В некоторых отношениях влияние Петровской революции на женщин недворянского населения России было почти неощутимым. Крестьянки продолжали жить так же, как жили веками: их образ действий формировался в ходе борьбы за выживание, мировоззрение — под влиянием их культуры, а их повседневную жизнь регулировали сельские структуры. Жизнь мещанок и купчих тоже мало чем отличалась от жизни их допетровских предшественниц. Однако верхушка этих сословий стала разделять некоторые аспекты нового мировоззрения высших кругов. В конце XVIII века богатый дмитровский купец Иван Толченов с женой принимали у себя в доме высокопоставленных чиновников и нередко встречались с представителями привилегированного класса. В 1812 году жены банкиров и богатых купцов вместе с некоторыми дворянками вступили в Женское патриотическое общество, стремясь «быть полезными обществу». Но большинство вело гораздо более традиционный образ жизни: эти женщины проводили свои дни в кругу семьи, готовились к свадьбе, а потом рожали и растили детей и вели домашнее хозяйство. По крайней мере до середины XIX века, а может быть и дольше, тенденции вестернизации, инициированные Петром, на жизнь большинства женщин практически не влияли.

Когда же государство все-таки вмешивалось в жизнь женщин, эффект этого вмешательства был в основном негативным. Крепостная зависимость усугубляла патриархальность жизненного уклада крестьянской семьи и общины. Распространение крепостного права сделало крестьянок уязвимыми как для экономической, так и для сексуальной эксплуатации. Государство забирало мужей крестьянок и мещанок в солдаты; оно обременяло низшие слои населения все новыми податями и повинностями. Те женщины, которые — по своей воле или вынужденно — пытались жить вне семьи, могли попасть под полицейский надзор и получить наказание, а после 1843 года рисковали быть заклейменными чиновниками и полицией как публичные женщины. Контроль над сексуальной моралью женщин стал государственным делом.

Рекомендуемая литература

Васильева М. Е. Записки крепостной девки. Новгород: Типография Л. С. Селивановой, 1912.

Кусова И. Г. Рязанское купечество: очерки истории XVI — начала XX века. Рязань: Марта, 1996.

Дает представление о семье и быте провинциальных купцов.

Миненко Н. А. Русская крестьянская семья в Западной Сибири (XVIII — первая половина XIX в.). Новосибирск: Наука, 1979.

Новаторское этнографическое исследование семейной жизни и женщин в XVIII — начале XIX века по архивным материалам.

Bisha R. Marriage, Church and Community in Eighteenth-Century St. Petersburg // Women and Gender in Eighteenth Century Russia / ed. Rosslyn W. Aldershot, England: Ashgate Publishing, 2002. P. 227–243.

Проливает свет на малоизученные стороны жизни женщин-простолюдинок.

Bohac R. Widows and the Russian Serf Community // Russia’s Women: Accommodation, Resistance, Transformation / ed. Clements B. E., Engel B. A., Worobec C. Berkeley, Calif.: University of California Press, 1991. P. 95–112.

Czap P. Teh Perennial Multiple Family Household, Mishino, Russia, 1782–1858 // Journal of Family History. 1982. Vol. 7. N 1. P. 5–26.

Ransel D. Mothers of Misery: Child Abandonment in Russia. Princeton, N. J.: Princeton University Press, 1988.

Впервые изложенная история системы приютов для подкидышей и женщин, которые к ней прибегали.

Rostislavov D. I. Provincial Russia in the Age of Enlightenment / ed. and transl. Martin A. DeKalb, Ill.: Northern Illinois University Press, 2002.

В главе 10 содержится познавательное обсуждение повседневного труда жен и дочерей священнослужителей.

Глава 4

Реформаторки и бунтарки

O какой дворянской семье ни спросишь в то время, о всякой услышишь одно и то же: родители поссорились с детьми…А единственно из-за вопросов чисто теоретического, абстрактного характера. «Не сошлись убеждения!» Вот только и всего… Детьми, особенно девушками, овладела в то время словно эпидемия какая-то — убегать от родительского дома… То у того, то у другого помещика убежала дочь.

Софья Ковалевская. Воспоминания о детстве

Смерть царя Николая I в 1855 году и восшествие на престол его сына Александра II (1855–1881) внесли существенные перемены в жизнь женщин и мужчин России. Цензура ослабла, границы публичного дискурса расширились. В 1861 году была провозглашена отмена крепостного права; за ней последовали и другие реформы. В 1864 году правительство начало вводить новую судебную систему по западному образцу и учредило новый выборный орган местного самоуправления — земство. Эти новые, первые относительно независимые от самодержавия общественные институты способствовали развитию класса интеллигенции, чья роль заключалась в том, чтобы служить обществу, а не государству. Реформы, целью которых было преодоление политической, экономической и социальной отсталости России, привели к возникновению более энергичного, многообразного и напористого гражданского общества. Кроме того, они породили новые угрозы для традиционного гендерного и семейного уклада, все чаще исходившие со стороны женщин.

«Женский вопрос»

В первые годы царствования Александра II образованное общество питало надежды на новые перемены. Механизмы принуждения ослабли, и общественные силы, долгое время остававшиеся под спудом, вырвались на волю. Начало складываться и играть заметную роль общественное мнение, подпитываемое распространением журналов. Бурные дискуссии на современные темы на неформальных собраниях в частных домах продолжались иногда далеко за полночь. В эти первые, полные надежд годы люди разных взглядов и опыта спорили между собой и в результате иногда объединяли усилия, чтобы вместе трудиться на благо общества. Стремясь к ослаблению произвола политической власти и расширению прав личности, социально ответственные россияне, в числе прочих изменений, подвергали переоценке все традиционные институты, включая патриархальную семью. Некоторые считали, что авторитарные семейные отношения воспроизводят и укрепляют социальную и политическую иерархию, и, следовательно, для демократизации общества семейные отношения также необходимо демократизировать.

Социальные критики надеялись, что принципиальную роль в создании нового общественного порядка сыграют женщины. Они считали женщин жертвами: жертвами образовательной системы, тормозившей интеллектуальную активность и личностное развитие; жертвами патриархального семейного уклада, калечащего человеческую индивидуальность. В то же время они полагали, что женщины обладают качествами, делающими их участие в социальных изменениях жизненно важными: в частности, способностью к нравственному подвигу, которой так не хватает в общественной жизни и которая так важна для социального возрождения. Однако критики расходились во мнениях относительно того, какой характер должен носить женский вклад. Сводится ли женская роль к тому, чтобы посвятить себя в первую очередь семье и достойному воспитанию будущих граждан, или же общество в целом тоже нуждается в приложении женских сил? Поскольку поиском ответов на эти вопросы для себя и для других было занято значительное число женщин и мужчин, «женский вопрос» стал одним из ключевых вопросов современности.

Дискуссия развернулась в 1856 году, когда Николай Пирогов (1810–1881), хирург и педагог, опубликовал сочинение под названием «Вопросы жизни», где прямо ставил вопрос о социальной роли женщины. Пирогов только что вернулся с Крымской войны (1854–1856), где под его началом служило около 160 женщин, добровольно записавшихся в сестры милосердия. Движимые патриотизмом и стремлением пожертвовать собой ради Отечества, женщины безвозмездно трудились