я знаю. Однако, он очень дорожит своими близкими. Последние пятнадцать лет, угнетенный муками одиночества, он часто срывался, творил несусветные, жесточайшие вещи по отношению к другим людям. Он использовал свои способности не чтобы жить и развиваться, а чтобы причинять боль ради своего удовольствия. Последние пару дней я, наконец, вижу в нем изменения, со стопроцентной вероятностью, это влияние Кары. Однако впереди нас ждут трудные моменты, я надеюсь, что он не сорвется и будет принимать решения взвешенно и без чрезмерной агрессии. Ник, тот человек, кому присуща вспыльчивость.

— Что-то хочешь сказать?

— Предпочитаю пить чай с печеньками, — съязвил он. — Сегодня я обещал Карине провести время с ней, поэтому у меня к тебе просьба: нужно доехать до офиса и решить дела, а ещё нужен новый товар, тех троих было мало. Пора ускоряться. Давно пора, но я думал, что у нас больше времени. Еще приедет новая поставка, фура, можешь передать Камилле, чтобы они с Касом встретили и проконтролировали выгрузку… Если понадобится, убьем каждого вампира, созданного не моей линией, и покараем тех, кто желает нашей семье зла, брат! — Ник положил мне руку на плечо.

Я тоже считал его своим братом, слишком много нам пришлось пройти вместе, слишком много войн и смертей мы видели.

— Конечно, — ответил я и обнял его. Во всем, что происходило, была и моя вина. Я чувствовал груз. И от него необходимо было избавиться. — А что с той троицей, все прошло успешно?

— Пока точно не знаю, результаты пришлют только вечером.

Карина

Я сидела возле дома на лавке и не торопясь курила. До сих пор мне не было ясно, как так получилось, что Андрей просто отдал меня незнакомцам. Я хотела бы спросить, но на звонки он не отвечал. Что со мной произошло, почему я оказалась в другой стране? Мир вокруг изменился, и все эти мысли меня ужасно беспокоили.

Всего лишь за каких-то пару дней поменялось само ощущение… дышать стало немного легче, хотя воздух вокруг будто загустел, даже время стало идти по-другому: то летит, то плетётся, словно движется по волнам в маленькой лодочке. Я посмотрела на свои часы. Обед.

— Привет, принцесса, как ты? — наконец, пришёл Ник, улыбаясь во все зубы. Он шёл ко мне своей фирменной, весьма уверенной походкой.

— Привет, все хорошо.

Мы собирались поехать на «экскурсию», но я бы назвала это просто возможностью нормально поговорить, меня мало волновали местные достопримечательности. До сих пор у нас так и не вышло пообщаться, у меня накопилась куча вопросов, и я хотела все их задать. С каждым днем я узнавала все больше и больше, однако все еще не знала этого человека. Могу ли я ему доверять? Могу ли считать своим братом? Настоящим братом, не только из-за бумажки днк? Я хотела, чтобы мы были честны с друг другом, надеялась, что получится.

Мы пошли в сторону гаража, там стояла белая Тойота Камри, одна из моих самых любимых машин. Номера состояли из цифр и букв Х. Это типо Хайл? У всех его машин буквы Х, у Алика тоже, я уже это приметила.

— Алик рассказал, что ты вчера была за рулем, лови, — он кинул в меня ключи, я еле как их поймала. — Думаю, будет комфортнее, если у тебя в распоряжении будет авто.

— Ты серьезно? — я не поверила своим ушам, затопала ногами от радости, как самый главный ребенок, из всех детей мира.

— Ну да, я на ней езжу раз в год, зачем машине просто стоять. А так, и тебе приятно, и польза, — Ник сел на переднее пассажирское сиденье. Я была очень рада, что смогу водить эту крошку хотя бы какое-то время.

— Ты же знаешь, что у меня нет прав? — спросила я, садясь за руль.

Я поглаживала ручку двери, руль, нереально приятные ощущения. Какой салон, будто новый, ах этот запах! Просто бомба, белая кожа, деревянные вставки, покрытие увесистым слоем лака. Идеальная чистота, она как будто только что выехала с мойки.

— Ты же девушка, о каких правах ты говоришь? — брат ехидно поморщил лицо, чуть откидывая кресло. У вашей компашки одинаковые шутки? — Ладно, ладно, теперь есть, — он протянул карточку с моим фото. — Вчера на входе в клуб делали фото, помнишь? В фотошопе мы поменяли цвет губ на нюд и все, фото на права.

— Николай Хайл! Это же столько волокиты, столько денег, Ник! — Я чуть ли не визжала от радости. Вот это поворот! А мне еще показалось странным, почему это фотографируют каждого на входе, как на паспорт… Вот оно было зачем! Ой, мамочки. — У меня столько вопросов!

— Я готов ответить на все, — он чуть опрокинул сиденье. — Только сначала покажу тебе одно место, заводи.

— Это последняя манипуляция, на которую я ведусь, — я завела двигатель, включила кондиционер, и мы поехали. По пути я упорно старалась следить за дорогой и не особо оглядываться на окрестности, хотя одним глазком мне и это удавалась. В город мы так и не заехали, лишь двигались вглубь леса, то прямо, то вбок. Куда он меня направляет? Буквально через пятнадцать минут мы оказались почти в чаще. Вокруг деревья, кустарники и травы.

— Ещё немного, и мы на месте, на кипарисовых болотах, — прервал мои наблюдения Ник.

— Утопить меня решил? — я остановилась, предполагая, что дальше нас ждала не самая лучшая на свете дорога, стоило пройтись пешком.

— Что-то типа того, предпочитаю на обед полумертвое.

Меня эта шутка не особо развеселила. Легкий ветерок обдул мою кожу, поползли мурашки.

— Ой, а я предпочитаю проводить время с людьми, у которых есть чувство юмора, — мы шли по узкой тропинке. Я никогда не была на болотах, мне стало страшно. Когда дело касалось жутких или опасных мест, я нереальная трусиха. Слава богу, я хотя бы не одна.

Над моей головой шуршал кипарис. Я даже представить не могла, что он так прекрасен. Какой-то особенный вид, не похожий на те, которые я встречала. Огромные стволы будто сплетались в единую матрицу, как если бы каждая частичка жаждала завладеть другой. Следующее дерево оказалось необычным, его ствол был очень широким внизу и узким наверху, а темная красно-коричневая кора покрыта продольными глубокими трещинами. Ярко зеленых мох свисал будто бы с неба. Это выглядело жутковато и загадочно. Летняя зелень сводила меня с ума, а вот вспотевшие ладошки возвращали в реальность. Как-то я читала статью о болотах, автор утверждал, что там водилось около двух миллионов особей аллигаторов. Остаться без ноги или руки не было моей главной мечтой.