Зная нравы русских князей, хан рассчитал правильно. Не мог Олег Рязанский отказаться от таких щедрых посулов.

Посольства из Рязани и Литвы вернулись почти одновременно. А главное — хан возликовал, договорившись о совместных действиях. Оставалось уточнить время. Но это уже зависело не от него. Надо было торопить фрягов. Они обещали денег и копейщиков.

Хан через Мирзу вызвал к себе Вельяминова, который обретался в Орде. Как-никак, боярин, сын тысяцкого, а посему много поведать может — особенно о войске Дмитрия.

Долго искали боярина, однако же привели. Хан улыбнулся ласково, хотя изменника презирал, и милостиво указал на подушки, приглашая присесть.

Вельяминов уселся, неловко скрестив ноги.

— Прости хан, не привык я.

— Воротись на Русь, — со смешком ответил Мамай.

— Никак не можно, казнят! — ужаснулся Иван Васильевич.

— Тогда привыкай, — меланхолично сказал хан. — Ты лучше о войске Дмитрия расскажи. Сколько он конницы может выставить и сколько пешцев?

Боярин пошевелил губами — видимо, считая, поднял глаза к потолку.

— Пешцев, полагаю, половина ополчения будет, тысяч пятнадцать. А конных — тысяч двадцать. Из них половина — кованая рать.

Хан кивнул. Не врёт боярин. Его баскаки и лазутчики называли почти такое же количество.

— А каково построение в бою?

— Да оно веками не менялось. Как деды наши воевали, так и мы.

Хан снова кивнул. И он сам действовал, как завещал Темуджин — фланговые обхваты и разгром. Вот и русские так действуют. Воистину, ничего не меняется в этом мире.

— Я вот для чего тебя призвал. Брат твой меньший, Николай, вроде как воевода.

— Истинно так. В Коломне.

— Нельзя ли его склонить на нашу сторону? Пусть в предстоящей битве полк свой уведёт в решающий момент, брешь открыв. Я поступок его не забуду, отблагодарю щедро.

— Нет, хан! — сразу твёрдо ответил боярин. — Уйти на службу к другому князю можно, то не возбраняется, не позорно. А вот в бою предать?! Не таков Николай, уж я-то его знаю. Да и скомандуй он отступление без приказа большого воеводы, его воины сами на копья поднимут. Нет, никак не можно!

— Огорчил ты меня, боярин. А может, другие воеводы, али служилые бояре, о ком я не знаю — слишком мелкие это для меня, хана, рыбки, — на измену согласятся?

— Крепко подумать надо.

— Думай, время есть. И ещё. Ты говорил — человечка нашёл, монашеского звания, что взялся «злыми зельями» Дмитрия отравить. Где результаты?

— Он не монах, поп-расстрига.

— Плевать.

— Так поймали его в обозе. После пыток сознался в злоумышлении, был кнутами бит и сослан в дальний монастырь.

— Неудача! А я на тебя надеялся. Ты мне полезным в Орде должен быть, а не нахлебником.

Боярин втянул голову в плечи. Такого поворота он не ожидал. Хан махнул рукой, и боярин, пятясь, по местным обычаям, задом к двери, вышел.

А хан действовал. Следующим днём он выслал в Крым, в Кафу, мурзу Барнабу с наказом — поторопить генуэзского консула. Пусть оторвёт жирную задницу от мягкой подушки и поторопит высылку наёмников.

— Будь в Кафе и надоедай ему каждый день. А как наёмники прибудут, пошли ко мне гонца, а сам сопровождай их на кораблях вверх по Дону, насколько это будет возможно.

— Да пребудет с нами милость Аллаха! — Мурза низко поклонился Мамаю и вышел. Хан улыбнулся. Мурза Барнаба умел добиться своего.

Конечно, все приготовления желательно сохранить втайне. Конечно, полностью скрыть не получится. По Орде передвигаются с обозом купцы, чиновный люд. Такую массу войск от их глаза не скроешь. Можно притупить бдительность Дмитрия — пусть думает, что войска ему для нападения на Тохтамыша надобны. Как успокоить, усыпить осторожного Дмитрия?

И хан надумал послать к великому князю посла. Долго размышлял, какие слова Дмитрию передать, даже мудрецов на совет созвал. Общими усилиями, через споры до хрипоты составили послание.

«Здравствуй, дорогой Дмитрий! Дошёл до меня слух, что ты, попав под влияние Сергия Радонежского, решил отдалиться от Орды. В Суздале побили моего баскака.

Одумайся, брат Дмитрий! Как можно отрезать Московию от Орды? Я едва ли не наполовину москвитянин. Моей нянькой была полонянка Варвара. Мы — единый народ. Киевский хищник Олег покорил часть хазар, наших общих предков. Посмотрите, сколько среди вас, москвитян, раскосых и скуластых? Правду гласит пословица: «Потри хорошенько москвитянина, и обнаружишь татарина». Доходит до невежества, что-де Москва, Владимир, Новгород — русские города. Как будто мы тут не знаем, что Русь — это полоса земли от Тмутаракани до Карпат. Тысячи лет у нас была одна вера. Киев навязал нам христианство. В 1260 году моголы-христиане ходили в Палестину освобождать гроб Господень. Потом, в 1312 году хан Узбек принял ислам.

Делиться по религиозному признаку — варварство. Ведь «...сей царь Чанибек Азбекович добр зело к христианству». Ордынские выходцы селились в русских городах и принимали христианство. Вспомни, хан Батый сделал князя Александра Невского своим приёмным сыном и доверял ему командовать татарским и русским войском, когда защищал Русь от тевтонов.

Сегодня отделить Московию от Орды — значит резать по живому, через судьбы людей. Где граница между Московией и татарами?

Москвитянин кричит, что татары его грабят. А сам живёт в тёплой избе, ест наваристые щи и пирог с зайчатиной. Простой же татарин живёт в кибитке, терпит пыль и стужу, питается просом и кониной. Так кто же кото грабит?

Кому ты на коленях клялся в верности? Орде! А ведь настоящий мужчина присягает только раз в жизни. Предатель!

А где вы возьмёте опытных темников? А как москвитяне будут командовать лошадьми, если они слушают только татарских приказов?

Я разрешаю тебе иметь сто лёгких лучников для поддержания внутреннего порядка.

Прошу, Дмитрий, опомнись! Не сталкивай лбами наши народы! История тебе этого не простит.

Твой брат Мамай».

В этот же день хан отрядил к князю Дмитрию посольство с письмом. Мамай прекрасно понимал, что его послание не остановит Дмитрия — он продолжит искать союзников. Но, может быть, послание на некоторое время заставит Дмитрия задуматься, приостановить свои действия. А для него, Мамая, сейчас важен каждый выигранный месяц.

Молодой ещё князь Дмитрий, а строптивый. Конечно, сказывается и воспитание митрополита Алексия. Пока князь юн был, княжеством фактически управлял митрополит. Происходил он из влиятельного боярского рода Фёдора Бяконта, из бояр Черниговских. Уже в Москве у Фёдора родился сын, Елевферий, ставший затем митрополитом. В зрелом возрасте был он в плену литовском, натерпелся. Потому литовских князей не любил.

Опорой и сподвижником Алексия был Сергий Радонежский. Родился он в 1313 году в доме ростовского боярина Кирилла, при рождении крещён был Варфоломеем. Отец его вскоре обнищал и переехал в городок Радонеж. В девяти верстах от неё Варфоломей построил церковь и постригся в монахи, взяв имя Сергий. Церковь затем переросла в монастырь.