была масса энергии, что позволило добиться успеха» (Хейес, «Настоящее чудо Сан-Франциско»). Находясь вне привычной деловой среды, он не был при этом уверен в последующих шагах. В глубине души он, видимо, ставил энергию и активность бизнеса над могуществом и властью правительства. Политика была для него «отклонением», явно не сферой работы его души. Свою деятельность в политике он оценил как «продажу населению» правильного правительства. Сказанное не означает, что в бизнесе нет перволучевых душ, а в политике — третьелучевых. Это необходимо подчеркнуть. В случае Джаннини, однако, очень похоже, что мы имеем дело с архетипическим управлением души на Третьем Луче в сфере бизнеса и финансов.

Позднее он был обвинен сенатором-демократом из Алабамы в том, что является доминирующей фигурой среди политиков Калифорнии. Время от времени Джаннини поддерживал различных кандидатов, включая Франклина Рузвельта во время его двух первых сроков. Поддержка им кандидата обычно определялась тем, как тот трактует работу главного инспектора штата по банкам или федерального министра финансов. На обвинения, что он вмешивается в политику, он давал такой ответ: «Это ложь. Я не политик, никогда им не был и не думаю быть. Тот, кто говорит, что я политик, — лжец» («Санта Роза Рипабликэн», 17 февраля 1927 г.).

Интересно, что Джаннини «боялся одиночества». Это весьма непохоже на Первый Луч и связано, скорее всего, с общительным и говорливым Третьим Лучом. Когда умерла его жена, Джаннини был «подавлен одиночеством». Он хотел продать свой дом и переехать в квартиру в деловой части Сан-Франциско. Однако в конце концов он «уговорил свою дочь и зятя переехать к нему жить» (Бонадио, с. 275). Имей он душу на Первом Луче, одиночество вряд ли составило для него проблему. (Это всего лишь один из нескольких факторов, которые склоняют чашу весов в пользу Третьего Луча как Луча его души).

Качество души. Мы продолжаем использовать слово «душа» не в мистическом, а в техническом смысле. При различении души и личности возникает то, что можно назвать разворотом энергетического потока. Вообще говоря, усилия, активность личности направлены на приобретение. Упор делается на том, чтобы получить, приобрести, накопить. Душа же, обладая групповым сознанием и осознанием блага целого, провидя конец с самого начала и не путая часть с целым, отодвигает в сторону получение и приобретение и ставит на их место отдачу и служение. В случае Джаннини мы видим сильнейшее влияние души, что подтверждается следующими факторами:

Безразличие к богатству. А. П. Джаннини имел возможность сделать миллионы. Но он никогда не пытался накапливать богатство в той или иной форме. Он приобрел дом, когда работал на побережье в оптовой фирме своего отца, и оставался жить в нем до конца жизни. Он не накопил никакой другой собственности. Он не собирал произведения искусства. Не имел обширного гардероба. У него было 4 костюма, все не от портного. После его смерти в 1949 г. в возрасте 79 лет осталось наследство примерно в 500 000 долларов. Это меньше, чем его капитал в самом начале занятий банковским бизнесом.

Человек принципов. Человек принципов — гораздо более редкий феномен, чем обычно считается. Люди часто и охотно озвучивают принципы, но редко живут по ним. У них принципы меняются вместе с обстоятельствами. Можно сказать, что они лицемерно служат тому принципу, который удобен для них в данное время. Большинство живет для себя, для «я», в то время как принцип трансцендирует, превосходит «я». Быть искренним, быть человеком чести, делиться богатством, не извлекать финансовых выгод из своего высокого финансового положения — вот некоторые принципы, которым следовал Джаннини. «Его личная честность была вне подозрений. Он отказался принять подарки от почитателей из числа клиентов Бэнк- оф-Америка. Когда Луис Б. Майер, глава «Метро-Голдвин-Майер», послал дочери Джаннини постоянный золотой билет на посещение любых фильмов студии, Джаннини настоял, чтобы она вернула его. Если случалось, что один из администраторов использовал свои финансовые операции с клиентами для получения подарков или других благ, Джаннини быстро принимал меры, какой бы высокий пост ни занимал этот администратор в его организации» (Бонадио, с. хх).

Выше уже упоминалось, как во время одной из схваток с несколькими банкирами из Нью-Йорка Джаннини телеграфировал своему сыну Марио: «Не позволяй им раздражать и дурачить себя. Будь холодно вежлив и держи себя в руках. Прежде всего помни, что нашим намерением всегда

была работа от души, исключительно в интересах вкладчиков. За их права и наши принципы мы боремся, и здесь не может быть никаких компромиссов. Ни с кем, никогда, мой мальчик». Таковы были идеи, которыми он жил, но которые редко озвучивал. Он строил свои организации от души и сражался за права и принципы. Глубоко скрытый эгоизм легко искажает общепризнанные принципы культуры. Джаннини же, напротив, четко проявлял качество души, воплощающее истинный принцип независимо от того, какими могут оказаться последствия для личностного «я». Естественно, это крайне обескураживало тех, кто нежил этими принципами.

Глубокое отождествление с борющимися за выживание людьми, родом человеческим. Когда Джаннини работал в оптовом бизнесе, он обращался к фермерам для установления деловых отношений. Возможно, ему легко было понять фермера, поскольку он помнил свое детство и тяжелую работу матери, старавшейся поднять трех ребятишек. Он был старшим и внутренне очень ответственным. Он должен был очень глубоко понимать трудности иммигрантов, борющихся за выживание. Вся его жизнь была посвящена облегчению их бремени. Фермера легко было эксплуатировать. Многие оптовики держали фермеров в неведении относительно рыночных цен. Многие никогда не платили фермерам за проданную продукцию. Джаннини быстро приобрел среди фермеров репутацию человека искреннего и честного. Он всегда сообщал им рыночные цены. Он всегда следил, чтобы фермер получал свои деньги наличными и вовремя. Просматривая жизнь Джаннини, видишь, что бизнес для него — не значит быть счастливым, успешно делая деньги. Это скорее радость действия правильного и честного, когда каждый получает выгоду, даже если это маленький, неимущий или малоимущий человек.

Когда Джаннини умер, письма сочувствия посыпались со всей страны. Вот типичное письмо: «Я пишу с такой болью потому, что не часто уходит великий человек и еще реже такой, как А. П. Он — первый крупный бизнесмен, о котором будут жалеть или проливать слезы большое количество людей. Я очень уважаю важных людей вроде Моргана, Вандербильда и Рокфеллера, но А.П. единственный питал искренний интерес к среднему амерканцу или любовь к простому народу» (из книги Феличе Бонадио «А. П. Джаннини»).

Первый Луч могущества