– Ох, страсти-то какие…

– Да сказки это всё!..

– А ежели не сказки?

– И ты туда же, боярин Порфирий!..

– А еще иштория ешть, шама шлышала…

– …ах!..

– …ну, нашла, матушка, место и время!..

– …и что дальше?…

– …придет домой, ляжет шпать, а наутро его мертвым находят. А на литше такой ужаш, как будто живым тот швет увидел…

– Да ну вас, с историями вашими!..

– Нет, мы должны знать, чего боять… то есть, к чему быть готовыми!..

– А я не верю во всё это и не поверю, пока сам не увижу!..

– Сам увидишь – поздно будет, милейший!..

– А ешше рашкаживают…

– Да ты нас специально пугаешь, что ли, боярыня?…

– Тихо, Амбросий!..

– Кому тебя пугать надо!..

– …придет домой, ляжет шпать, а наутро его мертвым находят. А на литше такой ужаш, как будто живым тот швет увидел…

– …ужас, ужас!..

– …сказки!..

– …под ноги глядите, тут камни попадаются…

– …а вот ешше я шлышала…

– …да откуда тут столько камней…

– …как колобки по маслу раскатились…

– …типун тебе на язык, боярин Демьян…

– …договаривались же – про еду ни слова!..

– …а о чем тогда говорить-то?…

– …вроде платошек белый лежит на жемле. А хто подберет его или наштупит…

– …страх-то какой!..

– …ерунду болтаешь!..

– …шам болтаешь! Али штрашно штало?…

– …ах, чтоб тебя!..

– …под ноги глядите лучше!..

– …а ешшо шкаживают, ешть под жемлей ожеро голубой воды, а штены черные…

– …а в нем платочек беленький плавает!

– …ха-ха-ха!..

– …а в нем шудо-юдо живет! И кто его увидит…

– …а какое оно из себя, чудо-юдо-то?…

– …да какое еще такое чудо-юдо, чего опять выдумываете?…

– …придет домой, ляжет шпать, а наутро его мертвым находят. А на литше такой ужаш, как будто живым тот швет увидел…

– …ах!..

– …ох!..

– …сказки!..

Так за веселой беседой беглецы не заметили, как уперлись в завал.

– Ну, бояре высокородные, что делать будем? – скорее для проформы, чем из реального интереса к мнению товарищей по несчастью спросил Рассобачинский, закатывая рукава шубы.

– Известно что, – зло буркнул боярин Никодим.

– Долбить будем. Не назад же возвращаться, – не менее дружелюбно процедил сквозь сведенные от голодухи зубы боярин Амбросий.

– Это завал, – объяснил очевидное граф. – Его сверху раскапывать надо. А то всё это каменное хозяйство на головы нам посыплется – и хоронить не надо.

– Умеешь ты успокоить и подбодрить, граф Петр, – кисло усмехнулся кто-то в темноте.

– Стараюсь, боярин Ефим…

Кряхтя и проклиная тот день и час, когда они решили остаться во дворце на ужин, бояре потянулись в забой. Но не успел Рассобачинский добраться до самого верха, как в темном коридоре раскатился его радостный крик:

– Тут дыра!!!

– И что там? Что видно? Свет видно?

– Ничего не видно! Свечу подайте, родовитые!

Свеча была ему поспешно подана, и через несколько секунд графом был предоставлен новый отчет об увиденном:

– Да тут места немеряно! Вроде галереи тропинка идет, и вниз спускается!

– И что? – настороженно поинтересовались снизу.

– Сейчас посмотрю!

И не успели бояре и слова сказать, как Рассобачинский, шурша осыпающимися камушками, вскарабкался по завалу вверх и исчез, оставив благородное общество в полной темноте.

Отсутствовал он недолго – бояре даже не успели договориться, следует ли зажечь еще одну свечу или стоит подождать, пока граф вернет эту.

– Там вода! Там вода! – донеслось из черного провала в потолке, и почти сразу одинокой суперновой вспыхнул огонек свечи. – Поднимайтесь все сюда! Там внизу озеро!

Озеро!!!

И, бояре, позабыв моментально о необходимости растягивать запас свечей, стали наперебой чиркать кресалом, зажигая фитильки, как будто граф только что прокричал им о том, что пришел конец их блужданиям под землей.

Как маленький, но очень медленный и шумный метеоритный дождь, бояре со счастливым гомоном спустились по неровному широкому карнизу к каменистому пляжу, воткнули свои свечи меж камней и кинулись к воде – плескаться, брызгаться, умываться и пить, пить, пить…

…В этот раз рыба в этом озере была увертливее и мельче, и было ее намного меньше, чем в прошлый раз…

…невозможно насытиться…

…надо возвращаться назад…

…снова долгий путь по узкому тоннелю…

…почти голодом…

…что за еда – эта холодная безвкусная рыбешка…

…хочется теплого, сочащегося кровью мяса…

…как давно не было вкусного нежного мяса…

…хочется мяса…

…мяса…

…шум наверху…

…огоньки…

…плеск воды у берега…

…что там такое…

…поплыть, посмотреть…

…там пришло мясо, много мяса, свежего мяса…

…хочу, хочу, хочу…

…зубы вопьются…

…кости захрустят…

…кровь брызнет…

…всплыть…

…скорее, скорей…

…мясо…

…мясо…

…мясо…

– МЯСО!!!!!!!!!!..

У чуда-юда не было ни единого шанса.

В едином порыве боярское сословие, невзирая на пол, возраст и кустистость фамильного древа, набросилось на вымирающее животное, за одно свидание с которым археологи всего Белого Света отдали бы полжизни, и завершило процесс.

Полностью вымерший реликт был радостно вытащен на берег, лишен шкуры и разрублен наточенными о камни лопатами на порционные кусочки – филейчики, ребрышки, шейку (ну о-о-оч-чень длинную!), грудинку и тому подобные вкусности.

Что с ним надо было делать дальше, бояре не знали.

– Потушить бы его сейчас?… – нерешительно предложил боярин Порфирий.

– В чем? – мрачно поинтересовался боярин Никодим.

– И на чем? – уточнила боярыня Варвара.

Окинув пытливым взглядом при свете догорающего недельного запаса свечей пляж и берег озера, усеянные черными и серыми камнями, бояре не нашли ничего более, что могло бы гореть, или хотя бы коптить.