное жив, а дальше маги залатают, скоро как новенький будет!

— Кость, — с волнением в голосе начал говорить Андрей, — ты же сам знаешь, что помощь окажут вначале благородным, потом гвардейским. Охотников же оставят напоследок.

— Я положил ему три камня силы четвёртого ранга, — чуть тише сказал я. — Да и Некрасов поехал с ними. Он влил в каждого охотника среднее зелье исцеления. И я очень просил его приглядеть за твоим батей.

На глазах Андрея проступили слёзы. Он схватил меня за рукав, и потянув к себе крепко обнял. — Спасибо тебе, друг. Я этого никогда не забуду.

Когда его хватка стала слабее, я с ехидным выражением лица спросил у него.

— И даже не будешь припоминать, что это я отправил тебя на больничную койку.

— Постой, — медленно соображал друг. — Когда я очнулся, Михалыч сказал, что меня ударило камнем от близкого разрыва.

— Ты только не сердись, — отойдя на несколько шагов от койки, на которой лежал друг. — Просто знай, мне пришлось так поступить.

Спустя десять минут я закончил рассказ о том, что произошло перед тем, как Андрея увезли с передовой.

— Дааа, уж… Такой историей, как у меня, перед девчонками не похвастаешься.

На что я сделал жест «рука-лицо».

— Вот кто о чём, а Андрюха о бабах! Надо было сильнее тебя приложить! Радоваться надо, что жив остался! А ты…

— Ты прав, — спустя некоторое время сказал Андрей.

Я думал, что друга оставят в госпитале, но когда я уже собирался уходить, договорившись с Андреем, что верну телегу Ванеевых домой, в палатку зашла женщина в целительской мантии. Она молча встала посреди шатра и вокруг неё появились зелёные кружева чар.

В тело каждого человека, что находился в палатке, влетел зелёный шар. И хоть я не лежал на койне, но заклинание подействовало и на меня.

— Не волнуйтесь, — начала говорить женщина-целитель, — это заклинание показывает состояние ваших организмов. Всех, кому не требуется сложного лечения, я быстро исцелю и отправлю по домам. Вы должны понимать, раненых слишком много, поэтому нужно освободить как можно больше коек. Прошу простить и понять.

— Спасибо, Ваше сиятельство, — послышался голос мужчины. Женщина кивнула, после чего начала подходить к койкам с пациентами, быстро изучала голограммы и создавала заклинания, благодаря которым прямо на глазах затягивались раны. Когда дошла очередь до меня, она, не смотря мне в лицо, создала какое-то заклинание, которое влетело в моё плечо, и прошла дальше. У койки Андрея она остановилась и почему-то посмотрела на меня.

— Почему я вижу след от физического воздействия энергии школы смерти на голове этого молодого человека? — смотря мне в глаза спросила целитель. И твёрдым голосом добавила. — И не смейте мне врать! Я сразу отличу правду от лжи.

— Воздействие чёрта, — быстро ответил я, поняв, что она подумала, что мы самострелы*. (*Намеренное ранение самого себя или товарища по договоренности для того, чтобы уклониться от военной службы). — Мои слова может подтвердить князь Баринов.

Женщина прищурилась.

— Вы не врете, — сказала она. — Приношу свои извинения за неподобающий тон. — Вероятно она подумала, что раз я назвал княжескую фамилию, то сам являюсь благородным.

— Не стоит. Мы не знакомы, и Вы не могли знать подробностей, — ответил я слегка поклонившись.

Целительница несколько секунд всматривалась мне в лицо, после чего развернулась к койке, на которой лежал Андрей, и исцелила его. И также молча пошла оказывать помощь остальным.

Когда мы подъехали к нашим домам, то из дома Ванеевых первой появилась мать Андрея. Она вышла, держась за сердце, а её лицо было бледнее мела.

— Папа жив, мам. Ранен, но жив, — подбегая к матери и обнимая её сказал Андрей. Женщина, услышав радостные новости, начала оседать, но Андрей удержал её. Наверное, услышав наши голоса, из дома стали появляться старшие братья Андрея. И когда вышли моя мать и сестра, они с визгом вцепились в меня, и начали целовать со всех сторон.

Немного постояв вместе во дворе, нас усадили за стол. Я только тогда понял насколько был голоден.

Мать Андрея, Людмила, поставила перед нами по полному стакану самогона, и сказала.

— Сейчас кушаете, пьёте и спать. — Людмила посмотрела на меня. — Мы не знали когда вы вернётесь, поэтому все спальные вещи перенесли к нам. Предлагаю завтра всё перенести назад. Сегодня вам нужно отдохнуть. Ты не против?

— Нет, — ответил я.

— Тогда решено. Пока вы отсыпаетесь, мы затопим баню. А после я хочу узнать