не до конца, но снова разгоняюсь. Кладу руку ей на горячую поясницу, а волосы тяну сильнее назад, девчонка с легкостью выгибается и стонет. Вижу, что дышать становится сложнее, воздуха не хватает, но она не просит остановиться, не сопротивляется.

Перед лицом встает картинка, как Алекс лезет ее целовать, и я зверею. Наклоняюсь вперед, касаюсь ее спины животом, отбрасываю волосы в сторону и хватаюсь за бедра. Вколачиваюсь в нее с такой силой, что Кира снова вскрикивает. Крутит бедрами и полыхает, как пожар. Горячая, потная. Моя.

Четко понимаю, что страсть между нами — это не любовь. Не с моей стороны, уж точно. Это аномальная похоть, которой я уже очень давно не испытывал. Меня накрывает вулканической волной наслаждения.

Кромсает и рубит на части. Рычу.

Кира кончить не успевает. На это и был расчет. Наказываю.

Поднимаюсь с нее. Выкидываю очередную резинку и вхожу под душ. Тело ватное, расслабленное.

Девчонка медленно сползает со столешницы и поворачивается ко мне. Смотрит внимательно и снова молчит.

«О чем ты думаешь сейчас, Фисташка?»

Смываю ее смазку с члена. Наливаю шампунь на мочалку. Кира снова собирает кулю наверх и переминается с ноги на ногу не решаясь зайти под душ. Протягиваю ей руку и завожу под струи воды. Только сейчас замечаю у нее на шее под волосами тату сделанную хной в виде месяца, а под ним родинку. Еще ниже свой укус. Это так необычно смотрится, что я зависаю на доли секунды.

— Давно сделала? — хриплю я и не узнаю свой голос.

— Что? — удивляется она.

— Тату, — касаюсь рисунка.

— Не трожь, — вскрикивает девушка, а я аж отстраняюсь от неожиданности, — никогда не прикасайся к этому месту, — злиться.

Ого, вот это реакция. Да что такое с этим тату?

— Ты чего, Кир?

Фисташка быстро обмывается и выходит из под душа. Наскоро обтирается и пулей вылетает из ванной.

«Да что случилось?»

Приходится так же быстро обмыться и идти за ней, а то с нее станется смыться. Выйдя из душа, застаю картину, которая потом еще очень долго не давала мне покоя. Это как замедленная съемка в кино, так и образ Киры плотно засел в голове.

У испанцев кондиционеры находятся не под потолком или полу, а висят в виде батареи под окнами. Вот на таких «батареях» сейчас и сидела Кира. Ее волосы раздувало потоком холодного воздуха, и они как ветви плакучей ивы метались вокруг нее. Девушка уже успела надеть штаны и бюстгальтер, но оставалась все еще полуголой.

— Кира, уйди с кондиционера, заболеешь, — тяну за руку.

Такая нежная, совершенно без макияжа, кажется еще младше, чем обычно.

— Мне нечего надеть, — тихо произносит, — можешь поделиться своей рубашкой?

Улыбаюсь, вспомнив, что разорвал на ней футболку.

Говорит спокойно. От вспышки гнева не осталось и следа. Вижу, что ей стыдно, но прощение просить не кидается, как и объяснять, что это было.

— Сейчас, погоди.

Думаю, чтобы ей такого дать, чтобы не утонула. Смотрю на ее бордовые штаны и вынимаю из шкафа белую рубашку с длинными рукавами. Вдруг понимаю, что не хочу, чтобы кто-то видел ее оголенные участки кожи.

И как вы думаете, что она с ней делает? Платье.

Со штанами так вообще кажется, что это удлиненная туника. Она так быстро и ловко заворачивает на груди бант из рукавов, что я даже не успеваю вовремя сообразить, что все плечи открыты. Первым порывом прикрыть голые участки кожи, но останавливаю себя. Еще чего не хватало. Пусть ходит в чем хочет, пока.

— Часто ходишь в мужских рубашках? — вырывается у меня быстрее, чем успеваю подумать.

Поднимает на меня свои блюдца и внимательно смотрит.

— Ты пытаешься меня добить? Мало тебе?

— Не пытаюсь, — нагла вру.

Хотя сейчас она права. Зачем вообще ее цепляю?

— Где босоножки? — спрашивает зло.

Надо же, не забыла зачем пришла.

— Вот, — протягиваю пакет.

Хватает пакет, рюкзак и направляется к двери.

— Куда ты, Кира?

— Домой, — не поворачиваясь ко мне лицом.

— Ты ничего не забыла?

— Что еще? — поворачивается и смотрит своими огромными блюдцами.

— Как это? А музей, камера Обскура, океан?

Кира меняется в лице. Явно не ожидала, что после всего мы еще и куда-то пойдем.

— Мы вдвоем пойдем? — берет себя в руки.

— А ты хочешь еще кого-то видеть?

— Можно не отвечать вопросом на вопрос?

— Можем Алекса позвать, если ты хочешь.

— Ты что, издеваешься? — хмуриться она и становится такой милой.

Меня несет. Так и хочется уколоть ее и сделать больно. Сам не понимаю почему. Она же маленькая еще совсем. Держится из последних сил. Стало жалко ее. Я ж не сволоч. Делаю два шага и хватаю в охапку.

— Ладно, ладно, не ершись. Идем вдвоем.

— А этого…, - Кира явно хотела выругаться, но вовремя прикусила язык, — точно можно не брать и тебе ничего не будет?

Надо же, в первую очередь думает обо мне.

— Не будет. Ни тебе, ни мне. Они с мужиками уже давно на пляж ушли, а возможно сейчас уже слились с карнавальной толпой.

Улыбается и тихонько выдыхает. А он ее и правда бесит. Такая реакция почему-то заставляет улыбаться.

— Тогда идем, — улыбается и вдруг обнимает меня. По-детски так, нежно и искренне. Лицо прячет у меня на груди.

— Дай мне одеться, — улыбаюсь.

В отличие от Киры я стою в одном полотенце.

— Ой, да, извини, — отскакивает от меня.

— Кир, только зайдем в магазин, я куплю тебе блузку.

— Не надо, — вспыхивает девушка, — я в этом похожу.

— Кир, я не спрашивал, я утверждал. Порвал твою футболку, поэтому куплю новую. Выберешь сама.

— Не надо…, - вздыхает, вспомнив, что вопрос решенный, — только не в бутиках при отеле.

— Почему?

— Там дорого. Здесь недалеко есть недорогой магазин. Я быстро выберу.

— Кира, а давай я сам буду решать такие вопросы?

— Но Влад, пожалуйста.

— Скажешь, что значит тату, пойдем в твой магазин.

Кира закусывает губу, думает секунды три и все равно отрицательно машет головой.

— Не скажешь?

— Нет.

— Почему?

— Это личное.

Вот упрямая.

— Хорошо, тогда магазин выбираю я.

Кира удрученно вздыхает и опускает голову. Проиграла по всем статьям, а она этого очень не любит. Уже раскусил ее. И теперь знаю за какие ниточки дергать.

Минут через десять выходим. Кира, стоявшая все это время молча, не выдерживает:

— Влад, а Манулов правда не пойдет с нами?

— Правда.

— И что, он знает, что мы пойдем вдвоем?

— Да.

Кира хмурится и сдвигает брови к переносице.

— Они все знают?

Так, снова там надумала чего-то. Обнимаю девчонку за плечи.

— Кир, я просто сказал,