а еще, если посмотреть в экраны, — тыкаю на трубу вокруг которой что-то вроде зеркал, — можно увидеть все, что движется в городе в данный момент. Что-то вроде он-лайн стрима. Только снимает камера Обскура, а не человек.

Влад рассматривает экраны. Его увлекает шествие карнавала и проезжающие машины.

— Это реальное время, не запись? — удивляется он.

— Да, реальное время.

Подходим вместе к окну. Вдалеке волнуется океан.

— Если посмотреть в позорную трубу, то увидишь все лайнерные круизы, которые сейчас на воде.

Влад наклоняет к себе позорную трубу и смотрит вдаль.

— А что это за лайнеры? Частные?

— Да. Это местные компании возят туристов. Вроде развлечения. Есть однодневные яхтовые туры. А есть и на более долгое время. Это как гостиница на плаву. Там есть все: от ресторанов до теннисных кортов.

— Ага, уже вижу, — смеется Влад.

— И ты ходила в такой круиз?

— Нет, надолго не выбиралась. А на Яхте каталась.

— С кем?

— С друзьями арендовали. Хавьер за рулем был. Он хорошо управляется с водным транспортом.

— Учился?

— Нет. Он вообще из очень богатого испанского рода. И родился, как он сам говорит, с золотой ложкой во рту, но несколько лет назад у него умер отец, оставив их с матерью в долгах. Маму разбил инсульт и им пришлось быстро все продавать. Погашать долги, а на оставшееся Хавьер лечит мать.

— Понятно.

Влад никак не комментирует нашу встречу с Хавьером. Мне показалось, что он ему не понравился. И даже после того, как я предупредительно сказала, что Хавьер гей, Влад совершенно не проникся.

Ну, ничего, я ж не собираюсь их знакомить и вводить Влада в круг своих друзей. После всего, что сегодня произошло, я решила, что имею полное право расслабиться и немного побыть собой. Не напряженной и обдумывающей каждое слово, а собой. Поэтому отпустила все и вела себя так, как будто Влад не уезжает завтра. И у нас просто свидание. Один короткий день. В какой-то момент ловлю себя на мысли, что уже не я рассказываю историю Кадиса мужчине, а он мне. Про то, что это самый старый город в Европе и ему 3100 лет. Про архитектуру и Историю Испании в целом. Откуда он столько знает?

— Я давно хотел побывать в этом городе, — делится Влад, — в Испании много, где был, но Кадис это что-то особенное. Поэтому порадовался, когда наши нашли здесь партнеров.

— Ты давно в винном бизнесе?

— Нет, не очень. Всего несколько лет. Завод раньше принадлежал другим директорам.

— А в каких городах Испании ты бывал?

— Барселона, Фигерас, Майорка, Мадрид, Валенсия и еще несколько городов. Но ведь, в Испании говорят: «Если не был в Севилье, значит, Испанию не видел», так?

— Да, есть такое выражение, — соглашаюсь я, — а ты был в Севилье?

— Нет, но очень хочу туда попасть, там же захоронен Колумб.

— А ты неплохо осведомлен для туриста, — усмехаюсь я.

— Я люблю историю, к тому же, всегда читаю о том месте, куда еду.

Мы еще с полчаса ходили по музею, но так как он небольшой, решили идти в музей Кадиса. Но там нам не повезло, музей был закрыт из-за карнавала, поэтому мы просто пошли гулять, двигаясь к пляжу. По дороге зашли в кафе перекусить.

— Кир, чем все-таки ты занимаешься?

— Что ты имеешь ввиду? — не поняла я его вопрос, — сейчас работаю.

— Нет, я не про это. Что за боевые искусства?

Я на секунду перестала жевать. Не люблю об этом разглагольствовать. Это была моя личная территория, в которую я старалась никого не пускать. Только Олеська знала, и то, потому что форму, перчатки и шлем не скроешь, когда в одной квартире живишь.

— С чего ты взял? — все еще пытаюсь сделать вид, что не понимаю, о чем это он.

— Кир, вот давай ты не будешь сейчас так делать. Поверь, я точно знаю. Просто скажи, чем?

Аппетит пропал.

— Ты так молчишь, как будто это не спорт, а эскорт.

Все еще колеблюсь. Влад смотрит в упор. Ждет.

«Да чтоб тебя, Рокотов», — злюсь про себя.

— Рукопашка.

— Понятно.

— Как ты вообще это понял?

— Пресс для танцев слишком проработан.

— Это могла быть гимнастика.

— Не те мышцы. У тебя прокачано все, как у меня.

— И чем ты занимаешься?

— Боевое самбо.

— Понятно, — так же спокойно говорю я, хотя удивляюсь в этот момент очень сильно. Влад не только умный и красивый, он еще и подраться может…

— А почему рукопашка?

— Влад, давай не будем об этом. И я прошу тебя, пожалуйста, не говори никому.

— Ты это еще и скрываешь? — вот тут он удивляется.

То есть то, что я занимаюсь рукопашной его не смутило, а то, что скрываю удивило. Странная реакция.

— Я не хочу, чтобы об этом знали. Ты обещаешь?

— Кир, да я ж никого из твоих близких или друзей не знаю.

— Никому — напираю я, — даже своим.

— Хорошо. А почему, можешь сказать?

— Нет.

— Да ты полна сюрпризов и тайн, девочка. Куда не колупни, везде разгадывать надо.

— Не надо, — замолкаю, потом добавляю, — тебе и не придется, ты же улетаешь завтра.

Первый раз так легко произношу то, что все эти дни доставляло мне боль. Свыкаюсь или это отчаяние?

Влад улыбается одним уголком губ. Я по-своему понимаю его реакцию:

— Что не улетаешь?

— Улетаю, — подтверждает он.

— Ладно, тогда в сегодняшний день нужно успеть впихнуть, как можно больше эмоций.

— Согласен. Поэтому предлагаю пройтись по улицам и поучаствовать немного в карнавале.

Я улыбаюсь. Ходить с Владом за руку по улицам моего любимого города, да еще в карнавал, когда город поет и танцует — круче ничего и представить нельзя. Решаю, что должна показать Владу любимое желтое здание и маленькое кафе на берегу. А еще….

— Влад, давай купим маски?

— Давай, — легко соглашается мужчина, — быстрее сольемся с толпой.

Выходим из кафе и заруливаем в первый же магазинчик, в котором есть карнавальные костюмы.

— Может тебе примерить костюм цыпленка? — смеется Влад, тряся в руках огромную желтую голову птицы.

— Ну, уж нет, — смеюсь я, — это ни за что не одену.

— Ну, давай, Кир, будет весело.

— Тогда тебя в гамбургер, — хохочу я.

— Нет, я буду Дракулой.

— Ага, Дракула и цыплёнок очень сочетаются.

Влад заливается бархатным смехом. И это так завораживает. Смотрю на него и понимаю, такой мужчина может уговорить на все, что угодно. Опасный. С ним теряешь контроль.

13 глава

Выходим из магазинчика и вливаемся в разноцветную толпу местных и туристов. Тут и там поют злободневные частушки,