Пристыженная, Озомена опустила глаза и уставилась на ступни Оруке Нвосу. Они были маленькими и аккуратными, как у женщины, а ногтевые пластины – длинными и ровной формы. На щиколотках болтались грязные нитки с бусинами.

– Да-да, – добродушно поддержал бабушку Оруке. – Леопард совершает очень важные дела. Он способен бродить и в этом мире, и в потустороннем, и в любых других мирах. Неважно, в какое событие ему нужно попасть, он способен совершить путешествие даже в самые давние времена. – Оруке эмоционально щелкнул пальцами. – Нет такой двери, которую не открыл бы леопард своей когтистой лапой. Допустим, человек совершил преступление, а потом умер, решив, что избежал наказания. Но леопард отыщет его и в загробном мире. То же самое можешь совершать и ты.

Озомена возвращается к началу истории и спрашивает:

– Но если наш род не отсюда, то где тогда наша родина?

Озомена понимает, что только этим и объясняется эта фамилия с необычным звучанием. Видно, лишний слог убрали ради того, чтобы приспособить ее к местному наречию. Если честно, Озомена совершенно сбита с толку.

– Наша родина – тут, – говорит бабушка, оскалив зубы. – Судьба привела Идимогу в эти края, и он остался тут жить. Он использовал своего леопарда для защиты деревень. Так что никто не посмеет прогнать тебя, особенно теперь.

– О да. Ведь в тебе кроется мощь твоего предка, – с гордостью произносит Оруке. – Ибо со времен наших праотцов именно леопарды поддерживали тут порядок.

– Прямо как армия, – вставляет бабушка.

– Нет, как тайное общество, – поправляет ее Оруке. – Леопарды были сильными и всемогущими. Любой, кто посмел возразить им, не уходил живым. – Старик кивает, словно поддакивая самому себе. – Леопарды вступили в схватку с британцами, и те бежали. Белые забрали бы гораздо больше нашего народу, если бы леопарды не боролись с ними.

Наконец до Озомены доходит истинная суть разговора, и глаза ее расширяются от изумления. Надо же, а ведь Оруке с бабушкой едва не убаюкали ее своей сказкой. Сразу же вспомнилось, с каким почтением Оруке поздоровался с ней и с каким волнением бабушка говорила о «даре».

Этот дар и есть мощь леопарда.

До Озомены слишком долго все доходило, ведь она воспринимала все на свой детский манер. А тут как-то вдруг и стул показался слишком жестким, и в самой хижине то холодно, то жарко. Сейчас в ней боролось множество ощущений – недоверие, брезгливость и страх, тошнота. Если ее прапрадедушка был столь прекрасен, тогда почему ее отец, имя которому Эменике, все скрывает от Приски и Мбу?

Не обращая внимания на смятение девочки, старик говорит:

– Есть вещи, что я знаю, многое мне также неведомо. Но я точно знаю, что с тех пор мы жили тут без страха. Да будет тебе известно, даже во время войны нигерийские солдаты обходили эти места стороной. Об этом позаботился твой дядюшка Одиого.

Война. Зверь. Убийство. Озомену пробирала нервная дрожь. Судьба леопарда не сулила ничего хорошего.

Быстро вытерев нос платком, бабушка спрятала его за пазуху.

– Одиого выбрал тебя, – сказал Оруке Нвосу. – Но ты сама должна решить, съешь ты леопарда или нет, у нас это так называется. Все зависит от тебя и твоего чи[73]. Ты должна согласиться по собственной воле, иначе ничего не получится.

– Да, верно, – поддакивает бабушка.

– Но что, если я не хочу получать этот дар? – тоненьким голосом спросила у бабушки Озомена.

– Не хочешь, не надо, – пожимает та плечами, но девочка чувствует ее разочарование.

Но вот Оруке совершенно потрясен.

– Никто прежде не отказывался от этого дара. – Он опускает голову, впав в глубокую задумчивость.

Бабушка со вздохом сплетает руки на животе и молчит, как в рот воды набрала.

Оруке откашливается.

– Да, но если ты отказываешься, то и твое чи тоже должно отказаться. Леопард силен, и съесть его может только сильный.

Озомена пускается в мысленные рассуждения. Могут ли леопарды менять свой облик? И почему ее дядя не выбрал Мбу? Ведь она гораздо сильнее и даже злее, к тому же первенец. Нет, это явная ошибка. На какое-то мгновение Озомена решает, что вот он и ответ, и ей становится легче. Но потом она явственно представляет себе, как Мбу превращается в дикого зверя. Да она ее в фарш перемелет и не подавится. Озомена сразу же почувствовала себя такой маленькой и такой беспомощной. Как же следует поступить – отказаться от такого могущества или все же получить право на убийство? Ее предок был взрослым человеком, но леопард все равно над ним возобладал. Разве способен ребенок тягаться со взрослым? В горле запершило.

– Дядюшка Одиого был взрослым, крупным мужчиной, и, если верить вашим рассказам, мой прапрадед тоже был не из слабого десятка. Но тогда ведь… – Озомена ждет, что Оруке согласится с ней и снимет с нее тяжелое обязательства.

– Да, она ведь совсем ребенок, – говорит бабушка. – Разве такое бывало прежде? И что ж теперь делать?

Оруке Нвосу говорит со вздохом:

– Эх, ничего не ново под луной. – Он ласково гладит девочку по голове. – Все эти вопросы, малышка, я задам богине от твоего имени, а дальше посмотрим.

У Озомены снова запершило в горле, и она закашлялась. Во рту пересохло, и все тело ломило. Оруке взял глиняный кувшин с водой, наполнил кружку и передал ее Озомене. Та с благодарностью приняла воду, но отпила совсем чуточку. Возможно, вода некипяченая, а ее родители очень строго к этому относятся, опасаясь тифа. Оруке наклонился к Озомене и печально посмотрел на нее.

– Чтобы стать леопардом, тебе придется решиться еще кое на что.

– Мое чи должно согласиться, тогда и я сама соглашусь, – догадалась Озомена.

– Совершенно верно, – сказал Оруке Нвосу.

Бабушка нервно потеребила завязки на юбке, оправила кофту и заговорила:

– И ты должна очень быстро найти свою узду. Когда в тебе возобладает животное, только твоя человеческая суть способна привязать тебя к человеческому облику, чтобы не превратиться в дикого зверя. Ты сама поймешь, когда найдешь эту узду.

Озомена еще не сказала ни да, ни нет, но идея с уздой немного успокаивала. То есть так можно будет контролировать леопарда. Только почему это не остановило ее прапрадедушку от убийства?

Она снова заволновалась и махом допила всю воду из кружки. Вода была холодной как лед и сладкой, забивала горький вкус колы.

Оруке очень серьезно взглянул на девочку и сказал:

– И еще тебе придется умереть.

Обратный путь занял гораздо больше времени, так как Озомена еле волочила ноги. Когда они подошли к Нго, участку земли, принадлежавшему ее дедушке, родственники и близкие друзья уже вернулись со службы, чтобы сказать семье последние слова соболезнования. Народ начал потихоньку разъезжаться.

Оставшиеся разбирали навесы, и жаркий воздух заполнился металлическим звоном. Разноцветная полосатая ткань, лишившись опоры, упала на землю: казалось, это